Между тем я увидела в окно, как лайка сходила по-большому под чахлой березкой, а ее владелец, чрезвычайно обрадованный этим обстоятельством, совершенно не спешил убирать продукты жизнедеятельности своей собачки.

Нет, это просто возмутительно! Вот главная причина, по которой я не люблю собак. Ведь невозможно пройти по Москве, не вляпавшись в собачье дерьмо!

Стремительным шагом я вышла во двор и строго окликнула старичка:

— Егор Викторович! Подойдите ко мне на минутку!

Пенсионер сначала опешил (он точно помнил, что своего имени мне не называл), а потом рысцой побежал ко мне. Вот так и рождаются мифы о всевидящем оке правоохранительных органов!

— Что же вы нарушаете порядок? — принялась я сурово его отчитывать. — Неужели вы не в курсе распоряжения правительства Москвы о том, что хозяева собак должны убирать кал за своими питомцами? Вот вас наверняка восхищает высокий уровень жизни на Западе. А там, между прочим, уже несколько десятилетий собаковладельцы соблюдают строгие правила. Поэтому по западным городам приятно прогуливаться. А по Москве — неприятно. И знаете, из-за кого? Из-за вас. Да-да, лично вы виноваты в том, что столица потеряла человеческий облик, а приобрела собачий. Вот взять, к примеру, вашу лайку. Я, знаете ли, к лайкам отношусь неплохо. Но после того, как я увидела продукты ее жизнедеятельности, у меня пропала радость жизни. Неужели вы думаете, что без ощущения радости жизни я смогу эффективно бороться с преступностью?..

Как говорили классики, «Остапа несло». Один Бог ведает, до чего еще я могла договориться. К счастью, пенсионер меня прервал. Кивая, как китайский болванчик, он суетливо пробормотал:

— Виноват, исправлюсь, в следующий раз все сделаю, как надо.

— А зачем дожидаться следующего раза?

— Так сейчас я не захватил с собой пакет... — растерялся Егор Викторович.

— Возьмите мой! — великодушно предложила я, доставая из сумки полиэтиленовый пакет, который на всякий случай всегда ношу с собой. Привычка, оставшаяся у меня с социалистических времен повального дефицита: «А вдруг что в магазине выкинут?» Теперь, правда, его наличие переосмыслено капиталистической действительностью: чтобы не тратиться на новый пакет в магазине.

Непослушными пальцами старичок принялся совершать необходимый ритуал. Сразу видно, что навыка подобной работы у гражданина нет. Наконец продукты жизнедеятельности Лорда были собраны и зачем-то торжественно продемонстрированы мне. Я важно кивнула: мол, одобряю и советую продолжать в том же духе — и ушла, на прощание погладив лайку по пушистому загривку.

Глава 20

Интересно, и почему это не выпускают кошачий корм со вкусом мышей? Могу поспорить, что причина заключается в неплатежеспособности кошек. Будь у них возможность самим покупать себе еду, такой сорт корма пользовался бы бешеной популярностью.

Эта мысль пришла мне в голову при взгляде на вывеску магазина «Зоотовары».

— Останови-ка здесь, — попросила я Вовку. — Надо еду Пайсе купить.

Моя кошка не избалована и съедает все, что ей дают. Одно время, когда я сидела без работы и питалась рисом с зеленым горошком и кабачковой икрой, Пайса довольствовалась тем же. Теперь же я могу позволить себе торты и пирожные, а мое животное ежедневно получает горстку сухого корма, который уплетает с таким аппетитом, что аж за ушами хрустит.

Казенный джип послушно взвизгнул тормозами.

— Только ты недолго, — пробурчал Вовка, — мне через два часа надо вернуть машину.

Пока я прикидывала, какой корм купить, к прилавку подошел папа с мальчиком. От папы за версту несло большими деньгами и криминалом. Мальчик был довольно упитанным, однако, вопреки обычному состоянию полных людей, не добрым: маленькие глазки смотрели на мир цепким и циничным взглядом. Парочка попросила показать им мышей.

Продавщица достала коробку и взяла одну мышку в руки.

— Смотри, какая красавица, — обратилась она к мальчику, — глазки бусинками, шерстка блестит. Будет тебе отличным другом.

— Не-а, — отозвался ребенок, — друг у меня уже есть, теперь мне нужен корм для друга.

