— На месте, которое я собираюсь проверить, есть следы крови и другие признаки большого боя, но никаких тел. Мои люди нашли две деревянные пуговицы, клочки серой шерстяной ткани, и сломанную деревянную маску с глазницами для стеклянных глаз. Странно, да? Я надеялась, что Пулар Палёная сможет с ними что-нибудь сделать, но она сказала, что уже поздно, след давно остыл.

— Он отсутствовал в течение десяти дней?

— Ещё раз повторяю, да.

— Он совсем ничего не сказал Саржу, Рохле или ещё кому-то из своих балбесов?

— Нет. Я поехала туда даже раньше, чем он появился весь в дырках. Мы уже говорили об этом.

— Я спрашиваю ещё раз. У тебя есть свидетель.

— Он из тех, кого больше никто не найдёт.

— Спрятан для сохранности, — в реке, с большими камнями вместо обуви.

— Скорей всего. Но доказательств этому нет, только интуиция.

— Никаких чудесных тел в обтягивающей чёрной коже?

— Нет. Мы найдём его, в конце концов.

Конечно, мы его найдем.

— Я не могу представить Морли отсутствующим столько времени. Максимум одна ночь. Он деловой мужик со своим бизнесом.

— Твоя мысль не страдает оригинальностью.

— А я и не претендую, просто размышляю вслух. И у меня вопрос из личного интереса. Как плотно ты сотрудничаешь с Директором?

— Мы делаем вид, что не замечаем шатания здесь друг друга. Связи между рядовыми будут забыты.

— В последний раз, когда наши пути пересеклись, Шустер набрал команды специалистов. Одна из них должна была проводить судебное колдовство.

— Спецы. Здесь сейчас с десяток команд, и ещё больше на подходе.

— Если судебная группа по колдовству прибыла, возможно, ты сможешь заставить Шустера проверить это место, когда встретишься с ним.

— Предложу. Но красные фуражки не дадут и дерьма для Морли.

Я посмотрел на Дотса. Какие тайны мы добудем, когда, наконец, он сможет сесть и говорить? Он выглядел более расслабленным. Капли в питье, похоже, работали.

— Есть один очевидный ответ, почему Морли отсутствовал в течение десяти дней.

— Он был в плену.

— Подходит под известные нам факты. И объясняет, почему некто пытался убить его, если предположить, что он сбежал.

— На нём нет признаков плена.

Я поднял руку, посмотрел на запястье. Естественно ничего.

— Значит, его не держали в цепях.

Белинда стояла у окна и смотрела на улицу, скорее всего, при этом ничего не видя.

— Я, похоже, поменяю своё решение.

— Какое?

— Перевезём Морли в твой дом.

— Правда? — нужно поосторожней с ней.

— Я хочу одним ударом прихлопнуть двух зайцев. Ему нигде не будет безопасней, и твой партнёр может узнать то, что мы должны знать.

Белинда может удивить в любой момент.

— Одна проблема. Старые Кости мёртв для этого мира сейчас.

— Ты всегда так говоришь.

— На этот раз это правда. На самом деле, это почти всегда, правда.

— А ты здесь. Единственный человек, который в состоянии вытащить его из реликтовых мечтаний.

Это отчасти верно.

Появились Страсть и Диди

23

Как у хозяйки империи, охватывающей всё подбрюшье Танфера, в которой работало более тысячи человек, у Белинды были обязательства за пределами «Огня и Льда». И для их выполнения нужно было напряжённо трудиться, а она просто сидела здесь, глядя на Морли и бормоча, по поводу жесткого складного стула, любезности в адрес гения Кипа Проза и технической проницательности Объединенного производственного комбината.

Мисс Ти принесла четыре стула. Вряд ли они стояли в сложенном виде в соседней комнате. Без сомнения, они стоили целого состояния. А дешевые подделки могут появиться уже через пару недель, если я по причине отсутствия не смогу отстаивать права интеллектуальной собственности Комбината.

Есть, конечно, и законы, но мы должны проводить их в жизнь сами.

— Белинда?

Она не ответила.

— Эй. Девчонка. Слушай. Здесь работает эксперт. Давай продолжим с вопросами и ответами.

