NN
Она предпочитала отмалчивать — скандалить Зоя не любит, да не и не хотелось ей устраивать типичную свару в присутствии соседей. Она сознавала, что муж просто срывает на ней зло, потому что недоволен своей жизнью, но, как и многие русские женщины, искала ему оправданий.
Зоя придумала такую версию: мужа не устраивают условия их жизни. Они жили втроем в 12-метровой комнате, квартира — гостиничного типа, там ещё десяток комнат, кухня и санузел невероятно запущены, коридор грязный, завален всякой рухлядью, из их комнаты приходилось идти по полутемному коридору, протискиваясь мимо чьих-то облезлых доисторических шкафов, спотываясь о какие-то ящики, сломанные стулья, велосипеды и прочие останки чужой жизни. В их комнате обстановка весьма скромная да и тесно — супружеская кровать, диван сына, его письменный стол и полки с книгами, холодильник, платяной шкаф, — в общем, не повернуться.
Правда, Петр — отнюдь не из потомственных дворян и тоже ел не серебряными вилками, но Зое было легче оправдывать скверный характер мужа внешними обстоятельствами.
С пасынком он сразу не поладил. Мальчик его раздражал, Петр ворчал, что тот слишком шумливый и непослушный, упрекал Зою, что та вконец разбаловала сына, во всем ему потакает, хотя тот был самым обычным ребенком, со всеми положенными его возрасту качествами. Для собственного утешения Зоя придумала ещё одну легенду — муж такой, потому что у них нет общих детей. Пасынок ему чужой, вот он и придирается к нему, а если бы у них был ребенок, муж стал бы другим. Но позволить себе ещё одного ребенка они не могут.
Жить так дальше Зоя тоже не в силах. «Я стала как старуха, и душой, и внешне, — плакала она в моем кабинете. — Все хотела мужу угодить, а ему никак не угодишь. Раньше я очень хотела выйти замуж, а теперь думаю, что жить вдвоем с сыном было лучше, чем с таким мужем. Сына он совсем замордовал. Я сначала заступалась за сына, потом вижу — не помогает, решила не вмешиваться. А теперь мне стыдно, что позволила так издеваться над собственным ребенком. Главное — муж голоса не повышает, не ругается, но говорит такие обидные слова, будто жалит. Лучше бы раз поругал и отстал, а он каждый день, как оса, ищет, куда бы побольнее ужалить».
— Меня очень волнуют вопросы перевоплощения. Вдруг в новой жизни я превращусь в собаку, а мой муж в блоху?..
NN
Некоторые высказывания «брюзги» могут быть вполне обоснованными, однако их чересчур много, к тому же, форма, в которую он облегает свои претензии, — оскорбительна для уважающей себя женщины.
«Пунктик» мужа Марины — электрический чайник. Это, конечно, не единственный повод побрюзжать, но почему-то именно чайник Валентин избрал в качестве весомого доказательства безалаберности Марины и её полной несостоятельности как жены и хозяйки.
В последнее время она стала рассеянный (тут упреки мужа не лишены основания), потому что у неё всегда очень много дел, голова вечно забита заботами и думами о несделанных делах, о том, с кем завтра нужно встретиться, кому позвонить сегодня вечером — то есть, говоря психиатрическим языком, типичный синдром незавершенного действия (теперь появилось новое понятие «синдром менеджера», что по сути одно и тоже, потому что этим страдают не только менеджеры и прочие деловые люди, но и многие другие). К тому же, вечером в их квартире беспрестанно трезвонит телефон.
Марина любит кофе, пьет его много и часто. Готовить его в турке, стоять у плиты, караулить, чтобы кофе не сбежал, у неё нет времени, поэтому она пользуется растворимым. Как только Марина собирается с чувством испить очередную чашку кофе, и с этой целью включает электрический чайник, — звонит телефон. Или телефон молчит, а Марина вспоминает о каком-то деле, которое нужно быстренько сделать. Или ей самой нужно позвонить, и она намеревается совместить это с кофепитием, а в процессе разговора забывает и про кофе, и про включенный чайник. Или ей некогда ждать, пока чайник вскипит, и она уходит в комнату, чтобы за это время что-то сделать. Закончив, она опять включает чайник, потом, чтобы не ждать, уходит, — и весь круг повторяется. И так неоднократно.
