Я спешно отвёл взгляд. Не хватало слушать ещё, как меня будут жалеть.

— Лететь всё труднее и труднее, — певучим голосом произнесла она. — Эльдрун спрашивает, как быть дальше?

Море зашумело, заволновалось, голоса стали громче. По коже пробежали мурашки, показалось, что сам Вирвельвин послал своё морозное дыхание.

Анникен ждала ответа, только я не знал, что сказать. Попытаться развеять туман? У меня не хватит сил. Шипение вдруг перекрыло голоса моря, волной обрушилось на меня. Я зажал уши руками, с губ сорвался хрип. Валкара шагнула ко мне:

— Что случилось?

Голос обволакивал и утягивал, шептал, настаивал, приказывал. Миг — я рванул к носу, лиловый огонь охватил мои руки.

— Веди на восток. Обойди Бромдовы рифы.

Фьялбъёрн оказался рядом, но охнул и сделал шаг назад. Пламя хлестало со всех сторон, окружив меня непроницаемым куполом. Шире, ещё шире — лиловая пелена закрыла весь корабль.

Огромные влажные щупальца обхватили борта, поползли по палубе. Анникен вскрикнула и отпрянула в сторону. Все моряки онемели. Фьялбъёрн молча смотрел на меня.

— Вперёд! — прогрохотал чей-то голос.

Щупальца сжались и с силой рванули вперёд, потянули за собой «Гордого линорма». Я сумел глянуть назад: все корабли будто связали лоснящейся чёрной верёвкой… множеством верёвок. Они неслись, словно за ними гнались морские псы.

— Сквозь Туманный барьер!

Одно из щупалец коснулось моей ноги и робко прижалось, будто собака к хозяину. Я невольно улыбнулся и протянул к нему руку, пальцы тут же обвило.

В голове тут же что-то взорвалось, молнией рассёк шёпот:

— Почёт тебе от Аккаргунда — всеотца кракенов, Оларс Забытый. Да сопутствует тебе удача!

Глава 2. Пленник

Но ликование от полёта по волнам вскоре стихло. Странный скрежещущий звук разорвал повисшую тишину. Из тумана выпрыгнуло несколько худых существ, когти цокнули о палубу. Одно повернуло ко мне голову, клацнуло челюстями. Стало нехорошо. Сгорбленная тварь замерла, будто разглядывая меня. Именно будто, потому что место, где должны быть глаза, прикрывала уродливая кожаная складка. Мертвенно-белая кожа обтягивала выпирающие кости, руки свисали почти до палубы. Чёрные загнутые когти, венчавшие кончики пальцев, казались отлитыми из металла. Хвост с роговыми наростами неистово хлестал по бокам.

— Слепые пожаловали, — выдохнул Фьялбъёрн.

Но расспросить подробней не было времени. Тварь прыгнула на меня. Я метнулся в сторону. Выхватил меч, рубанул по спине. Раздался визг, она повернулась. В один миг палуба превратилась в бойню. Слепые кидались на моряков, те отражали удары. Тварь оскалилась на меня, но рухнула под ноги, захлебнувшись воем. Сзади стоял Фьялбъёрн с секирой.

— Спасибо, — коротко поблагодарил я.

Ещё одна Слепая взвилась в прыжке. Секира описала круг над его головой. Тварь рухнула. Потянулась ко мне, я всадил меч в вытянутую голову.

Над кораблём забило множество крыльев — валкары неслись на помощь. Всюду разносился их боевой клич:

— Эйянха!

Кракены остановились — я заметил фигуры Слепых на чёрных щупальцах.

Копья кололи без устали, короткие мечи пожинали жизни. На некоторое время, казалось, обо мне забыли. Но потом Слепые кинулись с новой силой, будто определили источник своих неудач. Ни мига на передышку, меч рассекал, колол, уничтожал. Рядом сверкала секира драуга. Со свистом летели стрелы валкар, не смолкал боевой зов:

— Эйянха!

Я пригнулся, когтистая лапа чиркнула возле уха. Треск когтей, вой, Фьялбъёрн отшвырнул труп в сторону.

— Откуда их столько? — процедил он сквозь зубы. — И все рвутся к твоей глотке.

Сомнений не оставалось уже. Слепые пришли за мной, только сдаваться я не собирался.

Туман рассеялся. Но над кораблём начались собираться тучи. Небо быстро почернело, засверкали молнии, хлынул ливень.

