Что касается пап, то Папу-Змея и никаких других пап организатор конкурса не вспоминал, по крайней мере, вслух.

Вестибюльная толпа рассосалась быстро, но когда бывший Микки Ай выглянул в окно, ему захорошело и захотелось вызвать сильную охрану. Что он и сделал, заставив милицию очистить ипподромы от лошадей, накинуть сёдла и срочно прискакать для заключения здания в кольцо.

Кольцо сомкнулось, но не надолго, его прорвали «маститые» — лауреаты прошлых премий и многократные призёры, а также их бывалое жюри. Пришлось им заплатить, чтобы ни грамма не надеялись и быстренько ушли. А чтобы и после не обижались, пришлось построить лично для них «Дом Пашкова-2», на 79-м километре, в городе Дрезна. Наиновейший Дворец Литературы был из новомодных суперпрочных матерьялов, с сауной, бассейном, казино и диэтическими диско-барами для язвенников.

Потом и ещё подвалили участники — не литераторы, но тоже очень маститые. Пришлось и им построить казино-библиотеки, плюс по квартире каждому раздать в нагрузку, если я, конечно, ничего не путаю.

Всё мероприятие, включая новостройки и охрану, обошлось обезьяно-Литератору в два миллиарда долларов, что не так уж и много за первую премию, если честно.

Получил-таки обезьяно-Литератор крутую московскую премию, и подельники его получили — по пластмассовой игрушке и по мешку семечек — ничего супердорогого, нечему завидовать! Но раздача премий проходила без журналистов, поэтому Москвой промчались слухи, будто и за второе-третье места давали настольные лампы с бронзовой женщиной. Но я-то знаю, что всё это враки…

Для вручения Главной Литпремии были вызваны олигархи. За незначительную мзду, всего за триста тысяч баксов, они рискнули поучаствовать в опасной для здоровья битве литераторов, но с уcловием, что данный факт не будут афишировать.

Кстати, очень хорошо, что обезьяно-Литератор сэкономил на подельниках. Если бы Кузе с Дуней тоже перепали дорогие бронзовые штучки, то деньгогенератор поломался бы, а так он просто ойкнул, запищал и пристановился. Типа попросил перезарядки…

Глава 11. Юность Гóго

Хорошенько возвеличив в глазах гостей обезьяно-Литератора, так как тот являлся одним из её любимейших пап, биологических, разумеется, Папа-Змей всегда шёл вне конкурса, Дерьмовочка, наконец, повела гостей в кинозал.

— Звуковое сопровождение ещё не готово, фильм не до конца смонтирован, поэтому комментарий будет вживую, вы не против?

— Это даже лучше, можно будет задавать вопросы, ты же не кассетник! — обрадовался Максим. К фильму, в отличие от радиопостановки, он чувствовал реальный интерес.

— Хорошо! — сказала Дерьмовочка, включила фильм и начала свой комментарий, который мало отличался от кассетного, разве что ничего уже не шипело и не шуршало.

— Когда Папа-Змей стал Начальником Трёх Вселенных, в его распоряжении оказалось множество планет. И я подумала: как он сможет ими управлять?

Мучиться таким вопросом долго не пришлось, очень скоро стали известны подробности. От кого? От Гого.

И миллиона лет не прошло, как новые заместители Папы-Змея освоили все новые планеты. Все до единой! Гого стал хозяином одной из них. Он, как и его коллеги, прошёл нелёгкий путь: от пилота металлического ядра до большого начальника. А потом, уже после всего, поведал мне свою историю. А я теперь рассказываю её вам, пользуйтесь случаем!..

— Погоди! — перебил рассказчицу Максим. — Он действительно стал начальником трёх вселенных?

— Конечно! — воскликнула Дерьмовочка, будто с нетерпением ждала этого впроса. — Он может командовать и гораздо большим количеством, но Высший Разум пока не разрешает, О.К.?

— О.К.! — в один голос сказали гости.

Дерьмовочка взяла указку и начала размахивать ею перед экраном.

— Пожалуй, начну с самого-самого начала, а то вы не ухватите нить повествования… Так вот:

— Сначала Папа-Змей взорвал планету апендаунеров, предварительно превратив всех жильцов её в биомассу — чтобы потом новых вылепить из неё, уже не таких ушлых.

