– До него – да, но «Двенадцать колоколов Толли» им так и не достались, – торжествующе сказал Бенджамин.

Чарли защелкнул ящик.

– Думаешь, до следующих выходных его тут никто не найдет? – обратился он к Фиделио.

– Конечно, не найдет. Но если мы хотим вытащить сюда Эмилию, нам потребуется девчоночья помощь.

– Проще простого, – с облегчением сказал Чарли. – Оливия обожает такие интриги.

Троица вместе с псом спустилась вниз, и на этот раз им попалась миссис Дореми – такая же кудрявая и яркоглазая, как все ее музыкальное семейство. Она тащила через холл контрабас, но тем не менее остановилась и по очереди погладила всех мальчишек по голове. Чарли с Бенджи ничуть не возражали.

Простившись с Фиделио, они отправились в дом номер девять, предвкушая грандиозный ланч, обещанный Мейзи.

Ожидания и предвкушения оправдались. Мальчики основательно подкрепились жареной курицей, картошкой и всякими диковинными овощами, которые мама Чарли принесла из своей зеленной лавочки. Мейзи приготовила три варианта десерта, и Чарли с Беном отдали должное им всем: и мороженому, и бисквиту, и манговому муссу.

Дядя Патон крикнул сверху, что не голоден, так что его порция досталась Спринтеру-Бобу.

– Может, оставить что-нибудь мадам Бон? – задумалась вслух Мейзи. – Это на нее не похоже – проспать полдня.

Чарли заулыбался.

– А ты скорми и ее порцию Спринтеру-Бобу, – предложил он. – У него-то аппетит наверняка получше бабушкиного.

– Неплохо придумано, – отозвалась Мейзи, и пес радостно смел второй ланч.

Бенджамин остался и к чаю. К этому часу бабушка Бон все-таки восстала ото сна. Облаченная в серый халат, она неверными ногами спустилась в кухню.

– В чем дело? – недовольно протрубила она. – Уже четыре пополудни! Почему меня никто не разбудил?

– Вы так устали, Гризелда, вот мы и не решились вас будить, – кротко отозвалась Мейзи.

– Я? Устала?! Я никогда не устаю, – оскорбилась бабушка Бон.

Бенджи с Чарли проворно спаслись в сад и принялись играть во все любимые игры Спринтера-Боба. Им даже стало казаться, что это самый обычный выходной. И что с тех пор, как они познакомились (а им тогда было по пять лет), ничего не изменилось. Разве что Спринтер-Боб казался тогда огромным.

Но, увы, это была лишь иллюзия. Завтра Чарли предстояло вернуться в академию Блура, а сегодня к Бенджамину вселится какая-то незнакомая тетка и будет за ним присматривать.

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Чарли, когда Бенджи засобирался домой.

– Да ну, не надо, – помотал головой Бенджи. – Все будет нормально, я же с Бобом.

– Слушай, если, пока меня нет, что-нибудь случится – то есть если тебе понадобится помощь, – иди прямиком к дяде Патону. Он не такой, как прочие Юбимы. Он за меня.

– Ладно, – кивнул Бенджи.

Чарли смотрел, как приятель с псом переходят улицу, и сердце у него екнуло. Что-то было не так, но что именно, он не знал.

Бенджи взбежал на крыльцо номера двенадцатого и отпер дверь. Чарли следил за ним, пока дверь не затворилась, и изводился, что не пошел вместе с другом. Но потом ему пришлось забыть о Бенджи, потому что предстоял важный разговор с мамой.

Маму он отыскал в ее маленькой спальне, выходившей окнами на задний дворик. Ну понятно, спряталась от бесконечной воркотни бабушки Бон. Мама похлопала по кровати, и Чарли устроился среди стопок одежды, которую она чинила. Он подождал, пока мама усядется в свое любимое кресло – это была одна из немногих вещей, которые ей удалось сохранить из прежнего дома, – и только тогда поведал ей о странном послании доктора Толли.

Когда Чарли изложил историю Эммы Толли, удивление на мамином лице сменилось печалью. Вот если бы сказать ей, что папа жив, мама бы улыбнулась. А не скажешь, потому что доказательств пока нет. Вот жалость-то. Чарли в который раз подумал, что заклятие, павшее на папу, каким-то образом распространилось и на маму. Иначе почему она все время такая притихшая и задумчивая?

