В квадратном окопе находились офицеры штаба артиллерии. Командующий артиллерией армии генерал В. М. Лихачев возвратился по ходу сообщения от командарма.
— Генерал-полковник Москаленко приказал все пушечные полки и дивизионы, вплоть до тяжелых дальнобойных систем, переместить вперед для уничтожения танков, — сказал он и продолжил: — Я поеду в дивизии, а вы, — обратился Владимир Матвеевич ко мне, — найдете полковника Борсоева. Его бригаде прикрыть зборовское направление, — указал генерал карандашом на моей карте.
На КП 11-й бригады я застал Борсоева и начальника политотдела полковника В. П. Кулакова. Спрашиваю, как дела на их участке.
— Бойцы дерутся с беспримерной стойкостью и отвагой, — ответил Кулаков. — Только за вчерашний день воины 248-го полка уничтожили восемь танков и бронетранспортеров.
Передаю распоряжение генерала Лихачева.
— Это верно, — сказал Борсоев, — мы и сами об этом думали. Пойдем-ка на наблюдательный пункт. Там и решим, как лучше выполнить задачу.
Шли по балке. Борсоев шагал широкими, быстрыми шагами. Затем спустились в траншею, вошли в блиндаж. Полковник выслушал начальника разведки капитана А. И. Медведева о новых разведданных, о последних изменениях в тактической обстановке и подошел к амбразуре.
В стереотрубу Борсоев осмотрел местность, где должна развернуться для встречи противника противотанковая бригада. Комбригу необходимо было собраться с мыслями, обдумать поставленную задачу и принять решение.
— Нам приказано создать на пути фашистских танков, двигающихся из Зборова, огневой заслон, — сказал комбриг прибывшим командирам полков.
— Видите долину? А вот справа налево ее пересекают балки и овраги, — продолжал Борсоев. — Гитлеровцы до них не дошли. Летчики охладили их пыл. Вот в том районе и встанет наша бригада. Два полка развернутся на высотах правее и левее выхода из долины, а наш третий полк займет огневые позиции в центре, на пологой высоте, оседлав дорогу на Мшаны, Зборов.
— Не велик ли будет такой фронт? — спросил начальник штаба.
— Великоват, — согласился Борсоев. — Но фланговые полки займут боевой порядок в линию. Этим мы создадим огневой барьер на широком фронте.
— …И с помощью третьего полка заманим противника в этакий огневой мешок. Так я понял вас, Владимир Бузинаевич? — сказал начальник политотдела полковник Кулаков.
— Вот именно, — подтвердил комбриг. — Только трудновато будет бойцам средь бела дня выдвигаться на огневые. Впрочем, фрицам не до нас. Наши бомбардировщики и штурмовики все время угощают их. Взрывы, пожары, дым над полем боя — вот и воспользуемся этим. Еще вопросы есть?
С убедительными доводами комбрига нельзя было не согласиться. В бригаде знали: Борсоев сказал — значит, все взвесил. Его вдумчивость, рассудительность при принятии боевого решения ценили подчиненные ему командиры. И сейчас они видели в изложенном боевом приказе Борсоева дерзкий тактический замысел.
После короткой паузы Борсоев обвел всех своими выразительными темными глазами.
— Теперь за дело! Времени в обрез. Надо торопиться. Я иду в полки. А вы, капитан Медведев, оборудуйте наблюдательный пункт под селом Мшаны, вон возле той рощицы! — указал комбриг высоту на карте и на местности.
Хорошо продуманный замысел Борсоева оправдал себя. Ринувшиеся фашистские танки очутились под ударом с двух сторон, подставив борты под фланкирующий огонь артиллеристов. Несколько раз гитлеровцы возобновляли контратаки, но каждый раз натыкались на огневой заслон противотанкистов бригады Борсоева и откатывались назад. Более десяти машин, помеченных белыми крестами, нашли свой конец в огневом мешке.
Командир 67-го стрелкового корпуса похвалил комбрига Борсоева:
— По-гвардейски воюете, молодцы! Хитрость проявили и упорством в бою блеснули.
— Что я? Это все делают солдаты! Гвардейцы! — ответил Владимир Бузинаевич, как всегда относя успехи в адрес бойцов и командиров.
