Надо признать, что оснований для подобного мифотворчества было достаточно. Действительно, граница города в начале XVIII века проходила вдоль Мойки. Невдалеке от моста находилась тюрьма, а с другой стороны – Флотский экипаж. Отряды новобранцев, сформированные и экипированные в стенах старинных казарм Флотского экипажа, до сих пор, направляясь к месту постоянной службы, проходят по этому легендарному мосту сквозь тесный и многочисленный строй провожающих. Но все-таки нам кажется, что первопричина такого богатства фольклорных вариантов, скорее всего, кроется в необычной, несколько претенциозной, но удивительно точно подходящей для моста фамилии владельца трактира – петербургского купца Поцелуева.
В Петербурге насчитывается около 600 мостов, и ни одному из них фольклор не уделял столько внимания, сколько Поцелуеву. Строчки популярного шлягера: «Все мосты разводятся, а Поцелуев, извините, нет» – давно уже вошли в городскую фразеологию. От Поцелуева моста родилась традиция: молодожены, въезжая на машине, украшенной цветами и яркими разноцветными лентами, на любом из петербургских мостов начинают целоваться и заканчивают поцелуй при съезде с моста. Машина замедляет при этом ход: чем длиннее поцелуй, тем прочнее брачный союз, заключенный несколько минут назад.
У Лебяжьей у канавки
Повстречалися мы с Клавкой.
Только тянет все она
На Поцелуев мост меня.
Появляются и совершенно новые традиции. Так, во всемирный день Поцелуя, который будто бы по решению Организации Объединенных Наций (ООН) отмечается ежегодно 6 июля, на Поцелуевом мосту собираются молодожены и соревнуются: кто дольше или более страстно поцелуется.
Пряжка, река
1738 . В первой четверти XVIII века левый рукав реки Мойки в ее нижнем течении, протяженностью чуть более 400 метров, назывался Чухонской речкой . В 1738 году этот топоним приобрел официальный характер. В том же году, «пожарного страха ради», сюда, на окраину Петербурга, из Адмиралтейства были переведены прядильные амбары со всеми «мастеровыми» и «работными людьми».
1753 . К середине XVIII века полностью определился профессиональный характер жителей этих мест. Появилась даже Прядильная улица. С 1753 года и Чухонская речка стала официально называться Пряжкой . С конца XVIII века берега Пряжки начинают осваиваться: на них возводят производственные корпуса и жилые дома работников завода Берда.
В начале XX века Пряжка приобрела среди горожан дурную славу. Это был один из бандитских районов, куда благовоспитанные и законопослушные обыватели в темное время суток заходить побаивались. В петербургском городском фольклоре сохранился один из вариантов известной блатной песни, которая посвящена Пряжке:
А я на Пряжке родился,
И по трущобам долго шлялся,
И грязным делом занялся.
Имел я нож, имел отмычки,
Имел я финское перо, —
И не боялся ни с кем стычки,
Убить, зарезать хоть бы что!
И на квартирку я нарвался,
Сломал я множество замков;
Одну старушку я зарезал —
И вот, громила, я каков!
И заимев тысчонок двести,
Купил огромный барский дом,
И рысаков орловских пару,
И содержанок целый дом.
На рысаках я разъезжался
По островам и кабаре,
Домой я поздно возвращался
К своей красавице-жене.
В 1840 году в Петербурге было учреждено так называемое Исправительное заведение для лиц «предерзостных, нарушающих благонравие и наносящих стыд и зазор обществу». Заведение находилось в подчинении тюремного ведомства и располагалось на набережной реки Пряжки, в здании, построенном архитектором Л. И. Шарлеманем. Там же была открыта временная лечебница для «чернорабочих с общими болезнями». Впоследствии она была переименована в больницу имени Николая Чудотворца, по церкви, находившейся на территории больницы. Вскоре был определен и профиль лечебницы. Здесь преимущественно лечили психически больных. Как только ни называли ее в городе: «Дом хи-хи», «Страна дураков», «Конгресс КПСС». Но самое распространенное прозвище этого печального заведения – «Пряжка».
«Пряжка» не только одна из самых известных в городе лечебниц подобного рода, но, пожалуй, и единственная, которая вызывает исключительно отрицательные ассоциации. Во всяком случае, сомнения в чьих-то умственных способностях петербуржцы выражают вполне однозначно и конкретно: «Ты что, с Пряжки?!» или «Смотри, попадешь на Пряжку».
Смоленка, река
1703 . Эта чуть более чем трехкилометровая речка отделяет остров Декабристов от Васильевского острова. В прошлом она называлась Глухой , или Черной речкой . Как мы уже знаем, Черных речек в Петербурге было несколько: Екатерингофка, Монастырка, Оккервиль, часть будущего канала Грибоедова. Название объяснялось темным цветом воды, которая в свою очередь выглядела такой из-за особенностей донного грунта.
1864 . Современное название Смоленка речка приобрела в 1864 году. Правда, в обиходной речи Смоленкой она называлась давно, чуть ли не с самого начала XVIII века. По преданию, в первые годы строительства Петербурга вблизи этой речки хоронили крестьян, согнанных для плотницких и земляных работ из Смоленской губернии.
Старо-Калинкин мост
1755 . В 1737 году через Фонтанку, почти в самом ее устье, был переброшен деревянный мост, по которому проходила дорога из Петербурга в загородную царскую резиденцию Петергоф. Мост в 1755 году был назван Калинковский , затем – Калинкинский , а с 1763 года – Калинкин . Все три названия этимологически восходят к русскому названию финской деревушки Кальюла, раскинувшейся на левом берегу Фонтанки.
1820 . В конце XVIII века через Фонтанку строятся сразу семь однотипных мостов. Последний, в устье реки, был построен в 1786–1787 годах. В 1820 году он был назван Старо-Калинкиным , в отличие от Мало-Калинкина моста через Екатерининский канал, построенного в те же годы.
Трехпролетный, с изящно закругленными овальными каменными опорами, Старо-Калинкин мост имел подъемный средний пролет для пропуска судов с высокими мачтами. Подъемные механизмы скрывались под сводами четырех каменных башен. Сегодня о некогда высоких технических возможностях старых мостов напоминают только тяжелые провисающие цепи да студенческий юмор будущих корабелов из «Корабелки» – Государственного морского технического университета, что находится на соседней Лоцманской улице: «Иванов, почему опоздали на лекцию?» – «Калинкин мост развели, профессор».
Старо-Калинкин мост – один из старейших в городе. О нем сохранилась любопытная легенда, свидетельствующая, с каким трудом мосты отстаивали свое право на существование в Петербурге. Известно, что Петр I мостостроение не поощрял. Он хотел, чтобы петербуржцы для приобретения привычки к воде пользовались лодочными переправами. На этой почве между перевозчиками и мостостроителями происходили «нешуточные войны».
Во второй половине XIX века одним из таких перевозчиков, разбогатевшим на лодочном промысле, был некий выходец из Новгородской губернии по имени Фрол. В Петербурге он приобрел прозвище Сом. Этот Фрол-Сом был одним из самых яростных врагов мостостроителей. Жили перевозчики артельно, зависели от спроса на свой промысел и поэтому беззастенчиво громили только что наведенные мосты, а иногда убивали и самих рабочих, занятых на их строительстве. Говорят, однажды ночью мостовики, сговорившись заранее с полицией, напали на перевозчиков и «перебили всех, включая малых детей и женщин». А самого Фрола-Сома будто бы заживо замуровали в одну из опор строящегося в то время Старо-Калинкина моста.