— Как тебя зовут? Скажи имя.
— Сильферон. Сорок восьмой меч Великого Гарнизона. А что за любопытство? Не думал, что демонов интересуют такие мелочи, м?..
Ангел провёл золотистой, чуть светящейся рукой по обнажённой груди, касаясь напряжённых мышц. Атаназ снова облизнул губы:
— Секс, конечно, не повод для знакомства. Но ты говорил, что отлюбить и выебать — это разные вещи.
— О да… Хочешь прочувствовать разницу? — горячо шепнул Сильферон, прижимаясь почти вплотную. — Своё имя, как я понимаю, ты не скажешь?..
— Если попросишь — скажу… — Атаназ соображал уже с трудом, руки сами тянулись облапать и захапать, а крылья норовили сомкнуться куполом, отрезая их обоих ото всего мира.
— Не попрошу. Потому что знаю, что это значит для вас.
Демон застонал. Он думал, что лучше быть невозможно, но эти слова… Эти слова пробрали до печенок.
— Атаназ. Меня зовут Атаназ.
— Приятно познакомиться, — шепнул ангел и медленно и аккуратно поцеловал искусанные, триста раз облизанные, губы.
Дьявол его знает, где этот ангел научился так целоваться. Атаназ никогда не думал, что от поцелуев действительно могут подкашиваться ноги, но сейчас он удержался в вертикальном состоянии только благодаря тому, что вцепился в широкие плечи Сильферона, да тому, что ангел надежно обнял его за талию. Колени дрожали и норовили подогнуться, крылья плескались за спиной, то ли стремясь тоже прижаться к ангелу, то ли в попытке дать хозяину хоть какую-то точку опоры. Атаназ с трудом оторвался от мягких и нежных губ Сильферона, приоткрыл рот, жадно глотая воздух.
— Кажется… начинаю улавливать, — со смешком сказал демон.
— М?.. — ангел не отвлёкся от покрывания целомудренными поцелуями смуглой шеи.
— Разницу… Разницу улавливаю.
Сильферон усмехнулся и опустил руки чуть ниже, где обитал так заинтересовавший его ранее хвост. Но задерживаться не стал, опустил ещё ниже, подхватил под бёдра… И поднял на руки.
Это было щемяще-нежное ощущение. Защитить свою прелесть от всех бед, умыть, почистить… поднять на ручки и убаюкать злого ребёнка, так изголодавшегося по теплу. Сильферон уткнулся носом ему в шею, не желая показывать демону, насколько тот его пленил. Уже пленил.
Всего лишь искренностью.
А демон пробовал довериться — впервые в жизни, ломая все привычные установки и рамки, руша впитанные чуть ли не с воздухом преисподней правила… Впрочем, кто, как не демоны, может нарушить любые правила? Это было удивительно, непривычно — уступать не чужой силе, а ласке и нежности. Временами взбрыкивало что-то внутри, толкало вывернуться из рук Сильферона, подмять его под себя. Но ангел касался так нежно, трепетно даже, что порыв умирал, не оформившись. А Атаназ с короткими прерывистыми вздохами раскрывался еще сильнее, позволяя ангелу ласкать себя все откровеннее и млея от этих ласк так, что с губ срывалось уже не привычное урчание, а тоненькое поскуливание.
Это было… медленно, тягуче, нежно. Так медленно, что нетерпеливый демон подавался вперёд, пытаясь перехватить инициативу, но Сильферон не давал: мягко целовал, отвлекая внимание, касался своими крыльями других, чёрных и таких… озябших.
В какой-то момент Атаназ не выдержал и тихонечко завыл на одной ноте, сотрясаясь всем телом. Ангел немилосердно двигался так же медленно, не давая демону забыть, в чьих объятьях он находится. И что он в это время чувствует.
— Си-и-и-иль! — Атаназ запрокинул голову, открывая шею, подставляя ее нежным губам и легким покусываниям.
Демону казалось, что от Сильферона идет теплый, мягкий жар, в котором его тело плавится-плавится-плавится, так, что даже кости становятся мягкими и податливыми, что кожа начинает светиться, словно вместо крови по жилам течет пламя, но не знакомое — багровое, яростное и бурное, а нежное и золотистое, словно солнечный свет. Атаназа уже натурально затрясло от остроты ощущений, и он не сразу понял, чем вызваны эти спазмы удовольствия. А Сильферон удивительно сияюще улыбнулся, коснулся его губ легким поцелуем и сполз на пол, устраивая демона у себя на коленях и укутывая его крыльями.
Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь этой тишиной.
— Кажется, мы нашли неплохой способ скоротать ближайшую тысячу лет, — заметил ангел.
— Ага, — кивнул демон, утыкаясь носом ему в шею.
— И ВОТ ПРИШЁЛ МИГ МОЕГО ТРИУМФА!
Сильферон и Атаназ приподнялись, с удивлением посматривая в сторону входа. Точнее, вентиляции: Врата излучали много лишней энергии, которую необходимо было отводить наружу… из-за чего вокруг расплодились твари, но за ними следил орден паладинов, да и не селились люди в этой местности.
Однако же кто-то припёрся… Атаназ чуть вытянул шею, разглядывая незваного гостя поверх крыла Сильферона. Самоубийца был высок, худощав и замотан в темную мантию, расшитую какими-то мозголомными рунами. Еще у него наблюдался посох с каким-то деформированным черепом, который, как и положено уважающему себя черепу, сверкал алыми огоньками в глазницах.
— ДА СОДРОГНЕТСЯ ВЕСЬ МИР, КОГДА Я ОТКРОЮ ВРАТА ХАОСА И СМЕРТИ!
По-хорошему, стоило бы этого открывателя погонять так, чтобы летел отсюда впереди собственного визга, но… Атаназ чувствовал себя таким умиротворенным, что издеваться над колдуном было неохота. Опять же, на коленях у Сильферона было так уютно, а крылья ангела были мягкие и пушистые…
— Вали отсюда, пока я добрый, — меткий плевок лавой мгновенно расплавил посох и чуть-чуть прожег мантию. — А то ведь если заставишь встать, я тебя на лапшу настрогаю. А потом он — вылечит. А потом я опять настрогаю…
Мальчишка побледнел. Потом посерел. Он переводил взгляд с живописной парочки крылатых людей на свою руку, в которой совсем недавно был посох, и обратно. Наверняка в артефакте была вся его сила, а он так внезапно… расплавился.
— Э… Так я пойду?
— Иди-иди, — порекомендовал Сильферон. — В следующий раз возьми что-нибудь помощнее.
— Ага. До встречи, да…
Маг судорожно попятился к выходу.
— Что-то я сегодня добрый, — с неудовольствием заметил Атаназ.
Ангел спрятал улыбку в смоляных волосах. Вот так и обращаются наивные демоны к Свету. Стоит им только крылышки почесать.
Любовь спасёт мир, господа!