Баутин поприветствовал их, и в его голосе прозвучали теплые, сердечные нотки. Вокруг большого дубового стола сидели сурового вида мужчины и женщина. Джессика впервые видела их всех вместе. Они так уставились на девушку, словно хотели съесть. Некоторых она знала по имени, о других была просто наслышана. Это были специалисты высшего разряда, представляющие «голову» команды Баутина. Они собрались, чтобы проанализировать случай в Векоше и определить, было ли это убийство продолжением предыдущих категории Т-9.

Джессика посмотрела на лица людей, не спускавших с нее глаз. Должно быть, они возмущены, что на их заседании теперь присутствуют посторонние. Это своеобразное нарушение неприкосновенности их узкого круга и, естественно, их занимал вопрос, что это может означать. Баутин начал с того, что представил Джессику собравшимся, хотя это было вовсе не обязательно, поскольку все и так знали, что девушка будет присутствовать на заседании. До сих пор Джессика никогда не была на таких совещаниях лично, ее участие в них заключалось в отчетах, которые она составляла. Баутин проработал в этой сфере уже достаточно много лет и помнил времена, когда коронеров и патологов приглашали на подобные заседания гораздо чаще, и физические доказательства и детали психологического плана соприкасались более тесно. Именно об этом и говорил он сейчас.

— Мы пытаемся применить к делу старый подход и назовем его психологическим вскрытием. Психологические вскрытия производились, начиная со смерти Мэрилин Монро, и в задачи специалистов, занимавшихся этой проблемой, входило определение психологического состояния жертвы, но мы хотим слегка изменить этот подход и ввести в состав нашей команды, состоящей преимущественно из специалистов-психологов, медицинского эксперта. Сегодня к нам присоединилась доктор Коран, кстати, выполнявшая функции медицинского эксперта в деле, которое нам предстоит обсудить сегодня. Я уверен, она предоставит нам достаточно информации к размышлению. Пожалуйста, Джессика, — закончил Отто, передавая слово девушке.

Джессика сделала глубокий вдох, только сейчас заметив среди собравшихся Уильяма Лими.

— Я хочу остановиться на нескольких интересных моментах, которые, надеюсь, окажут помощь в раскрытии преступления в Векоше. Я захватила с собой несколько снимков, представляющих собой наибольший интерес.

— Мы уже видели эти фотографии, — заявил Кен Шульц, один из агентов, сидящих за столом.

— Ничего подобного вы еще не видели, — возразила Джессика, — уверяю вас.

— Судя по тому, что мы видели, это не что иное, как ритуальное убийство, сатанизм, — сказал Стэн Борнс. — Состояние тела, места преступления, факт выкачивания крови, веревки…

— Думаю, мы уже достаточно долго объясняем подобные убийства актом сатанизма, — заметила Тереза О’Рурк. Голос О’Рурк был спокойным, и в то же время сильным, поэтому многие из присутствующих повернули голову в ее сторону и прислушались к тому, что она говорила. — Если вы изучили фотографии и отчеты достаточно внимательно, то не можете отрицать тот факт, что отдельные части тела девушки отрезаны уже после ее смерти, что же касается большинства действий сатанинских ритуалов… то они исполняются перед действительной смертью жертвы. Участники подобных ритуалов находят удовольствие в продолжительных мучениях какого-нибудь жертвенного ягненка.

— Все это так, но…, — хотел возразить один из мужчин.

— Агент О’Рурк права, — быстро сказала Джессика, пытаясь снова взять под контроль обсуждение. Все замолчали, приготовившись слушать ее объяснения.

— Все мы знаем, что нет убийств одинаковых… степень их жестокости кто-то должен решать. В прошлом все было просто — если судья признавал тебя виновным, тебя казнили. Теперь же, к нашему ужасу, за каждым кошмаром, сотворенным в каком-нибудь фильме или книге, скрываются самые разные оттенки и умыслы… Одним из способов определения степени гнусности и жестокости преступления может служить та боль и мука, которую испытывает жертва этого преступления.

Присутствующие в кабинете кивнули, соглашаясь. Это было добрым знаком. Баутин взглядом дал понять, чтобы девушка продолжала.

