Трибуны разразились аплодисментами. Я зачаровано смотрел, как лед расползается по поверхности океана.

   На берег из воды стали вылезать причудливые твари, похожие на рисунки сумасшедшего. Покрытые явным избытком щупалец, когтей, глаз и зубов, они не были симметричными. Среди них были и гиганты, и мелочь не больше кошки. Ни одна из них не была похожа на другую ничем, кроме того омерзения, что они вызывали в моем сердце. Лавина отвратительной студенистой плоти покатилась по улицам города выволакивая жителей на улицы и раздирая их в клочья.

   - Конкурс с участием зрителей. Желающие на арену.

   - Урааа! Драка! Последняя битва! Рагнарек! - Один был вне себя от счастья. Отсутствие Фенрира и Ёрмунганда его не смущало.

   И он был не одинок в своем стремлении. На арену, к которой уже приближался вал монстров, по проходам спешили фигуры богов. Через минуту там, внизу, воцарился хаос. Мелькали с громом молнии Зевса и Тора. Звенела сталь. Трещали черепа под ударами дубин... Но боги были мертвы и слабы, в них никто не верил. То один, то другой падал под напором тварей. Я смотрел на бессмысленную битву. На приближающийся край тьмы и лед закрывший солнце... А потом подумал, какого черта?

   Я забрал у своего козлоного мохнатого соседа, игравшего на флейте, чашу с вином и залпом осушил ее. А затем перелетел на арену. Бундессшверт словно сам выпрыгнул из моих ножен. Я был тьмой и ветром. Твари взрывались от моих ударных волн. Молнии, слетавшие с моих пальцев наполняли воздух запахом озона и паленого мяса. Прах оставался за моей спиной. Я не заметил, когда остался один.

   Боги были мертвы или просто исчезли. Остатки растерзанных клаконов валялись на настиле арены. Монстров поглотила наступавшая на меня стена льда. За моей спиной находился океан вечной ночи. Я стоял между небытием тьмы и вечным спокойствием холода. Они соприкоснулись - отсутствие света и отсутствие тепла. И мое сердце остановилось...

   Я провел во тьме и небытие вечность. Или одно мгновение. Не знаю. Времени не существовало и в тоже все события лежали передо мной. От начала и до конца. Приход Клаконов со своими Матерями. Переход на другую ступень развития их предводительниц и безумие брошенного роя. Зарождение рудиментарного личного разума у отдельных особей и создание бледной тени прежнего общего сознания. И глубочайшая тоска, в которой остатки роя проводили тысячелетия до появления гуманоидов.

   Приход эльфов из порталов и прилет колонизационного корабля гномов. Нескончаемые войны между ними.

   Я видел, как в Мир вплыли души гоблинов вырвавшиеся и колеса реинкарнации своей вселенной. Как от смешанных браков появились люди, орки и хоббиты... Как клаконы только спустя столетия после контакта поняли, что существуют расы с индивидуальным сознанием. Я видел их жалость к уродливым, убогим формам жизни, незнающим единения душ. Жалость к существам умирающим навсегда, не оставлявшим свой отпечаток в сознании роя.

   Неуклюжие попытки сотворить Матерей, если не для себя, то хотя бы для людей привели к страшным последствиям. Те катаклизмы, что я вызвал были не так уж и страшны на фоне хаоса, устроенного первенцами. Ведь боги воплощали веру и потаенные желания людей.

   Крушение гномийской и эльфийской цивилизаций. Долгое, почти десяти тысячелетнее сытое рабство под пятой жрецов. Война за свободу, появление магов, бегство богов и сотворение моего родного мира. Новый взлет науки и магии, новые конфликты, чуть не уничтожившие все живое на планете. Последнюю попытку клаконов предотвратить очередную войну магов создав меня.

   Я видел и будущее. Бесконечную пустоту и вечность впереди.

