— Либби? Что ты здесь делаешь?

— Что я делаю? Какого черта ты тут делаешь?

Я с подозрением смотрю на Ника, а он смеется. Я тут же трезвею.

— Я решил прилечь немножко... в темноте. Знаю, ты ко мне до сих пор неравнодушна, но, чтобы доказать это, необязательно запрыгивать на меня.

— Я не запрыгивала, — ворчу я и сажусь. — Я не знала, что ты здесь. Где Котенок?

— Ушла. На какую-то другую вечеринку.

— Почему ты не пошел с ней?

— У нее слишком крутые друзья. Знаешь, эти чертовы трастафарианцы из Ноттинг Хилла. Терпеть их не могу.

Я смотрю на него со странным выражением.

— И как вы... то есть... тебе трудно... ну...

Теперь уже Ник с непониманием глядит на меня.

— Что? Ты о чем, Либби? Я смотрю, ты рассердилась.

— Нет, нет. — Я встряхиваю головой, чтобы мысли прояснились. — Если тебе не нравятся ее друзья, ей, наверное, твои тоже не нравятся... Лось и вся эта компания... и... — Я спотыкаюсь и замолкаю.

— Либби, ты что такое несешь? Котенок всегда общалась со всяким сбродом. Не считая ее старых друзей, конечно. В школе у нее были классные подружки, но нам тогда было по четырнадцать.

Я все еще ничего не понимаю, но до меня постепенно доходит.

— Так Котенок — твоя...

— Сестра. А что? А ты что подумала? — И тут он понимает, о чем я, и закатывается смехом. — Господи, Либби, с тобой не соскучишься. Котенок — моя девушка? — Он опять заливается смехом.

— Откуда мне было знать?

Я занимаю оборонительную позицию. Что мне еще остается делать?

Ник хохочет, вытирая слезы.

— Даже если бы она не была мне сестрой, знаешь, она совершенно не в моем вкусе.

— Правда? — Я едва удерживаюсь, чтобы не спросить его, кто в его вкусе.

— Да. Слушай, как ты собираешься добираться домой? Ты же не за рулем?

— Нет.

— И слава богу. Вызовем такси, я довезу тебя до дома — прослежу, чтобы с тобой все было в порядке, — а потом сам поеду домой.

— Хорошо.

На самом деле мне вовсе не хочется, чтобы потом он ехал к себе домой. Но может, я просто напилась.

Ник вызывает такси. Мы обнимаем Сэл и Пола на прощание и забираемся на заднее сиденье. Сначала я делаю вид, что смотрю в окно, но на самом деле меня беспокоит, чтобы он не заметил, как тяжело я дышу, — ведь в такси так темно, так тихо, и рядом со мной сидит красивый, сексуальный мужчина. Мне очень тяжело притворяться, что я испытываю по отношению к нему исключительно дружеские чувства.

— Почти приехали, — говорит он, когда такси заворачивает из Холланд-парка на Лэдброук Гроув.

Я улыбаюсь, прижимаюсь лбом к стеклу и думаю, как сделать, чтобы этот вечер продолжился, как заставить его остаться, но при этом не просить прямо.

И вот мы подъезжаем к моему дому, сидим и смотрим друг на друга. Водитель такси нетерпеливо постукивает пальцами по рулю.

— Черт, — вдруг говорит Ник, ударяя ладонью по лбу, — я так и знал! Забыл тебе кое о чем рассказать.

— О чем?

— Это долгая история.

Водитель такси все слышит и вздыхает, и тут я говорю:

— Хочешь, зайди ко мне? Потом вызовешь другое такси.

— Отлично! — отвечает он, доставая из кармана деньги. — Я заплачу.

Он идет за мной к входной двери, захлопывает ее и останавливается напротив выключателя. Я пытаюсь включить свет, но не могу. Зато натыкаюсь на его руку. Он берет мою ладонь в свою и ничего не говорит. Мы стоим в тишине, слушая звуки нашего дыхания... может, мне только кажется, что оно становится все тяжелее, все медленнее...

Наверное, из-за темноты все происходит как в замедленной съемке. Ник берет меня за руку, кладет мою ладонь на свою щеку, и я ничего не могу с собой поделать — начинаю гладить его по щеке, прикасаюсь пальцами к губам. Я ничего не вижу, но прекрасно помню каждую черточку его лица; он целует мои пальцы.

