Майк с трудом встал на ноги.

Туман исчез. Дорога, слегка подсиненная лунным светом, выглядела надежной и четкой.

Мальчик огляделся: рядом никого не было. «Наверное, они решили, что я мертв и меня можно подобрать в любое время», — догадался он. Стоять было тяжело: все тело ныло, к горлу начала подступать тошнота. «Похоже на сотрясение мозга», — тупо отметил он, трогаясь с места. Каждый шаг был похож на удар, обрушивающийся на позвоночник и плечи.

Шаг — вспышка огня, новый шаг — новая вспышка…

«Я должен идти! — упрямо твердил себе Майк в те секунды, когда находил силы это сделать. — У меня нет выбора. Я должен… Я должен…»

Он был сейчас похож на автомат, сам задающий себе программу. Борьба с болью отнимала все силы, думать о чем-либо и действовать сознательно он уже не мог. Ноги шагали сами, заставляя всякий раз вздрагивать и сжиматься от боли.

Поначалу Майк выглядел жалко: шатающийся из стороны в сторону калека, не иначе… Но постепенно механизм входил в рабочий режим — ноги переставлялись уже автоматически, более ровно. Боль становилась все тупее, но с ней тупели и мысли.

«Дойти. Это — долг. Надо дойти…»

Он знал, что сделает это, даже если потеряет сознание. Автомату, машине оно и не требуется. Дойти до дома — невелика мудрость, главное — не пропустить нужный поворот.

Шаг — вспышка. Просто шаг…

Он шел, и, наверное, даже смерть не смогла бы остановить его движения.

Джоди был уже готов заснуть опять, когда возле двери кто-то застонал.

«Они?» — встрепенулся он — и тут же дверь распахнулась, пропуская бледного и взлохмаченного Майка.

«Бог ты мой! — поразился Джоди. — Да на нем же лица нет!»

Майк действительно пребывал в полубессознательном состоянии. Его взгляд блуждал, лицо застыло в маске. Пошатываясь, он подошел к Джоди. Брат привлек его к себе и усадил рядом в кресло.

Майк поморщился, как от боли, попробовал что-то сказать и неожиданно потянулся за бутылкой. Джоди не стал его одергивать — мальчишка был слишком уж не в себе, и вино могло привести его в чувство. Дрожащими руками Майк поднес бутылку ко рту и сделал несколько судорожных глотков. Джоди внимательно наблюдал за ним, стараясь догадаться, что случилось.

«Неужели они напали, и ему пришлось драться?! Наверняка! Сволочи…»

Наконец на лице Майка вновь появились краски — они были бледны, но свидетельствовали о том, что мальчик возвращается к жизни.

Майк отставил бутылку в сторону.

Джоди обнял брата за плечи, напоминая ему, что он больше не один (Майк при этом болезненно сморщился, но Джоди этого не заметил). Взгляды братьев встретились, и Майк прочел в глазах Джоди вопрос. Чтобы ответить, ему пришлось несколько секунд собираться с духом. Язык до сих пор отказывался ему повиноваться, и преодолеть его сопротивление было нелегко.

— Сэлли и Сюзи, — выдавил Майк наконец, — я думаю, они находятся на кладбище. — Он остановился, чтобы глотнуть побольше воздуха перед тем, как сообщить последнюю страшную новость: — И Реджи — тоже…

В первую секунду Пирсону-старшему показалось, что на него обрушился потолок. Джоди побледнел и вытаращился на Майка.

Майк тяжело дышал.

«Да как же так! Этого не может быть», — ужаснулся Джоди, зная уже, что так быть не только может — так есть. Его друг и сестра находятся в плену у Длинного — если уже не превращены в карликов, — а он сидит тут, считая важной проблемой «спать или не спать». Джоди ощутил себя предателем. Подумать только, он отсиживался дома, когда с его близкими стряслась беда! Майк, мальчишка, дрался, сражался до последнего, вернулся чуть живой, а он, Джоди, взрослый, вооруженный и полный сил, остался в стороне… Это было нестерпимо. Джоди резко встал — он был готов прямо сейчас помчаться на кладбище выручать заложников. Губы его плотно сжались, на лице появилось решительное выражение. Больше ничто не могло его остановить. Он сделал свой выбор. Взгляд Джоди снова упал на брата. А вот его брать с собой он не станет… Пусть мальчишка отдохнет, придет в себя. Он уже сделал все, что мог, теперь очередь Джоди показать, чего он стоит.

