ЛитЛайф

Жанры

Авторы

Книги

Серии

Форум
Подборки

Раскин Александр Борисович

Книга "Очерки и почерки"

Оглавление

Читать

Страница 8

Изменить стиль страницы
•

В. Боков

Дошел черед, я попросил

Всего четыре метра.

Рубашку сшил и проносил,

Представь себе, все лето!

Я в ней ходил по борозде,

На лодке плыл по Каме.

И всюду спрашивали: где

Вы ситец покупали?

             (В. Боков. «Ситец»)
Шевиот
Зачем мне нужен шевиот,
Я до сих пор не знаю,
Но раз берет его народ,
Я тоже покупаю.
Он цветом был как рожь с утра,
Цвел яблоком в навале.
Кричали женщины: — Ура! —
И в очередь вставали.
Был шевиот как день весны!
Мой ум зашел за разум:
Я взял три метра на штаны
И сшил две пары разом.
И на земле и на воде
Не ели и не спали
И только спрашивали: — Где
Вы брюки покупали? —
Я магазин им указал,
Рванул рукой по струнам,
Из этих брюк не вылезал
И был три года юным.
Когда же их совсем сносил,
Запасся я словами
И закричал что было сил:
— Кто крайний? Я за вами!
•

К. Ваншенкин

Семейная хроника

Нет у меня ни братьев, ни сестры.

И не было.

                    Пусть есть жена и дети,

Друзья… но с незапамятной поры

Мне грустно иногда на белом свете.

                        ___

              Глаза ее были безбрежны,

              Мечты ее были безгрешны,

              Слова ее были небрежны…

                                  (К. Ваншенкин)
Жена у меня, есть и дети,
Но как-то мне кисло на свете…
Забыла судьба о поэте.
Сижу и тоскую, нахмурен:
Где зять мой? Где деверь? Где шурин?
Без шурина мир так мишурен…
Сызмальства живу я без внука,
Прожить так попробуйте, ну-ка!
Без внука не жизнь мне, а мука.
Концы не свожу я с концами,
А мог бы я быть близнецами,
Тремя-четырьмя молодцами…
Свирепо насуплены брови.
Свекрови! Я жажду свекрови!
До боли! До дрожи! До крови!
Свояченицы! Мне грустно…
Без падчерицы мне не вкусно,
Стихи без снохи не искусны.
Вопросы такие неловки,
Но… нет ли у вас, по дешевке,
Какой-нибудь старой золовки?
•

Е. Долматовский

                      Вряд ли вы меня поймете

                      В ваши восемнадцать лет.

                      Я собьюсь на повороте

                      И один уйду в буфет.

(Евг. Долматовский. «Танцы до утра»)
Хризантемы у Арбата…
Мы опять в метро с тобой.
Пахнет мятой, триста пятой,
Предпоследнею главой.
Ты взглянула нежно ль, строго ль,
Мой товарищ дорогой?
Александр Сергеич Гоголь
Дрогнул бронзовой ногой.
Это было, это было
Или будет, все равно.
Неужели ты забыла,
Как ходили мы в кино?
Я купил тебе билеты,
Подарил тебе цветы.
Ты спросила: — Что же это?
Я ответил: — Это — ты.
Ты сказала: — Это — зала.
Я сказал: — Нет, это — зал.
Что ты этим доказала?
Что я этим доказал?
Да, вчера мы были дети,
Завтра будем старики,
Потому что на рассвете
Дует ветер у реки.
Соловей поет частушки,
Голубой весенний день,
И на пушке у опушки
Распускается сирень.
Я лечу на самолете,
До чего же я поэт!
…………………………………
Вряд ли вы меня поймете
В ваши восемнадцать лет!
•

Ю. Друнина

Понимаешь,

Просто не могу

Я тебя представить в сапогах.

                    (Юлия Друнина)
Сапоги
(Романс)
Предрассветной прозрачной порой
Прогремел поцелуй за версту…
Рассчитавшись на первый-второй,
Мы стояли вдвоем на мосту.
Стал мужским твой мальчишеский взгляд
(Ты любил недотрог и задир),
А на мне был мой новый наряд,
Тот, что дал мне в сердцах командир.
Тихо падали связки гранат,
Пролетали осколки камней,
И шептал ты, что любишь девчат,
Что похожи во всем на парней.
Ты щекою припал к сапогу,
Мне простив наперед все грехи…
………………………………………
Сколько лет я с тех пор берегу
Сапоги,
             и любовь,
                              и стихи.
•

Е. Евтушенко

Не первая мещанская

Ты говорила шепотом:

А что потом, а что потом?

Постель была расстелена,

И ты была растеряна.

               (Евг. Евтушенко)
Ты говорила всхлипывая:
— А это все не липовое? —
Кровать была не новая,
Какая-то готовая,
Отчасти бальмонтовая,
Отчасти симоновая.
Ты говорила тенором:
— Не пой, любимый, кенарем. —
А я, вставая с птицами,
Общался с продавщицами.
Меня любили женщины
Без всякой декадентщины,
На лесенке, напудрены,
На Сретенке, на Кудрине.
Одна жила в Сокольниках.
Она звала соколиком.
Ты говорила нехотя:
— Ну, не рифмуй во сне хотя… —
А я во сне посвистывал,
Твой облик перелистывал,
Ресницу за ресницею,
Страницу за страницею,
И челочку, и прочее,
И ставил многоточие.
Ты говорила шепотом:
— Прочла… Нехорошо потом… —
Кровать была кроватию,
Печать была печатию.
Умел я восхищать ее,
Умел и огорчать ее.
Предыдущая страница
Следующая страница