   Я, Последняя Попытка, провалился. В пустоте кроме меня висел неуничтожимый Олег, издевательски он показывал мне, что у него остался еще один заряд сотворения мира. Там, на арене, я успел докачать сотый уровень... Камень, созданный ушедшими Матерями знал, что я не хочу его использовать. Моя Ингрид умерла в этом Мире! Мне не нужны были копии. Когда я был уже не грани безумия, в моем сознании возникла надпись:

   Вопреки страшилкам Тайскринна, что ожидание может затянуться на месяцы, противник появился на третий день. Высыпали первые звезды. Пять фигур в плащах стояли на фоне начерченной на песке магической фигуры у самой границы бури окружавшей Люфтштадт. У меня оставалось еще несколько секунд. И плевать я хотел на отсутствие возможности загрузки и сердца Мира под рукой...

   - Ингрид, под Конунгбургом зреет спора сада. И не надо сейчас драться, прошу...

   Трикс выбрал того, кто был ближе всего к нему. Он натянул лук, взял поправку на ветер и выпустил стрелу на волю. Я оттолкнул Леху в сторону и занял его место. Мне пришлось слегка подправить полет стрелы, чтобы она заняла свое законное место в моем сердце.

   Моя душа сделала то, о чем ее просили. Игра, а вместе с ней и жизнь, закончилась.

   Ингрид рванулась к телу Кверти. Рене и Коги прикрыли ее ледяными щитами. Леха оторопело смотрел на древко стрелы.

   - Она была для меня... - только и смог прошептать он.

   Порыв Ингрид кончился ничем. Кверти был мертв окончательно и бесповоротно. С бархана медленно спускались их противники, пока не предпринимавшие никаких активных действий.

   Цель Тайскринна была выполнена. Он не хотел лишнего кровопролития, а тем более вредить своей праправнучке. Или прапраправнучке? Точно он не помнил. Главное, что это была его кровь.

   Трикс тоже не хотел причинять ей лишнюю боль. Он чувствовал себя виноватым, наверное, второй раз в жизни. Первый раз был после того, когда ему пришлось добить своего коня, сломавшего ногу. Да и не было у него никакого желания участвовать в схватке магов такого уровня.

   Вейки вздохнула с облегчением. Сегодня никто больше не умрет! Главное, что с Жанной ничего не случилось, как в Оркусе... Она сама не знала, откуда у нее взялась эта мысль.

   Жанна... она не отрываясь смотрела на Коги. Как и Вейки, Ингрид и Горбовскому ей предстояли долгие ночи полные кошмаров и воспоминаний о несбывшемся будущем.

   Последний, кстати, уже просчитал варианты, развеял защитные чары и подняв руки двинулся Жанне на встречу. На эмоциональной привязанности, о которой упоминал Рене, можно было выгодно сыграть.

   Слова про спору под Конунгбургом для Ингрид были лишними. Она и так прекрасно помнила все, что должно было случиться. Она прекрасно поняла, что хотел сделать Кверти, Трикс был лишь инструментом, подвернувшимся под руку. Она поднялась с колен и уткнулась в плечо напряженного Рене, захлебываясь слезами.

   Шелестение стены песчаной бури вокруг Люфтштада затихло. Далеко в вышине ломались чары великого князя и хитроумные плетения эльфийских видящих. На Земле, неизвестно как зародившийся циклон, засасывал в Гоби рассеянный в атмосфере радиоактивный пепел.

   Громкий рев в небе заставил героев поднять головы. Сущность в виде огромного крылатого льва кувыркалась в небе. Когда сила, полученная от жертвоприношения, закончилась, Хозяин вернулся. Наконец-то она могла по-настоящему, не сдерживаясь, поиграть с Ним.

   Супта, наблюдавший за новорожденным богом, удовлетворенно хмыкнул себе под нос что-то вроде "Христос-стайл" и вернулся в нирвану. Увиденное удовлетворило его.

   Так же как удовлетворило и старого клакона. Амфитеатр, машина для производства богов, медленно разваливался на части...