Дело, то в общем, как говорится, «выеденного яйца не стоит». Экономить на электрическве у них нет никакой необходимости. Беречь чайник тоже — у них есть второй, а при желании они могут себе позволить купить ещё несколько. Возгорание, расплавление чайника и прочие неприятности тоже не грозят — электрочайник отключается автоматически. Однако супруг не преминет побрюзжать, когда Марина в очередной раз оставляет чайник включенным и забывает о нем. Ладно бы, если бы он её мягко пожурил: «Опять ты, милая женушка, забыла про чайник», а ещё лучше — видя, что она занята, проявил заботу и принес ей кофе. Но нет — Валентин каждый раз заводил старую пластинку аж на полчаса, припомнив жене все её прегрешения за все годы супружества (это опять же мелочи жизни и его придирки), потом с чувством глубокого удовлетворения делал вывод, что она никудушная хозяйка и жена. Причем, Валентин использовал вовсе не те выражени, которые я здесь привела, хотя и они обидны и несправедливы. Он практиковал такие слова и обороты как «бестолковая», «до чего же ты дура!», «ну можно ли быть такой тупой!» — и тому подобное.
Досада — это злоба, которая боится обнаружиться, это бессильное бешенство, чувствующее свое бессилие.
Анри Амиель
Марина, в общем-то довольно сдержанный и добродушный человек. Точнее, была такой раньше. Поначалу она отшучивалась: «Ну такая уж я, что поделаешь! Вот так тебе не повезло в жизни. Раз взял в жены, то уж терпи», — или говорила: «Да ладно, не заводись из-за такой ерунды!» Но не помогало. Супругу непременно нужно было поставить последнюю точку.
Но даже Маринино терпение не безгранично. При том, что она преуспевающая деловая дама, хорошо зарабатывает, пользуется уважением и имеет репутацию высококлассного профессионала. Так что слова «бестолковая», «дура», «тупая» и прочие из того же арсенала к ней ну никак не подходят. Да и любая женщина, даже если она звезд с неба не хватает, оскорбилась бы.
Если женщина глупее мужчины, вряд ли он умнее её.
Д.Е.
А Валентин не может похвастаться теми же достижениями, что и жена — он рядовой чиновник в министерстве. Ни денег, ни почестей, ни репутации. Один голый бюрократизм.
Поняв, что её тактика — не обращать внимание на брюзжание мужа, — неэффективна, Марина стала огрызаться. Оскорблять и клеить несправедливые ярлыки не в её характере, но она стала отвечать мужу в более жесткой манере, чем раньше. Но его и это не проняло — получалась просто банальная свара. После чего рассерженные супруги расходились по своим комнатам, а потом не разговаривали неделями.
Ледяные отношения супругов накалились до предела.
Д.Е.
Пресловутый электрочайник, конечно же, был не едиственным поводом для брюзжания Валентина. Находились и другие, обычно в сфере домашнего хозяйства.
Далеко не каждая деловая женщина является образцовой домохозяйкой. Даже если у неё есть таковое желание, то нет времени. И сил. А чаще всего нет желания — новые женщины считают увлечение домашним хозяйством бесполезной тратой времени и сил. Кстати, у Марины есть возможность пригласить экономку, но Валентин категорически против. Мотивировал он это нежеланием терпеть присутствие посторонней женщины. А по сути — не хотел лишать себя удовольствия брюзжать и упрекать жену.
В общем, дело зашло так далеко, что Марина стала нервной, раздражительной. Семейные сцены не способствют ни безоблачному настроению, ни оптимизму, ни трудовым свершениям. Подавленное настроение стало сказываться и на её работе. Марина быстро уставала, стала ещё более рассеянной, невнимательной, совершила на работе несколько промахов, корила себя за них, плохо засыпала. В связи с этим обратилась ко мне. Перечисленные симптомы свидетельствуют о неврастении (другие названия — астенический невроз, синдром хронической усталости). Мы начали курс лечения.
В основе любого невроза лежит сильная, но кратковременная психическая травма или длительная психотравмирующая ситуация. У моей пациентки налицо вторая причина. Невроз невозможно полностью вылечить, пока существует психотравмирующая ситуация. Поэтому психиатры, наряду с лечением, помогают пациентам решить их проблемы. Устранение психотравмирующей ситуации порой гораздо быстрее приводит к излечению, чем медикаментозное и психотерапевтическое воздействие.