Теперь Киртиан представил гостям свою мать; Лидиэль немало потрудилась, дабы приобрести вид типичной эльфийской леди. Киртиану редко доводилось видеть, чтобы она была так разнаряжена и причесана, а лицо у нее было безупречным, как у статуи, — в общем, Лидиэль была сама на себя не похожа. Киртиан еще не встречался сегодня с матерью и теперь, увидев ее, мысленно содрогнулся, представив, сколько же слугам пришлось провозиться с ней, дабы добиться такого результата. Серебристые волосы Лидиэли были заплетены в сотни тоненьких косичек, а косички уложены в петли и узлы, скрепленные шпильками с драгоценными камнями. Платье ее состояло из множества слоев дымчатой, тонкой, как паутинка, голубой ткани и из-за длинных рукавов и шлейфа просто не давало возможности заниматься хоть чем-то осмысленным. Но мало того — оно еще и было обшито тончайшим, почти прозрачным кружевом, способным порваться при малейшем натяжении, и, чтобы предотвратить подобное бедствие, приходилось прилагать множество усилий. А еще платье было усеяно крохотными сверкающими драгоценными камнями, и такие же камни, нанизанные на тончайшие серебряные нити, обвивали ее шею. В общем, весь наряд Лидиэли, от макушки до пят, был настолько хрупок, что малейшее движение становилось для него угрозой.
Впрочем, ни одна эльфийская леди не опустилась бы до того, чтобы беспокоиться о сохранности своего наряда.
На то, чтобы беречь рукава и подол, а также следить, дабы платье постоянно сохраняло безукоризненный вид, у нее были слуги. Вот и теперь Лидиэль неотлучно сопровождали четыре женщины, единственной задачей которых было следить, чтобы леди могла двигаться легко и изящно, словно ожившая греза.
Эта картина, несомненно, полностью соответствовала тому, что лорд Киндрет ожидал увидеть, потому он просто поцеловал руку леди Лидиэли и провел ее обратно к ее креслу, пока Гилмор и прочие юнцы занимали отведенные им места. Сам лорд Киндрет уселся на почетное место, справа от Лидиэли, а Киртиан устроился слева. Как только все гости расселись, слуги подали бокалы с охлажденным игристым вином и тарелки с разнообразными лакомствами. Джель и Киртиан учли все, вплоть до численности гостей: пока Киртиан беседовал с лордом Киндретом, мальчишка-паж рванул на балкон, дабы сообщить точное количество прибывших эльфийских лордов. В результате сидений оказалось ровно столько, сколько нужно, не больше и не меньше, и слуг тоже — по одному на каждого гостя. Все люди-рабы, включая телохранителей лорда Киндрета, естественно, стояли. Рабы никогда не сидели в присутствии своих господ.
Лишь после того, как все разместились, две «армии» вышли на поле боя. Лорд Киндрет тут же подался вперед, сосредоточив все внимание на участниках сражения. Киртиан с трудом удерживался, чтобы не начать беспокойно ерзать в кресле, — но вовсе не потому, что он сомневался в успехе сражения. Нет, он нервничал просто потому, что сам в этом сражении не участвовал: впервые он оказался наблюдателем. К досаде своей, Киртиан обнаружил, что наблюдатель из него неважный.
Когда отряды ринулись друг на дружку с боевыми кличами, Гилмор с приятелями слегка заинтересовались происходящим. Но по мере того, как бой продолжался и стало ясно, что он будет бескровным, — люди просто начинали светиться алым или синим светом и отходить в сторонку — они быстро утратили всякий интерес к сражению.
— Сколько человек вы можете контролировать одновременно? — негромко спросил лорд Киндрет у Киртиана, игнорируя язвительные замечания и презрительные смешки Гилмора и его приятелей.
— Я точно не знаю, мой лорд, — честно признался Киртиан. — У меня не было случая испытывать эту систему больше чем на тысяче человек одномоментно, так что верхний предел мне неизвестен.
— Тысяча?! — На Киндрета это явно произвело глубочайшее впечатление, хотя его сын и не оценил услышанное по достоинству. — Клянусь Предками, это поразительно! Значит, если несколько магов научатся поддерживать это заклинание совместными усилиями, можно будет обучать целые армии и проводить с ними маневры!
