Анечка выглянула в коридор, заглядывая в противоположную открытую дверь. Безопасник, развалившись в кресле, курил прямо в кабинете. Увидев выглядывающую Анечку, он ей подмигнул.

– Ой, Дмитрий Александрович, с вами всё в порядке?

– А что со мной может быть не в порядке?

– Да вон Данька наш тортом траванулся, а вы же его вместе ели.

Безопасник, пробурчав что-то себе под нос, встал из-за своего стола и направился к ним в кабинет.

– Кафель в туалете меньше лизать надо.

– Я не лизал! Я лбом просто прислонился. Он холодный, а у меня голова болит! – Данька даже с места своего соскочил.

От стыда щёки из бледных стали пунцовыми, а голос сорвался на какой-то писк. Девчонки захихикали.

– Данечка, иди, деточка, в медпункт. Наташа тебе что-нибудь даст. – От слов начальницы Данька покраснел ещё больше.

– Да, деточка, сходи в медпункт и зайди заодно на фабрику мороженого. Я туда позвоню, скажу, чтобы тебе его приготовили. Хотите, девчата, мороженого? – Дмитрий Александрович улыбался женскому коллективу в тридцать два зуба.

На Хладокомбинате делали мороженое, но за пределы проходной выносить его было нельзя. А их офис как раз был за пределами. Да и на самой территории работяги, конечно, ели лакомство, но так, чтобы начальству и охране не попадаться на глаза. Но безопасник да и остальное высокое начальство под этот запрет не попадали, и мороженое в их кабинеты доставлялось коробками. Свежее, только с контейнера. Он часто баловал конторских девчонок, принося им разные сорта на пробу. Да и сам любил полакомиться. Они с директором и главным инженером закусывали мороженым коньяк. Чистое извращение, но им нравилось.

– А меня с ним на проходной не задержат?

Дмитрий посмотрел на Даньку как на дурака.

– Деточка, я предупрежу вахтёров.

– Я не деточка. Меня Данил Артамонович зовут, если вы забыли.

– Ну, до Артамоновича дорасти сначала. И кто твоему папаше имя только придумал? Ужас!

– Дмитрий Александрович, ну как вам не стыдно? – вступилась за красного Даньку Зинаида Макаровна.

Поймав на себе насмешливый взгляд безопасника, Данил предпочёл ретироваться от дальнейшего обсуждения его отчества. Он на слабых ногах поплёлся в медпункт к медичке Наталье, за таблеткой от страха.

* * *

Интересно бы посмотреть, как этот пассивный гомосексуалист ест эскимо на палочке. Я, как гомосексуалист активный, мигом представил Даньку, сосущего мороженое. Облизывающего его языком, обсасывающего губами. Так, блин, пора в Интернет. Где там педрила, предлагавший всем отсосать? Нет, с рабочего компа в интернет нельзя, а свой ноут я сегодня оставил дома. Чёрт, вечером обязательно залезу на форум. Сто лет туда не выходил. Надо Маньку из дома на вечер устранить. А ещё лучше на всю ночь. Или нет, на все выходные. О, идея. Так, сейчас всё устроим. Телефон, телефон, телефончик.

– Машут, солнце, не хочешь отдохнуть на выходных в нашем доме отдыха? Заезд в пятницу вечером, то есть сегодня. Можешь подруг с собой прихватить, там домики на шестерых. Только я с вами поехать не смогу, у меня дела в городе. Ну, солнце, не дуйся. Отдохнёшь от меня, оторвёшься с девчонками. Давай, обзванивай подружек. Там, знаешь, как здорово! Ресторан есть, сауна, расположено всё на берегу реки. Не покупаешься уже, конечно, но красотища! Тренажёрка, всякие фито-бочки, массажи, оздоровительные процедуры. Много чего хорошего, разберётесь на месте. В субботу в ресторане дискотека. Народу дофига всегда. Давай, расслабься, пока я разрешаю. Ну, и славненько, заедешь ко мне на работу за путёвками.

Одно дело сделал. Ну вот, какого-нибудь педика я всё-таки трахну за выходные и за щеку суну.

ГЛАВА 3.

_____________________________________________________________________________

Манька приехала ко мне на работу во всей красе. Тёлка она, конечно – высший класс. Грудь выпрыгивает из тесного лифчика, при этом даже при ходьбе не колышется, настолько упругая и литая. Талия тонкая, бёдра крутые, ножки точёные. А задница, как яблочко наливное, у мужиков руки так и тянутся шлёпнуть. На её тыл-то я и повёлся. Фейсик у Маньки тоже что надо.

Губки «а-ля мне пять лет, и я дуюсь», глазки – «а что я такого сказала?» Носик – «фи, плевала я на вас с высокой колокольни». В общем, наивность, невинность и стервозность в одном лице. Отдав путёвки, я решил проводить её до машины, поздороваться с девчатами, которые ждали в ней. Подружки у Машки – девчонки хорошие. На меня смотрят с обожанием и щенячьим восторгом. Машенсии завидуют со страшной силой, но вида стараются не подать. А так как я ещё и не реагирую на их намёки: вздохи, ахи, подмигивания и выставление всех их женских прелестей – они считают, что я от Машки без ума. Что таких мужиков нынче не бывает – влюблённых и верных.

Выйдя в коридор офиса, приобнимая сожительницу за талию, я уговаривал её не дуться и повеселиться от души. Специально притормозил у открытых дверей противоположного кабинета.

Маркетологи с нескрываемым интересом разглядывали мою спутницу. Она же ревностно зыркала на них. Тут, как чёрт из табакерки выскочил из своего кабинета наш генерал. Он Машку каким-то нюхом чуял. Я не раз ловил его взгляды при совместных нередких мероприятиях и корпоративах на различных частях тела моей пассии. Ну, неровно он к ней дышал неровно, причём в прямом и переносном смысле. Вот и сейчас пыхтит как паровоз и, ни сколько не стесняясь меня, пялится на Манькины сиськи. А мне что, мне пофиг. Пусть пялится, мне не жалко.

Генерал у нас – царь и бог. Когда Союз развалился, он быстренько прибрал к рукам тогда убыточный Хладокомбинат. Люди сидели по несколько месяцев без зарплаты, им было не до мороженого. Магазины пустовали, мыло и водка по талонам. Мясо в очередь. Государство пополнять запасы Хладокомбината не спешило. Заводы и фабрики вдруг обзавелись акциями, и их директора быстренько прибирали государственные предприятия к рукам. Вот и наш директор скупил у работяг их акции и ваучеры за бесценок и стал полным хозяином единственного в городе хладокомбината. Правда, надо отдать ему должное, он заменил на фабрике устаревшие совдеповские линии на новую голландскую технологию. Полностью переоборудовал цеха по производству мороженного и сырков. Сами холодильные установки по хранению продуктов тоже потерпели полнейшую реконструкцию. Раньше в районе Хладокомбината и за его пределами был стойкий запах аммиака. А на самой территории иногда глаза от него резало и горло неприятно першило. Сейчас его не ощущалось совсем. За несколько лет, что шагала перестройка, наш генерал наладил целую сеть магазинов и оптовых баз. Когда Россия подсела на «американские окорочка», Хладокомбинат был монополистом поставки их в город.