Я прерывисто дышу, и Ник мягко прижимает меня к себе. Наши губы встречаются в темноте. Ник облокачивается на стену, крепко обнимая меня, и целует так медленно и чувственно, что у меня подкашиваются ноги.

А потом он начинает тихонько двигаться и, вытянув вперед руку, медленно опускается на диван, увлекая меня за собой. Через несколько секунд он задирает мне платье до талии и дразнит меня языком, а я тихо постанываю.

И единственное, о чем я сейчас думаю, — как я могла так долго жить без этого, как могла даже подумать о том, чтобы от такого отказаться?

Рука Ника движется вверх по моему бедру, поглаживая, скользя по нему. Я, постанывая, тихонько кусаю его в шею и легким щелчком расстегиваю его ремень, потом молнию на брюках. Глажу его напряженный член; Ник резко выдыхает и начинает снова целовать меня.

Мы идем в спальню и медленно, страстно и чувственно занимаемся любовью. Он входит в меня, и в этот самый момент мне в голову приходит мысль: вот я и дома. Это трудно объяснить, но в Нике есть что-то родное, близкое, и внезапно я понимаю, что нахожусь именно там, где и должна быть: в том самом месте, в то самое время, с тем самым человеком.

Я совершенно теряю голову и не могу больше ни о чем думать. Но, когда мы заканчиваем заниматься любовью, я вдруг вспоминаю, что он хотел мне что-то сказать. Мы уже прошептали друг другу кучу нежностей и теперь лежим рядом. Ник обнимает меня за плечи и нежно гладит по волосам. Я приподнимаюсь и ласково целую его в нос.

— И что же ты хотел мне сказать? — шепотом спрашиваю я.

Ник открывает глаза.

— У меня есть для тебя две новости.

— Какие же?

Ник освобождает руку, которой обнимает меня, и садится на кровати. Он поворачивается и смотрит на меня, взяв меня за руку.

— Либби, — серьезно произносит он.

Я начинаю нервничать.

— Я знаю, что ты, наверное, не готова к этому, но дело в том, что...

— Что? — подталкиваю его я, не имея понятия, что он скажет дальше.

— Дело в том, что, по-моему, я люблю тебя.

Я широко открываю рот. Он делает глубокий вдох и продолжает:

— Я, конечно, не уверен, потому что раньше никогда не был влюблен и это для меня новое чувство. Но все время думаю о тебе. И в прошлый раз было просто неподходящее время — я был не готов, — но вот сейчас все изменилось. Может, ты и не захочешь со мной встречаться, но я хочу, чтобы ты знала, что каждое утро, когда я просыпаюсь, думаю о тебе и каждый вечер засыпаю с мыслями о тебе. Я не представляю, что ты ответишь, но хочу, чтобы ты знала.

Я сижу, и мое сердце готово выпрыгнуть из груди, когда я слышу эти слова — слышу их от Ника! Его глаза не лгут. Я понимаю, что он любит меня, и не так, как Эд, — не за то, что из меня получится хорошая жена, или еще по какой-нибудь дурацкой причине. Он любит меня такой, какая я есть. И он — именно то, что мне нужно. Меня влечет к нему. Он мой друг. Мне с ним весело. И я чувствую, как все мое существо наполняется теплом и светом рядом с ним, и мне наплевать на все остальное. Наплевать, что у него нет денег и он живет в однокомнатной квартире, наплевать на все то, что было раньше. Я хочу быть с ним, и неважно, что из этого выйдет. Я же не собираюсь за него замуж.

И теперь мне уже не кажется, что на замужестве свет клином сошелся. Во всяком случае, после того, что произошло с Джулс и Джейми. Джулс тут на днях сказала: «Нам предстоит долго бороться, но я уверена, в конце концов у нас все получится». Так вот, я не думаю, что готова к этой борьбе. Пока еще нет.

— Ник, — говорю я и наклоняюсь, чтобы поцеловать его, — никто еще не говорил мне таких прекрасных слов. Честно говоря, я пока не могу разобраться в своих чувствах, и, наверное, еще рано говорить о любви. Но точно знаю, что мне с тобой очень хорошо, и мне хочется попробовать. Просто быть вместе и посмотреть, к чему это нас приведет.

Он вздыхает с облегчением.

— Так, — с любопытством спрашиваю я через несколько минут, после того как мы перестаем целоваться и обниматься. — А вторая новость?

— Вторая новость?

— Ты сказал, что у тебя есть две новости.

— Ах да. Ну, это так, ничего особенного. — Он улыбается. — Я подписал контракт с издательством.