— Ну, иди в свою комнату! — заявил Джоди.

Майку показалось, что он получил пощечину.

Неужели Джоди после всего, что случилось, может так поступить? После того, что пережил он, Майк? Пусть он снова проиграл — но его опыт был гораздо больше!

Или он ослышался?

Майк заглянул Джоди в глаза, и брат поспешил отвести свой взгляд.

— Нет! — возразил Майк. — Я пойду с тобой. Ты не можешь идти туда один!

Неужели Джоди не было ясно, что Длинному нужен не Майк, а он сам? Майк ведь был в их лапах, и они попросту вышвырнули его! Джоди — вот кто был их мишенью с самого начала. Именно поэтому Майка преследовал такой безудержный страх за брата: он предчувствовал, на кого эти существа положили глаз. Нужно быть полным идиотом, чтобы идти туда в одиночку!

Джоди предпочел не увидеть того, что было написано на лице брата. Он не хотел вообще видеть это лицо, чтобы угрызения совести не парализовали его волю. В точности так же он не решался пуститься в объяснения — они отняли бы слишком много времени и сил. «Я знаю одно: Майк устал, да и дело предстоит не шуточное. Ваш ход, маэстро Джоди!» Одновременно с этим Джоди ощущал, как от сочувствия к брату все сжимается у него внутри. Нет, он поступал правильно — мальчишка не должен участвовать в этом деле. Не должен был с самого начала… Джоди молча взял Майка за руку и подтолкнул в сторону комнаты. Такое поведение брата показалось Майку оскорбительным, и он тотчас вспылил:

— Черт бы тебя побрал!

Джоди вздохнул. Значит, по-хорошему у них ничего не получится… Майк смотрел на брата с видом затравленного звереныша.

Не обращая внимания на его протесты, Джоди схватил брата за плечи и потащил по лестнице наверх.

— Ты не можешь идти один! — заорал Майк, вырываясь.

Только боль и усталость не дали ему освободиться сразу.

Джоди предпочел не слушать его крики. Забота никогда не бывает жестокой…

«Подлое предательство» со стороны брата настолько потрясло Майка, что он забыл все правила приличия.

— Сукин сын! — вопил он во весь голос, брыкаясь. Еще немного — и он решился бы применить известные ему болевые приемы, но пока сдерживался: одно дело обругать брата, а другое — поднять на него руку, тем более, что их жизни связаны одной веревочкой.

Джоди подтащил его к дверям комнаты. Лицо Пирсона-старшего выражало непреклонность.

— Отпусти!

Джоди протолкнул Майка в комнату и поволок к кровати.

— Черт бы тебя побрал, отпусти! — бесился Майк. Его силы быстро уходили, зато ушибы давали о себе знать все сильнее.

— Отпусти, ублюдок!

Джоди швырнул Майка на кровать и выскочил из комнаты. Ему было неприятно — будто появилось сомнение в собственной правоте.

«А это ведь тоже травма для мальчишки, — пожалел брата Джоди. — Но зато так я его сберегу…»

В последней мысли не было прежней уверенности. Угрызения совести обострились.

«Ладно… — Джоди поискал глазами что-нибудь, чем можно было заклинить дверь. — Будь что будет…»

На глаза ему попалась отвертка — в доме их было превеликое множество, и валялись они порой в самых немыслимых местах. Джоди схватил ее и принялся вколачивать в щель, пока дверь не заклинило.

«Пусть отдохнет…» — подумал он.

Джоди не успел отойти, как в дверь что-то ударилось со страшной силой…

Очутившись на кровати в своей комнате, Майк ощутил прилив слабости, но возмущение придало ему сил. Забыв о боли и усталости, он вскочил и с разбегу врезался в дверь, зная, что настоящего замка в ней нет, а Джоди не сможет простоять долго, подпирая ее снаружи.

От боли, сотрясшей тело, на мгновение потемнело в глазах, но дверь не поддалась. Он был заперт, заперт снаружи! Он не мог выйти — зато снаружи наверняка мог войти кто угодно, хотя бы тот же Длинный…

Волна страха накрыла Майка. Срывающимся голосом он закричал вслед спускающемуся по лестнице Джоди: