Татьяна стала сердиться. «Почему они так назойливы? — негодовала она. — Ведь ты же ясно сказал, что не пойдешь». «Но они ничего не требуют, — оправдывал своих приятельниц муж. — Просто решили поболтать». «Неужели вы не наболтались в тот вечер? — уже откровенно злилась Татьяна. — По-моему, все вспомнили, и не раз. Зачем пережевывать прошлое? Или им больше нечем заняться, как лезть к чужому мужу?» «Но это мои друзья» — не сдавался Миша.
Слово за слово, и они поссорились. Кончилось тем, что муж обозвал её «наседкой-домоседкой», демонстративно позвонил той, которая явилась виновницей ссоры, договорился о встрече и ушел.
Глотая слезы, Татьяна и сердилась (больше на его наглых приятельниц, чем на мужа), и винила себя, что из-за пустяка устроила скандал. И опять в памяти всплыл нечаянно подслушанный разговор. «Кто же этот «сладкий пончик»? Может быть, она толстушка?» Татьяна стала перебирать в памяти сокурсниц мужа, которые были у них в гостях, потом вспомнила начало подслушанного разговора и решила, что «сладкого пончика» среди них не было. «А может быть, они говорили о разных женщинах? — подумала она. — Одну он не пригласил, а «сладкий пончик» была среди гостей?» Но ни одной из виденых ею женщин не подходило такое определение — все они были старше её на четыре года и никак не годились в «пончики». «Может быть, мужчины говорили о том, какой она была раньше, но теперь она изменилась до неузнаваемости, постарела?..» — пыталась утешить себя Татьяна.
Недоверчивость — мудрость дурака.
Бернард Шоу
Умирая от стыда, она перерыла папку со старыми фотографиями мужа. На нескольких фото он был с сокурсниками — вот они в лекционном зале, вот на ступеньках у входа в здание института, вот «на картошке». Вглядываясь в лица девушек, Татьяна пыталась определить которая же из них «сладкий пончик». Некоторые лица ей были незнакомы. Она рассмотрела каждую «претендентку» и выбрала троих наиболее симпатичных. Одна была круглолицей милашкой, вторая пухленькой, а третья — очень красивой, но её фигуры за спинами других не было видно. Татьяна перетрясла все старые записные книжки мужа, нашла множество телефонов, напротив которых стояли женские имена, и очень удивилась немалому количеству имевшихся у него знакомых женского пола.
Вскоре вернулся муж, сильно навеселе, и она поспешно спрятала от него «улики». Миша был в благодушном настроении, он вообще не умел долго сердится, — подошел и обнял ее: «Ладно, старушка, забыли». Татьяна вымученно улыбнулась. Приняв душ, муж мгновенно уснул, а она ворочалась без сна, гадая, почему он не захотел секса. Может быть, он был с женщиной и уже получил разрядку? То, что он просто пьян, ей не пришло в голову.
Последующие дни она была хмурой, на вопросы мужа отвечала нехотя. Тот решил, что она все ещё дуется на то, что он ушел на весь вечер и напился, и пытался её смягчить. А Татьяна вдруг стала очень подозрительной. «Может быть, он подлизывается ко мне потому что у него рыльце в пушку?» — думала она. Когда Миша в постели пытался её обнять, Татьяна отстранялась или отвечала ему категорическое «нет».
Мысль о том, что он в тот вечер мог ей изменить, не давала ей покоя. А уж проклятый «сладкий пончик» так и вовсе засел в мозгу занозой. Глядя на себя, она думала, что про неё муж никогда никому не скажет, что она «сладкий пончик» — Таня очень высокая, худенькая, всегда страдала от того, что не обладает пышными формами и соблазнительными выпуклостями.
У человека много положительных качеств, но как назло тех, которые ценятся у другого, не хватает.
В. Георгиев
Муж все чаще на неё обижался. Он никак не мог понять, что с ней происходит. На самом деле он не давал жене повода его ревновать и упрекать — вечером всегда являлся вовремя, без неё никуда не ходил. Что самое удивительное, — ему перестали звонить сокурсницы. Возможно, он поговорил с ними в тот вечер, когда ушел из дома, и попросил не нервировать жену. Но Татьяна думала иначе: «Он понял, что я о чем-то догадываюсь, и решил замести следы. Наверняка сам звонит им с работы».
В конце концов их отношения совсем разладились. Не зная за собой никакой вины, ничего такого, что могло бы обидеть жену, Миша сердился: «Мне надоело постоянно видеть твою — недовольную мину и оправдываться за то, чего я не делал! С чего это ты надела на себя венец мученицы? Кто тебя обидел? Какого черта тебе надо? Ты просто сама не знаешь, чего хочешь! Вот и бесишься! Не нравиться спокойная жизнь, так получишь беспокойную. А мне все это уже осточертело!» После этого разгневанный муж уходил, хлопнув дверью, а Татьяна плакала.
Дети стали пугливыми, смотрели на неё несчастными глазами: папа накричал и ушел, а мама плачет.
Но вместо того, чтобы взять себя в руки, обдумать все здраво и понять, что муж ни в чем перед ней не виноват, Татьяна ещё больше себя «накручивала»: «Он специально спровоцировал скандал, чтобы уйти. Наверняка уже договорился о встрече, ему нужен был только повод».
Тот, кто не в ладах с собой, не ладит и с другими.
Д.Е.
Своими ревнивыми подозрениями и тягостными мыслями она довела себя до депрессии, стала подавленной, часто беспричинно плакала, потеряла аппетит, ещё больше похудела, осунулась. И тогда Миша сделал единственно правильное в подобной ситуации — взял жену за руку и отвел к психиатру. «Доктор, хоть объясните ей, что нельзя так себя изводить! — в отчаянии сказал он. — Главное — было бы из-за чего! Себя не жалеет, так пусть хоть детей пожалеет — младшая дочка стала заикаться, а про сына воспитатели в детском саду говорят, что он стал нервным, не слушается, а если ему делают замечание — плачет».
Татьяна настолько уверовала в существование прошлой возлюбленной мужа, что мне с трудом удалось её разубедить.
Да мало ли как мужчины называют женщин! Зачем ревновать к прошлому?! Оно уже кануло в небытие. А она — его настоящее, мать его детей и его любимая жена. И ей он тоже наверняка говорил немало нежных слов. И к чему комплексовать из-за своей фигуры?! На мой взгляд, Татьяна выглядела как манекенщица. Пусть не всем мужчинам нравятся худощавые женщины, но ее-то мужу нравится её фигура! А если бы он любил ту, кого называл «сладким пончиком», то женился бы на ней, а не на Татьяне. А может быть, она вообще из категории сексапильных шлюшек, с которыми мужчины охотно спят, но никогда на таких не женятся. Или неинтересная как человек и кроме пышных форм и сексуальной техники, больше ничем примечательным не обладает. К тому же, Миша и его собеседник могли говорить не о его пассии, а о бывшей возлюбленной приятеля или вообще девушке с их курса, с которой ни одному их них не довелось переспать, хотя и очень хотелось.
Все же нам удалось совместными усилиями справиться с мифотворчеством Татьяны. Поначалу она думала, что я солидарна с её мужем и просто её успокаиваю. «Вы на его стороне, доктор, — говорила она печально. — Вы его защищаете…». Потом все же поверила, что я всегда занимаю нейтральную позицию. Поняла она и то, что сама придумала себе образ несуществующей возлюбленной мужа.
Ну и что с того, что по молодости тот был большой любитель женского пола?! Быть может, он так нагулялся, что теперь решил успокоиться в тихой семейной гавани. Ведь женился он сравнительно поздно — в 28 лет, так что времени «нагуляться» у него было достаточно!
В конце концов Татьяна все поняла и успокоилась.
Не брани меня, подруга,
Отвлекись от суеты,
Все и так едят друг друга,
А меня ещё и ты.
И. Губерман
Обычно женщины не ревнуют к прошлому. Расспрашивая своего возлюбленного (мужа), они хотят удостовериться, что он её любит сильнее, чем прежних своих пассий. И если он это подтвердит, женщина успокаивается. Чисто сексуальный аспект её не очень волнует. Быть может, женщина захочет узнать, насколько хороши были прежние сексуальные партнерши мужа (любовника), но если тот скажет, что у них были чисто сексуальные отношения, но не было любви, — её душа будет спокойна.
Женщину может вывести из равновесия какое-либо ключевое слово или фраза (как это произошло с Татьяной), особенно в случаях, когда она была не в курсе того, что муж (бой-френд) ранее имел любовную связь, и она об этом узнала случайно, от других людей. И тогда она решает, что он намеренно скрыл от неё этот факт, и её подозрения усиливаются. Или её может мучить прошлое мужа (любовника), если сравнение с прежней партнершей не в её пользу, если она комплексует и считает, что в чем-то хуже той, прежней. Так получилось и с Татьяной, — то есть, у неё целый «букет» предрасполалающих факторов. А основа — её собственный комплекс неполноценности. Именно это и явилось пусковым механизмом.