— Была ли жертва в сознании? Как долго? Что произошло в тот период времени, «одаривший» девушку страшными ранами и муками? Я могу сказать вам, что произошло потом…, — Джессика замолчала, затем постепенно начала говорить все быстрее и быстрее. — Убийца унес большую часть крови жертвы с собой.

— Каким образом? — спросил Борнс.

— В банках, пакетах или в чем-то еще, я не знаю… но он унес с собой большую ее часть. Анализы и факты говорят о том, что в хижине, где было совершено убийство, убийца находился совсем не долго, то есть, он располагал недостаточным отрезком времени, чтобы выпить всю кровь, прежде, чем уйти. И, не обнаружив следов крови в помещении, я предположила…

— Унести кровь?

— Для чего, для дальнейшего использования?

— Я знаю только одно — довольно трудно выпить больше галлона[17] крови за один присест. Подвесив тело своей жертвы, убийца, скорее всего, выпил бы ее кровь за два раза, спустя несколько часов… или даже за три раза. Но он находился в этой хижине совсем не долго и не мог этого сделать. Значит, он просто упаковал кровь и унес с собой.

— Вот вам и дебютантка, — сухо заметила О’Рурк.

Раздался приглушенный, нервный смешок.

— Но это еще не все, — продолжила Джессика… — Сейчас вы увидите более ошеломляющие детали этого дела.

Она дала понять Д. С., что готова к демонстрации снимков. Когда вниманию собравшихся был представлен первый, никто, кроме Джессики и Д. С. не мог понять, что там запечатлено. Сильно увеличенная фотография разреза горла Кэнди Коуплэнд походила на необычайный, губчатый пейзаж какой-то бесплодной и пустынной планеты, неровной и покрытой дюнами. Фотография была в трех измерениях и цвете.

— Что это такое, доктор Коран? — спросил Баутин за остальных.

— Это снимок крупным планом горла мертвой девушки, его центральная часть, — Джессика подошла поближе и, взяв указку, показала то, о чем только что сказала. — Вы можете видеть здесь идеальной формы кружок. И здесь не может быть никакой ошибки, поскольку это отверстие, отверстие, требующее гораздо большей точности и аккуратности, чем тот разрез на горле, который вы уже видели на фотографиях жертвы.

— Но что это означает? — спросила О’Рурк, которую любопытство так и подмывало вскочить с места.

— Убийца использовал какой-то контролируемый механизм — устройство для регулирования потока крови из тела девушки.

В кабинете повисла мертвая тишина. Потом Борнс спросил:

— И что же это за устройство?

— Я не знаю.

— О Боже, не думаете ли вы, что это был… след от чьего-то клыка или укуса? — спросил Кен Шульц.

О’Рурк сказала:

— Не городи чепуху, — и все снова замолчали.

— Но у вас должно быть какое-то представление, догадка, в конце концов? — настаивал Борнс.

— Клапан, трубка… что-то для прокалывания артерии, — Джессика колебалась.

— До того, как этот ублюдок поглотил оставшуюся кровь, — закончил Баутин. — Мы имеем дело с серьезным противником… серьезным противником.

В затемненном кабинете воцарилась тишина, пока, наконец, Уильям Лими не откашлялся и не спросил:

— Доктор Коран, известно ли вам какое-нибудь устройство, используемое в медицине для выкачивания крови?

— Для выкачивания лишней жидкости из легких пользуются специальными катетерами, действующими по принципу сифона. Но то устройство, которое применял убийца, сделало разрез на кровеносном сосуде в виде буквы Т и изменило направление тока крови. Однако, ни в одном из медицинских трудов нет даже упоминания о подобном устройстве.

— Как долго девушка мучилась?

— Минут двадцать-тридцать. Если бы это продолжалось дольше, ее тело не окоченело бы так скоро, однако, мускулы ее головы, глаз и рта продолжали функционировать, так как к ним поступала кровь. Смерть наступила до того, как из девушки выкачали всю кровь, но эта смерть была медленной, смерть, в которой жертва чувствовала, как жизнь мало-помалу уходит. Что же касается самого места преступления, сэр, то оно буквально кишело самыми дикими уликами, которые были разбросаны по комнате преднамеренно.