«Пушка без хороших пушкарей, что без голоса соловей», — повторял Борсоев, подчеркивая, как необходимо хорошо знать артиллерийскую технику. И сам-то он показывал пример отличного знания боевого оружия, тактики артиллерии в различных видах боя.
Отважный фронтовик офицер Борсоев во время огневых схваток всегда находился в боевых порядках противотанкистов, там, где было больше опасности.
В памятном бою под Мшанами тяжело ранило командира 249-го полка майора Бояринцева. Его эвакуировали в тыл. Борсоев немедленно направился в этот полк, Возглавляя боевые действия всей бригады, комбриг лично наладил управление огнем 249-го полка, находясь в его боевых порядках. И такой выезд в полк был обоснован: батареи 249-го стояли на главном направлении.
За стойкость и мужество воинов, проявленные в этих и последующих боях, 11-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада удостоена ордена Богдана Хмельницкого. Сотни солдат, сержантов и офицеров награждены орденами и медалями.
После боев на Тернопольщине и Львовщине гвардейцы-артиллеристы отличились при форсировании Вислы, штурмовали Дуклинский перевал, сражались на берлинском направлении. Уверенно вел в бой артиллеристов уроженец Бурятии гвардии полковник Борсоев — славный командир, верный сын ленинской партии и Советской Родины,
ВЕТЕРАНЫ БОЕВ РАССКАЗЫВАЮТ…
В феврале 1943 года ушел на фронт вслед за отцом, Финогеном Гурьевым, воевавшим с сорок первого, его сын Кирилл. Войну он закончил полным кавалером ордена Славы. Остался на сверхсрочную и прослужил в рядах Советской Армии свыше 30 лет. Уволившись в запас, вернулся в родной поселок Развильная Ростовской области. Ветеран часто выступает в рабочих общежитиях, в школах перед учащимися.
Как-то у стенда портретов полных кавалеров ордена Славы — уроженцев Ростовской области, собрались призывники и попросили К. Ф. Гурьева рассказать о боевых делах.
…Когда началась Великая Отечественная, я не раз просился на фронт, да мне отказывали — мол, годочков еще мало. И вот, наконец, повестка. Это было в начале сорок третьего. Завершился разгром гитлеровцев под Сталинградом. Радовались люди. Словно на крыльях летел я на сборный пункт. Короткий курс обучения — и на передовую. Участок фронта по реке Миус был тогда одним из самых горячих. Там я получил боевое крещение.
Бесконечно благодарен товарищам-фронтовикам, в частности, командиру артиллерийского расчета Михаилу Полякову. Он прошел закалку в боях на Волге, там же стал коммунистом.
Помню, однажды в районе Житомира к батарее приближалось несколько «тигров». Один из них двигался прямо на наше орудие. Когда он вынырнул из дыма, я заволновался — хотелось немедленно открыть огонь. Но Поляков спокойно выжидал, когда танк подойдет поближе. Наконец, подал команду: «Огонь». Первым выстрелом разбили гусеницу «тигра», потом добили его. Не прояви выдержки, мы могли преждевременно обнаружить себя и погибнуть.
Особенно запомнился мне бой под Тернополем, когда у пушки я остался один. Вышло это так.
…Нашу батарею 411-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона выдвинули на самый опасный участок. Только отцепили орудие от тягача, разгрузили снаряды — ударил вражеский пулемет. Первым, обливаясь кровью, упал Григорий Остапчук… Тут же выбыли из строя и другие товарищи по орудийному расчету. Ярость охватила меня. Откуда и силы взялись — развернул орудие, прицелился и шрапнельным снарядом уничтожил пулемет с расчетом.
Неподалеку от нашей огневой позиции по дороге двигались танки и бронетранспортеры — целая колонна! Пропустить их никак нельзя. С трудом сам разворачиваю пушку, подношу снаряды, сам заряжаю, навожу. Поджег танк, который свернул с дороги, как видно, для того, чтобы ударить по моему орудию.
Потом разбил один бронетранспортер и перенес огонь на следующий. Вокруг все чаще рвались снаряды. По бронещитку орудия защелкали пули. Быстро отползаю за снарядом, заряжаю. Навел в пулемет, который стрелял по орудию. Пулемет замолчал. Затем перенес огонь на головной танк колонны, что продолжала продвигаться дорогой.