Она устало взглянула на меня.

— Давным-давно, два дня и несколько часов назад, ты рассказала мне кое-что о ситуации с Морли. С тех пор многое изменилось, всё движется к чему-то менее определённому и более неоднозначному.

— Так случается, когда начинаешь опрашивать свидетелей.

— Точно. У тебя был свидетель. Что с ним теперь?

— Как я уже рассказала тебе, он исчез. Кроме того его история не выдерживала критики.

— Фальшивка.

— Оглядываясь назад, я думаю, что он искал след Морли. Но я не уверена в этом. Я не скрывала факт того, что он жив.

— Может, он сам был злодеем?

— Я не знаю.

— Сержант Берри настаивает, что мы боремся с чокнутыми. Он мог быть одним из тех, кто кормится с судебных процессов по их преступлениям? Некоторые даже пытаются договориться со свистунами, чтобы ходить по пятам за ними во время расследования.

— Возможно. Но держу пари, что у него даже не первая стадия чокнутости.

— Помнишь, как он выглядит?

— Если была бы художницей, то смогла бы нарисовать его портрет.

— Ты должна постараться набросать его изображение.

— Постараюсь.

— Мы можем нанять художника.

— Не думаю… Чёрт. Я знаю, мои способности для составления описания недостаточно хороши.

— Я думаю, мы можем сделать так, чтобы Покойник достал изображение и передал его квалифицированному живописцу. У нас есть несколько хороших портретистов в Танфере.

Белинда так полыхнула на меня взглядом, будто хотела усилием воли вызвать спонтанное возгорание моего тела.

— Я думал, ты слишком параноидальна, и согласишься на простейший способ.

— Я? Параноик? Ты, мужлан, если…

— Что если он пороется в твоей голове?

Она не ответила. Эта идея пугала её.

— Он делал это и прежде. Ты пережила. Что он сделает с тем, что найдёт? Будет сидеть, исходя самодовольством, от того что смог заглянуть под твою юбку?

Она не смогла сразу найтись с ответом. Прибытие взволнованной мисс Ти спасло её. Мисс Ти выплеснула:

— Вам лучше спуститься вниз, мэм. Проклятый, чёртов наследный принц здесь, собственной персоной.

Белинда сказала:

— Похоже, что я там необходима.

— Хочешь, пойду с тобой? Я знаком с ним.

— Чушь. Ты даже не просочишься к грязи между пальцами ног людей в его окружении, не говоря уже о приближении к нему.

— Спорим, что ты неправа. Однажды он просил меня быть его личным частным сыщиком, — и я ему отказал. Мне нравится, когда в качестве босса только я сам. А так как я им и был, то сказал ему: «Извините, нет».

Работа ушла к умному мошеннику по имени Скрытный Фелхск вместо меня.

Уверен, Фелхск встретил плохой конец, так говорил я себе, бродя по этажам предприятий Объединения, надеясь напугать редких дураков, которые обкрадывали своего работодателя в то время, когда люди голодали, если теряли свою работу. Объединение и Пивоварни Вейдера были единственными работодателями, создающими рабочие места в эти дни. И я работал на обоих.

Сидя здесь, в тишине, с королевой преступности и лучшим другом, который не мог показать мне свою насмешливую ухмылку, у меня не было выбора, кроме как оценить то, кем и чем я стал. Это заставило меня немного смутиться.

Белинда сказала мне:

— Делай свою работу. А я очарую Руперта.

— Постарайся не сразить его. Будь осмотрительна в своих попытках.

— Хитрожопый. Я уже много раз говорила тебе, я не та девушка, что была в прошлом.

Конечно, она осталась прежней. Просто лучше скрывала это. И она собиралась оказаться в присутствии раздражительной и снисходительной личности.

Несмотря на все свое благородство взглядов и решимость действовать во благо Каренты, Руперт был редкостным козлом. Он обожал творить добрые дела, но не имел ни тени сомнения, что королевские подданные, как в социальном, так и в умственном плане находятся на более низкой ступени.

Он был пастухом, связанным клятвой, ограждать своих бессловесных животных от опасности.