После взрыва он доставил меня, Димочку, Обезьяно-Литератора и своих новых заместителей, пока ещё новорожденных, на совершенно новую, только что рождённую, ещё никем не обжитую планету.

Лишь только свежевылепленные заместители приобрели элементарные навыки и возмужали, их обучили летанию на ядрах, в рамках проекта «Нью-Мюнхаузен», а потом каждому из них дали звание «воло», в переводе — «летучка».

Каждому из «воло» выдали новое имя: Гого, Мого, Зого, Пого и так далее, пока не кончились алфавитные согласные.

Но мне с самого начала больше всех понравилось одно: «Гого».

Когда Гого и другие «воло» расселись по ядрам, отлитым новичками-сталеварами, нанятых из числа пока бесхозных заместителей, которым не хватило согласных букв в алфавите, я подумала: может, им, в виде исключения, даже пушки не понадобятся?

И точно! Не так уж далека я от истины была. Те ядра в пушки никто не засовывать не собирался: они вдруг сами по себе стали вращаться — как волчки! — да ещё и вместе с сидящими на них «воло»! И как те только не свалились?

Вращаться ядрам было легко, потому что поверхность планеты не во всех местах почвой обросла, оставались ещё кое-где голые площадки, с которых можно было взлетать в небо, сильно-сильно раскрутившись и победив таким образом притяжение планеты. Я своими глазами видела, как те ядра-волчки, оторвавшись от площадки, исчезали в космическом пространстве…

Когда Гого остался один, он вдруг почувствовал, что полёт несколько затянулся. Ему стало скучно, холодно и темно, даже звёзды не радовали.

Он стал потихоньку отчаиваться, собрался даже помирать, но… Потом передумал. Молодец!

Летел Гого в космическом пространстве на скользком металлическом ядре, совершенно с него не соскальзывая и ничуть тому не удивляясь, так как раньше никогда на ядрах не летал.

Вдруг он почувствовал, что ядро не такое уж и скользкое и не такое уж металлическое, и вовсе даже не холодное, и не совершенно гладкое, а чуть-чуть шероховатое, почти что тёплое на ощупь — словно деревянное. Такое, представьте, ощущение у него было…

Помимо всего прочего, ядро сильно увеличилось в размере, так что поначалу лишь немножко расставленные ноги «ядерного всадника» постепенно растянулись широко-широко, в поперечный шпагат, что было крайне неудобно.

Гого сменил было позу, вытянул ноги прямо перед собой, но такая поза продолжалась недолго: под ягодицами стало образовываться углубление, зад начал медленно вдавливаться в поверхность, как бы затягиваясь внутрь ядра.

Процесс врастания в ядро был не таким уж и быстрым, Гого успел даже задремать. Когда проснулся, обнаружил, что колени вплотную приблизились к носу, а под ягодицами образовалась лужица. Причём, уровень той непонятной жидкости постепенно повышался, а края впадины расширялись. Неглубокая яма превратилась в овраг, который делался всё глубже и всё длиннее…

Вскоре Гого нашёл себя сидящим посреди ручья и понял, что утонет, если не предпримет решительных действий.

Ручей становился всё глубже и всё шире, а ядро, на котором он отправился в путешествие, так разрослось, что ядром его назвать уже было нельзя. Родилась новая планета!..

Невероятно, но не успел Гого толком придумать, что ему делать дальше, как пришлось ринуться вплавь — к берегу огромной бушующей реки.

Пока он выбирался на сушу, берег успел обрасти диковинными растениями.

Гого упал на траву и тут же уснул, ибо ужасно устал. А когда проснулся и понял, что бояться ему, вроде бы, нечего, сильно воспрянул духом.

Размеры бывшего ядра впечатляли Гого. Но, если честно, больше всего впечатляло его совсем другое: отсутствие темени вокруг. Куда исчезла кромешная темнота?!

Полёт на ядре проходил в открытом космосе, и всё это время со всех сторон было темно, хоть глаз выколи. А тут вдруг такое сияние! Откуда?!