— Думаю, ничего сложного в этом нет, мой лорд, — почтительно отозвался Киртиан. — Особенно если ими будет руководить столь сильный маг, как вы. Я уверен, что вы с легкостью сможете справляться со вдвое большим количеством народа.
Сидящие позади Гилмор и остальные молодые лорды топили печали в вине, откровенно демонстрируя, какое занудство этот бой и как им тут скучно. Но, учитывая интерес и одобрение лорда Киндрета, они не решались выражать свое недовольство слишком громко.
В конце концов их возня достигла той точки, за которой она начала вызывать раздражение уже и у самого лорда Киндрета. Сражение к этому времени превратилось в множество поединков между самыми искусными бойцами, и видно было, что некоторых одолеет лишь усталость — а на это требовалось время. Неожиданно лорд Киндрет встал со своего места, и Киртиан, поняв, что тот имел в виду, дунул в свисток и издал пронзительную трель, послужившую сигналом к окончанию учений.
Все схватки мгновенно прекратились, и во внезапно наступившей тишине лорд Киндрет широко улыбнулся и повернулся к хозяину дома.
— Ваши учения произвели на меня глубочайшее впечатление, лорд Киртиан, — сказал он с такой теплотой, какой не выказывал еще ни разу на памяти Киртиана. — Даже еще более глубокое, чем устроенный вами судебный поединок. Мне не терпится изучить эти новые методы применения магии, и я намерен посвятить этому ближайшие несколько дней. Но я боюсь, у моего сына и его друзей есть какие-то свои планы, и им уже пора… — Киндрет перевел взгляд на сына, и от этого взгляда ошеломленный молодой лорд мгновенно протрезвел. — Ведь тебе пора, Гилмор?
Молодой лорд, испуганный столь внезапным изменением настроения у отца, запинаясь, отозвался:
— Д-да, конечно… Свои планы, договоренности, встречи и все такое, — пролепетал он. — Так что я извиняюсь. Превосходное представление. А теперь нам пора…
— Мои люди покажут вам дорогу обратно к комнате портала, лорд Гилмор, — сказал Киртиан, демонстрируя безукоризненные манеры — никто не справился бы лучше.
Он даже виду не подал, будто слышал уничижительные реплики гостей, и притворился, будто не видит, что Гилмор настолько пьян, что вряд ли доберется до портала без посторонней помощи. — Ваш визит и ваша высокая оценка — большая честь для меня. Надеюсь, вы остались довольны нашим гостеприимством и в будущем еще навестите нас.
Гилмор с приятелями гуськом потянулись обратно в обеденный зал; выказанное лордом Киндретом неприкрытое восхищение подействовало на них угнетающе. Язвительные замечания и смешки стихли, словно по волшебству. Киртиан не питал на этот счет особых иллюзий. Пройдя портал, молодые лорды наверняка тут же примутся язвить с новой силой. Но здесь присутствовал их господин, и господин недвусмысленно выразил свою волю, а молодым лордам оставалось лишь подчиниться.
«Странно, — подумал Киртиан, пока лорд Киндрет обменивался ничего не значащими вежливыми фразами с леди Лидиэлью, а последние из нежеланных гостей проходили сквозь балконную дверь. — Этот Гилмор так любит выпячивать собственную значимость и хвастаться, что я готов бы был поручиться, что он присоединится к молодым лордам и выступит против отца. Лорд Киндрет силен и в обозримом будущем от власти не откажется, а мне что-то начинает казаться, будто Гилмор жаждет власти».
Хотя, возможно, комфорт он все-таки ценит выше власти. Возможно, Гилмор уже осознал, что никогда не осмелится бросить вызов отцу. А может, у него меньше честолюбия, чем было бы у Киртиана, окажись он на месте Гилмора. В конце концов, у Гилмора имелось все — обеспеченная беззаботная жизнь и завидное положение в обществе. А если бы он вдруг занял отцовское место, ему, того и гляди, пришлось бы работать.
Киндрет повернулся к Киртиану, который никак не мог привести мысли в порядок.
— Пожалуй, сейчас я бы предпочел удалиться в свои покои — приготовиться к ужину и обдумать все то, что вы мне продемонстрировали, — сказал Киндрет. — Или вы хотели еще что-нибудь показать?