Женщина удивленно уставилась на маленького покупателя:

— Твой друг питается мышами?

Навороченный папа звякнул ключами с эмблемой «мерседеса» и лениво пояснил:

— Я ребенку удава прикупил, метр двадцать в длину, так он съедает по мышке в день.

Продавщица спала с лица.

— Тогда выбирайте сами. — У женщины явно не хватало духу собственной рукой прервать и без того короткий мышиный век.

— Вот эту. — Мальчик ткнул толстым пальцем в пушистый комочек, а я ощутила острое желание скормить удаву его самого. Судя по взгляду продавщицы, она была со мной солидарна.

— Видали? — обратилась женщина ко мне, когда покупатели с мышкой отошли от прилавка. — С жиру бесятся. Заведут всякую экзотическую нечисть, а потом скармливают ей то мышей, то кроликов. Знаете, как жалко отдавать животных на съедение? Лучше бы вместо удава бездомную собаку приютили.

Тут за моей спиной раздался истошный крик:

— Убежала! Мышь убежала!

Я обернулась и увидела восхитительную картину: толстый мальчик шлепнулся на живот и пытается пролезть под аквариум, который навешен в каких-нибудь десяти сантиметрах от пола. Папа с многозначительными интонациями в голосе требует немедленно вернуть ему покупку. Администратор магазина разводит руками и сетует на отсутствие денег на капремонт помещения.

— Вырвалась все-таки на свободу, — удовлетворенно констатировала продавщица. — Юркнула в одну из дыр в плинтусе, теперь ее ни за что не поймаешь.

Едва она успела это произнести, как около прилавка опять материализовались папа с мальчиком. Тяжелое выражение лица папы не предвещало ничего хорошего.

— Дайте нам другую мышь.

Продавщица незаметно подмигнула мне:

— Сожалею, но мышей больше нет. Эта девушка скупила всех.

Я кивнула:

— Да, всех до единой.

На физиономии мужика отразилась нелегкая работа мысли.

— А зачем ей столько?

«О присутствующем человеке невежливо говорить в третьем лице», — чуть было не сделала я замечание, но вовремя сдержалась. Во-первых, перевоспитывать подобного хама уже поздно. А во-вторых, я отомщу, и месть моя будет страшна.

— Полярную дрозофилу буду кормить, — на голубом глазу объяснила я. — Сначала я мышей замораживаю, а потом скармливаю ей по десять штук сразу. А запивает она эту еду свежей кровью сумчатых крокодилов. Правда, кровь надо подогреть до комнатной температуры.

У маленького садиста загорелись глаза.

— Папа! Хочу! Купи! — заголосил он на весь магазин.

— Как называется зверь? — переспросил бандит.

— Дрозофила полярная. Очень редкий вид, знаете ли, достать можно только по блату. В магазинах даже и не спрашивайте, обращайтесь к частным лицам.

— Продай свою! Любые деньги дам. — Мужик вытащил из-за пазухи кошелек, больше смахивающий на небольшой портфель.

— Да вы что! — возмутилась я. — Я пол-Москвы обегала, пока достала! Тем более, что я не уверена в ваших финансовых возможностях: и мыши, и сумчатые крокодилы — удовольствие дорогое, не говоря уже о самой дрозофиле. Может быть, вам пока обойтись обычным питоном для среднего класса? Или удава можно завести, его бедные слои населения тоже очень любят...

— «Бедные слои населения»?! — позеленел мужик и, подхватив ребенка, рванул к выходу. Не знаю, что он теперь сделает с удавом. Надеюсь, подарит домработнице, а та за ненадобностью отнесет его в зоопарк.

Мы с продавщицей обменялись торжествующими улыбками, и я, прихватив коробку сухого корма с курицей и овощами, тоже покинула магазин.

Хотя улица Кирпичные Выемки и находилась у черта на куличках, до нее мы добрались на удивление быстро. Причина заключалась, во-первых, в быстроходности джипа, а во-вторых, в оригинальной манере езды Вовки. Негласный принцип, которому он следовал, по-видимому, можно было бы обозначить как «зеленый — общий, красный — наш». Несколько раз мы лишь чудом избежали аварии, и я уже проклинала всех на свете: Роксану, забравшуюся в эту глушь, Краснянского, который был так хитер при обмане соискательниц, но не смог уберечься от удара табуреткой, и, конечно, себя, затеявшую это дурацкое расследование.