Когда-нибудь я обязательно найду папу, решил Чарли, найду и вызволю его, но сначала надо спасти Эмму Толли. И это вполне в моих силах. Значит, так, на следующей неделе надо любой ценой избежать наказания. Нельзя, чтобы Манфред опять оставил его, Чарли, после уроков. Надо будет держаться тише воды, ниже травы, как дядя Патон, а в субботу мы сумеем как-нибудь отвести Эмилию Лун домой к Фиделио.

Чарли собрался уходить, и тут мама оторвалась от штопки и попросила:

– Береги себя, Чарли. Не затевай ничего… опасного.

Чарли улыбнулся и старательно закивал. Но обещать ничего не стал.

Глава 16

ВОЙНА

Отправься Чарли в дом номер двенадцать вместе с Бенджи, возможно, события бы приняли несколько иной оборот. Но кто знает? В конце концов, Юбимы были сплоченным и могучим кланом.

Поднимаясь на крыльцо вслед за хозяином, Спринтер-Боб вдруг тревожно заскулил. Хотел бы я знать, что за «милую даму» папа с мамой наняли за мной присматривать, забеспокоился Бенджамин.

Мальчик и пес вместе вошли в прихожую. У подножия лестницы красовалась шикарная черная сумочка, но самой няни было не видать.

– Ау! – позвал Бенджи для пробы. – Есть тут кто?

Кто-то был, и этот кто-то показался на пороге кухни – высокая дама, вся в черном, седые волосы гладко зачесаны, а в ушах болтаются крупные жемчуга. Красных башмаков она не носила, но Бенджи все равно сообразил, кто это такая. То есть понял, что эта дама – ближайшая родственница той, в красных башмаках.

– Так вы?.. – Он не знал, как и спросить.

– Я твоя няня, деточка, – сообщила она.

– Но вы ведь?..

– Да, я одна из тетушек Чарли. Видишь, получается совсем по-родственному. Можешь звать меня просто тетя Юстасия.

– Большое спасибо, – нервно отозвался Бенджи. – А мама с папой правда пригласили вас за мной присмотреть?

– Ну разумеется. – В голосе няни проскользнуло нетерпение. – С чего бы еще мне сюда приходить?

– Просто… как-то странно, – брякнул Бенджи.

Тетушка Юстасия сделала вид, будто не расслышала.

– А теперь иди и садись ужинать, – велела она. – Я приготовила чудный горячий бульончик.

Бенджамин послушно поплелся за ней на кухню и придвинул себе стул. Спринтер-Боб что-то проворчал и сел рядом с хозяином.

– А собакам в кухне не место, – объявила тетушка Юстасия, придвигая Бенджи тарелку горячей бурой жижи. – Место! – приказала она псу. – Пошел вон!

Спринтер-Боб оскалился и зарычал. Тетушка Юстасия попятилась.

– Что за мерзкое животное, – процедила она. – Бенджамин, а ну-ка убери его из кухни! Немедленно!

– Не могу, – честно сказал Бенджи. – Он любит завтракать, обедать и ужинать вместе со мной.

– Ха! – Тетушка Юстасия с грохотом распахнула буфет, отыскала банку собачьего корма и швырнула несколько ложек в миску с надписью «Гав», после чего поставила миску за дверями кухни, в коридоре.

– Марш есть! – велела она, ткнув пальцем сначала в пса, а потом в миску.

В ответ Спринтер-Боб ощерился еще сильнее и придвинулся к Бенджи.

Лучше пока не ссориться с этой теткой, решил мальчик, и, наклонившись к псу, сказал:

– Боб, иди ужинай. Все будет нормально.

Пес недоверчиво заворчал, но пошлепал в коридор и принялся там громко чавкать над миской. Бенджи ему позавидовал: жалко, нельзя поужинать собачьим кормом вместо этого противного, жирного, бурого бульона!

Когда ему наконец удалось заставить себя проглотить последнюю ложку, надсмотрщица тут же велела ему идти спать.

– Тебе завтра в школу, – напомнила она. – Так что лучше лечь пораньше.

– А вы что, и ночевать останетесь? – осведомился Бенджи.

– Разумеется, – мрачно отозвалась она. – Я же твоя няня.

Тут Бенджи вспомнил: ему же надо притворяться, будто ящик с рыцарем все еще у него в доме.

– Боб, ты сегодня останешься на первом этаже, – сообщил он псу, потом принес собачью подстилку и положил перед дверью в подвал.