— Не стесняйтесь.

— Я хотел бы получить список всех сотрудников, которые тут сидят. Имена, фамилии, должность, служебные обязанности, функциональные взаимосвязи.

Эта просьба вывела её из равновесия, как он и предполагал.

— Смею спросить, зачем вам это надо?

— Какое-то время я буду тут сидеть вместе с вами, — сказал Вебб, изо всех сил стараясь создать впечатление искренности, — и мне бы не хотелось кого-нибудь нечаянно обидеть, перепутав его имя…

— Это я могу сделать. Сегодня же вы получите такой список.

— И ещё план — кто где в этом зале сидит, если это вас не затруднит.

На её лице снова появилось выражение удивления.

— А как же иначе я узнаю, кого как зовут, — пояснил Вебб. — Больше просьб не имеется.

Но она не приняла его шутливого тона. Похоже, что это объяснение её не удовлетворило.

— Как желаете, — сухо ответила Дженнифер и удалилась.

Он остался один за своим чистым и пустым столом. В пределах видимости он насчитал с полдюжины молодых программистов, которые его явно заметили. Он с тоской посмотрел на тысячи и тысячи страниц, громоздившихся в переполненной тележке. На самом верху лежала тоненькая папка, которую ему рекомендовала Дженнифер Оуэн. Вебб ещё раз вздохнул, как будто готовясь нырнуть, и взял папку в руки.

11

Вторник. В ВЦЛ начинали работать спозаранку. Вебб приехал раньше девяти, но обнаружил, что большинство его соседей уже на местах.

Первым делом он закончил перегружать содержимое тележки на стеллаж позади себя. Потом он положил на угол стола свежий номер «Таймс», чтобы как-то скрасить бесстыдную наготу столешницы, и сел.

Ровно в 9:30 телефон на его столе зазвонил. Это трудно было назвать звонком, скорее тихим посвистыванием, которое было неразличимо ухом уже за ближайшим столом.

— Господин Вебб? — осведомился голос в трубке. — Это Мартин Алловей. Я руковожу отделом развития системы. Думаю, что нам стоило бы поговорить. Вы знаете, где меня найти?

Вебб притворился, что ему это неизвестно.

— Тогда идите прямо к лифтам, и я вас перехвачу по пути, — предложил Алловей.

Тот ещё типчик, подумал Вебб. Мы сидим в одном зале, а он мне звонит. Почему бы ему просто не подойти к моему столу? Я бы так и сделал на его месте.

Он двинулся в путь и сразу же заметил Алловея. Тот вынырнул из какого-то закутка, который Вебб вчера не заметил, и кивнул ему, приглашая зайти. Закуток образовывали два перпендикулярно поставленных высоких стеллажа. Между ними лишь узкий проход, почти невидимый среди пышной зелени. Эта зелень эффектно подсвечивалась мини-рефлекторами, укреплёнными на самом верху стеллажей. Охотничья территория Алловея была отлично замаскирована, а при рассмотрении изнутри обнаружилось, что этот закуток был не так уж мал — по размеру он лишь немногим уступал кабинету Вебба в «СисТех», только вот не было двери и окон.

— Алекс Харрингтон сказал, что вы трудяга, каких мало, — сказал Алловей, указывая гостю на кресло. — Но думаю, что у нас вы заработаете такие мозоли на заднице, каких у вас наверняка не было за всю вашу жизнь!

— Вы меня радуете.

— Я всегда рад доставить удовольствие ближнему. Так о чём вы договорились с нашей Дженнифер? — поинтересовался Алловей, поудобнее развалившись в массивном кресле.

— Мила, очень мила, — ушёл Вебб от прямого ответа.

— Вполне справедливое замечание, — согласился Алловей. — И в деле не промах. Мои парни только рты разевают, когда она берётся за программирование. Собственно говоря, она и не скрывает своего превосходства.

Деревянные стеллажи, обрамлявшие кабинет Алловея изнутри, радовали глаз отменным порядком. Все папки стояли строго вертикально, у всех на корешках были аккуратно выведенные надписи. Книги были подобраны по высоте, так что даже самый придирчивый педант не нашёл бы к чему здесь придраться. Стол аккуратно убран, стопки бумаг и папок разложены строго симметрично. Заключённая в рамочку табличка на стене восхваляла три трудовые доблести: быстрота, точность, сосредоточенность. Рядом с табличкой на крючке висел помятый и неописуемо грязный плащ.

