Рис. 6-22. Число погибших в дорожно-транспортных происшествиях на автомобильных дорогах и улицах в РСФСР и РФ, на 100 тыс. населения

В реформы более чем в 5 раз сначала резко выросла, а затем постепенно снизилась аварийность на магистральном трубопроводном транспорте. В абсолютных величинах в среднем почти 70% всех аварий магистрального трубопроводного транспорта регистрировалось на газопроводах, но на них приходится и 70% протяженности всех магистралей. Динамика аварийности на магистральных трубопроводах выглядит так, как показано на Рис. 6-23.

Рис. 6-23. Аварийность на магистральных трубопроводах, количество зарегистрированных аварий на 1 трлн т-км грузооборота

Обычно обывателей будоражат через СМИ авариями на нефтепроводах. Образ нефтезагрязнения легче зафиксировать, сконструировать и донести к запуганной публике (замазученные пеликаны как образы более живучи, чем кратковременный газовый факел). Сегодня в РФ весьма актуальна угроза раскручивания спирали страха у населения перед авариями на магистральных трубопроводах, с которыми большинство никогда не сталкивалось. В советское время защит от этой угрозы не требовалось, наоборот, сведения об аварийности и травматизме были для служебного пользования — разжигать или подавлять техногенные страхи тогда было некому и ни к чему. Сегодня нужно представлять масштаб аварийности на трубопроводах, а не занижать их.

Согласно неоднократным публичным заявлениям официальных представителей естественной монополии ОАО «АК «Транснефть» за период 2000-2006 гг. объем транспортировки нефти увеличился в 1,5 раза — с 312,6 до 459,0 млн т соответственно. При этом, как утверждало в 2006 г. руководство компании, «количество аварий на магистральных нефтепроводах снизилось в 2,5 раза — с 0,1 аварии на 1 тыс. км нефтепроводов в 2000 году до 0,04 в 2006 году [в 2001 г. — 0,08, а в 2003-2006 стабильные 0,04]».

По данным Ростехнадзора интенсивность аварий на магистральных нефтепроводах (МН) за период 2000-2006 гг. составляла 2,7±0,8 аварий на 10 тыс. км в год, что в 5 раз хуже, чем озвучивалось представителями ОАО «АК «Транснефть». Даже если принимать в рассмотрение только технологические причины (т.е. без учета самовольных врезок, составлявших в те годы в среднем 60% всех причин аварий на МН), то аварийность по данным Ростехнадзора за 2002-2006 гг. составляла 0,95±0,12, а в 2006 г. — 1,2 аварии на 10 тыс, км в год, что все равно в 2-3 раза больше разглашенных данных ОАО «АК «Транснефть». И это при том, что в начале 2000-х было завершено строительство 312 км участка нефтепровода Баку-Тихорецк в обход территории Чеченской республики.

Подавляющая часть сегодняшней промышленной и транспортной инфраструктуры РФ была создана по сложившимся и планируемым канонам советские жизнеустройства. При проектировании промышленных и транспортных объектов не учитывались внешние угрозы антропогенного характера, такие как диверсии или самовольные врезки (с целью хищения и последующей загрузки мощностей разросшихся мини-НПЗ). Изменение социально-экономической действительности в РФ принесло не только блага магистральной свободы транспортирования нефти и нефтепродуктов, но и рост аварийности на трубопроводах из-за преступных внешних антропогенных воздействий. С точки зрения основного технологического предназначения бывший советский нефтепровод не отличается от российского. Изменилась его внешнее социально-экономическое окружение, проявились непроектные нагрузки и ответные аварии на них. Но аварийность новым менеджерам удобнее и приятнее фиксировать по-старому. Искусно создан причудливый гибрид, когда на «реформированном» нефтепроводе игнорируются «капиталистические» аварии и горделиво подсчитываются только «советские».

По данным Госгортехнадзора России и Ростехнадзора динамика аварийности на магистральных нефтепроводах в годы реформ была такой, как показано на Рис. 6-24.

Рис. 6-24. Аварийность на магистральных нефтепроводах, число зарегистрированных аварий на 10 тыс. км трубопроводов

Магистральный трубопроводный транспорт — важнейшее стратегическое звено экспортной цепочки отправок российских энергоносителей за рубеж. За ним следят внутри и вне новой России. Крупные промышленные аварии здесь все же случаются. Например, одна из последних произошла на нефтеперекачивающей станции «Конда» 22.08.2009 г., как официально установлено из-за досадного «обстоятельства непреодолимой силы малоизученного природного явления — грозовой разряд». Но российские СМИ быстро топят такие аварийные сообщения в информационном шуме — и правильно делают, иначе “дело труба” грозит всей РФ. Аварии на российских магистральных трубопроводах могут пошатнуть веру в энергетическую безопасность западных потребителей.

В годы деиндустриализации РФ магистральный трубопроводный транспорт пострадал не так сильно, как в целом отечественные промышленность, транспорт и энергетика. Возьмем магистральные нефте- и нефтепродуктопроводы. Как значимый вид транспорта создан в 1970-80 гг. Хотя грузооборот на нефте- и нефтепродуктопроводах к середине 1990-х ополовинился, в начале 2010-х его удалось восстановить на уровне начала 1980-х. С точки зрения потенциала промышленных опасностей ситуация в отечественном магистральном нефтепроводном транспорте улучшилась — при застывшей в новой РФ протяженности нефтепроводов, объемы перекачки сначала упали вдвое в конце 1990-х, а затем постепенно выросли до уровня конца 1970-х. Грузооборот восстанавливался быстрее за счет увеличения средних расстояний перекачки — платежеспособные потребители далековато обосновались. «Труба» работает как часы, да и аварии не часто беспокоят (вскрики ангажированных СМИ вяловаты, транспорт нефтегрузов не так резко задевают как нефтедобычу). Все же следят в РФ за угрозой крупных промышленных аварий на магистральных трубопроводах. В отличие от многих других отраслей здесь сохранены и укреплены научные институты, достигнуты значительные научные и практические результаты по внутритрубной диагностике мирового уровня. Есть еще чему поучиться в обеспечении безопасной эксплуатации у российских магистральных трубопроводчиков.

Заключение

В этом сборнике приведены данные о нескольких сотнях показателей состояния основных отраслей хозяйства и социальной жизни народной России. Вряд ли за скобками остались какие-то неведомые тайные параметры, дающие другую картину земной жизни нашей страны с середины прошлого века: от послевоенного восстановления 1940-1950-х к взлету созидания и строительства 1960-1970-х, затем перестройка застойного роста 1980-х, спуск и падение в переходе рыночных реформ 1990-х, контузия оживления в череде «кризисов» 2000-х и перманентное ожидание возрождения 2010-х в огнях табличек «выход здесь».

Откуда же взялся тот «праздник жизни» немногих, который многие наблюдают за экраном телеинтернет-мониторов, слышат в эфире и в рассказах успеха, ощущают послевкусием сластей, узнают по ноше на плечах и тяжести в желудке. Невидимая рука «рынка» позволила очарованным потребителям вкусить невиданные прежде образы товаров и услуг. За это ее целуют и холят, сносят пощечины, принимают подзатыльники. Чудес здесь немного. Теперь уже видимая рука «инвестиционного климата» не только придушила производство, но и залезла в карман будущего. Это хорошо видно при сравнении динамики изменений производимого и потребляемого вчера и сегодня в России, и вкладываемого в будущее нашей страны (Рис. 7-1).

Рис. 7-1. Индексы физического объема оборота розничной торговли, капиталовложений (инвестиций) и валового общественного (внутреннего) продукта в РСФСР и РФ (1970=1)