Все замерли. Миг — небо разверзлось, молнии сплелись в лестницу прямо до палубы «Гордого линорма». По ней медленно спускалась фигура, закутанная в плотный туман. Но я узнал её и сильнее сжал рукоять меча. Жаль, не лук. Так не послать стрелу прямо в гнилое сердце.

— Глупцы! — раскатился громом смех. — Убогие глупцы!

Я сощурил глаза. Подойди ближе, поговорим иначе.

Фьялбъёрн обернулся и тронул меня за плечо.

— Он не шутит.

Глянув через плечо, я остолбенел от ужаса. Волна высотой со скалу с Гунфридровым храмом неслась на нас. Пенный гребень скалился жуткими клыками, будто волна была пастью чудовища.

Но вдруг щупальца ожили, вздох гигантского кракена заставил вздрогнуть весь корабль. Лестница начала рассыпаться. Волна рухнула возле носа «Гордого линорма».

— Эйянха! — различил я среди шума голос Анникен.

Сам не понимая почему, рванул вперёд — на Хозяина Штормов.

— Оларс! — крикнул Фьялбъёрн.

Но застилавшие взор ярость и ненависть не дали остановиться. Оказавшись возле него, взмахнул мечом.

Спокельсе дёрнулся назад, но крепко ухватился за мой плащ. Сверкнула молния, я зажмурился. Резкая боль пронзила от макушки до пяток. Хрипло вскрикнув, ударил наугад и... провалился в беспамятство.

***

Шея и плечи зверски затекли. Всё тело ломило и выкручивало. Шумно выдохнув, я открыл глаза и осмотрелся. Каменные стены, одинокий факел едва освещал небольшой пятачок. На полу — сгнившая солома. Судя по шороху и царапанью — неподалёку крысы. Я потер шею, ответом была вспышка боли. Тихонько охнув, прекратил это занятие и тут же замер. Боль. Раз она есть, то значит, чувствительность возвращается. То есть, мертвец — не мертвец, а... Я поёрзал на твёрдом полу и перебрался к соломе. Не то, чтобы удобно, но всё же лучше.

Я снова осмотрелся. Темница. Иначе это место не назвать. Не стоило, как последний дурак бросаться на Хозяина Штормов. Сам не понимаю, что на меня нашло. Покачав головой, сжал виски. Сделал глубокий вдох, но ничего не почувствовал. Запоздало вспомнил, что дышать не способен. Криво усмехнулся и попытался встать. Рассиживаться нечего, надо узнать, что с остальными.

Двери оказались из доброго металла, не было даже малюсенького окошечка с решёткой. При этом невозможно было определить: где заканчивается дверь и начинается стена. Кто бы тут все это ни строил — трудился на славу.

Спустя некоторое время после безрезультатных попыток найти хоть малейшую лазейку, я снова опустился на солому. Плохо, Оларс, очень плохо. Придётся работать головой, раз там, на «Гордом линорме», её не было вовсе.

Послышался странный звук: звон серебристых колокольчиков. Я насторожился. Если шарканье крысиных лапок совсем не пугало, то откуда взяться колокольчикам?

Стена напротив засветилась мягким светом, на ней появился туманный силуэт.

— Оларс...

От зова я вздрогнул — женский голос, чуть хрипловатый и в то же время бесконечно приятный и тягучий. Будто морские волны накатывают на песчаный берег и утягивают за собой золотистые крупинки.

За дверью послышались шаги, свечение вмиг исчезло. Щелчок замка заставил подобраться, рука потянулась к мечу, но кроме пустоты ни за что не ухватилась. Дверь бесшумно отворилась. Я напряжённо замер.

В проеме появилась фигура в сером плаще. Капюшон скрывал голову, но я готов был поклясться, что вижу улыбку.

Хозяин Штормов ступил в камеру, дверь за ним медленно закрылась. Однако смел, не страшится оставаться один на один со злейшим врагом.

— Добро пожаловать в Цитадель, Оларс Глёмт, — мягко произнёс он. — Ты так хотел сюда попасть, что я пошёл тебе навстречу...

— Восхищён гостеприимством, — мрачно сообщил я, понимая, что нужно задавить весь гнев и думать холодной головой.

Хозяина Штормов явно забавляло моё поведение:

— К сожалению, не могу сказать того же о твоих товарищах. По ту сторону Мрака гостей очень любят. — Леденящие душу нотки заставили поёжиться, но я продолжал спокойно смотреть на него. — И не отпускают домой.

— Врёшь, — спокойно сказал. — Тебе не под силу справиться с северным флотом.