Алловей заметил, что Вебб разглядывает табличку, и с усмешкой спросил:

— Это выражает и вашу жизненную программу, не так ли?

— Ну, скажем, на две трети, — ответил Вебб, прикинув, что небольшая доза скромности не повредит.

— Чем дальше, тем меньше людей, которые готовы взяться за работу, засучив рукава, — отозвался Алловей менторским тоном.

В нём было, наверное, около метра восьмидесяти, узкокостный, с преждевременно редеющими волосами. Вебб прикинул, что ему, наверное, года тридцать два, но беда была в том, что Алловей освоил манеру поведения более пожилых людей, и это сбивало с толку при попытке угадать его дату рождения. Костюм на нём выглядел, как пошитый лучшим портным, но из категории подогнанной одежды, которую так предпочитают молодые руководители, честолюбивые, но бережливые. Можно было биться об заклад, что на этикетке пиджака наверняка было вытиснено что-нибудь вроде «Шеф» или «Руководитель». Галстук на кремовой рубашке был немодной ширины. Массивные очки в черепаховой оправе добела вытерты около заушников, а в отблеске света на стёклах можно было заметить жирные пятна от пальцев.

— Как вы себя чувствуете на широком морском просторе нашего архипелага столов?

— Привыкаю, — лаконично отозвался Вебб.

— Похоже, что вам там не слишком понравилось, а?

— Не слишком.

— Это всё издержки погони за модой. Тоже ещё придумали — канцелярский пейзаж! — пренебрежительно махнул рукой Алловей.

— Вам это тоже не нравится?

— Спрашиваете? Одна из «великолепных» идей Харрингтона, которая себя не оправдала, — Алловей постучал кончиком карандаша по зубам, — одна, но не единственная.

На столе тем временем появилось резюме Вебба.

— Как я вижу, вы когда-то работали на «ИБМ».

— Да, несколько лет назад.

— Я у них тоже работал, но по-моему мы там с вами никогда не встречались?

— Я бы наверняка помнил, если бы мы там сталкивались, — вежливо отозвался Вебб, глубоко убеждённый, что он бы ни за что не запомнил Алловея, даже если бы видел его у «ИБМ» не раз. В «ИБМ» таких Алловеев было полно, пруд пруди. Карьеру делали и из толпы выделялись те, кто умел одеться совсем иначе, чем Алловей.

— Итак, один день вы уже отработали, — продолжал Алловей, явно приближаясь к цели разговора. — Вы поговорили с Дженнифер, возможно, успели кое-что прочесть. Следовательно, у вас уже могло сложиться какое-то общее представление о «БАНКНЕТе», не так ли?

— Верно, — сказал Вебб.

— Значит, вы уже готовы с головой окунуться в работу? Готовы найти все существенные дефекты в моей системе, верно? — голос Алловея внезапно стал куда менее приятным.

— Я бы не стал смотреть на это таким именно образом… — начал Вебб.

Но Алловей прервал его аффектированным вздохом:

— Вы же знаете, что называют критическими программными ходами, так? Я имею в виду, привычен ли для вас этот термин?

— Конечно. Это программы, которые оказались в эксплуатации малоэффективными, стали узкими местами, тормозом в работе системы.

— Программы, которые задерживают выполнение всех остальных программ, так?

— Вот именно.

— И вам кажется, что «БАНКНЕТ» слегка медлителен?

— С полной уверенностью я этого сказать не могу. Но я был бы весьма удивлён, если бы обнаружил у вас узкие места.

Алловей широко развёл руками.

— А вот Алекс внезапно вздумал провести анализ эффективности «БАНКНЕТа»! Можно подумать, что ему в ночных кошмарах привиделись критические программные ходы! Ещё неделю назад, могу поклясться, он даже не знал, что обозначает этот термин. А теперь… — Алловей раздражённо махнул рукой. — Вдруг, ни с того ни с сего приводит мне человека со стороны, который должен обследовать мою систему. Он ведь от вас ничего иного не желает, как только охоты на эти чёртовы критические ходы!