Сексуальную встряску Иннокентий Иванович попытался использовать в семейной жизни, но от пылавшего в нем огня осталась пригоршня золы.

На следующий день ведьма явилась в Воробьевку с узелком — чтоб остаться на обследование.

Ознобишин вновь почувствовал у себя в крови шампанское.

Его любовное воодушевление не укрылось от Алевтины. Скромница откликнулась на волнение доктора без всякого ехидства:

— Ну вот видите…

— Зачем тебе ложиться к нам в клинику? — без обиняков спросил Ознобишин.

— Чтобы вы подтвердили, что я ведьма.

— И что дальше?

— Если у меня будет такая бумага… — пройдоха мечтательно улыбнулась, — я не пропаду.

В средние века в Европе церковники не усомнились бы, что в Алевтину вселился бес, и поспешили ее сжечь как ведьму на костре. Такое подтверждение дьявольской сущности вряд ли устроило бы девушку.

Ознобишин не собирался изгонять из нее дьявола. «Исследование природы женской сексуальности» — написал он в своем журнале научных исследований.

Первый эксперимент доктор провел, вырядив Алевтину в застиранный больничный халат. Ни одна сумасшедшая больная не напялила бы такой тряпки даже под угрозой укола аминазина. Сексуальная привлекательность исследуемого субъекта из‑за отталкивающей одежды не пострадала.

Как и подобает настоящему ученому, Ознобишин самоотверженно ставил мучительный опыт на самом себе.

Не склонный к мазохизму, доктор, тем не менее, решился на следующий эксперимент.

В совершенно темную комнату заходила Алевтина. В ушах ученого торчали затычки, чтоб он не имел возможности узнать, когда в помещении появится сексуальный объект.

— Есть! — надрывно крикнул мужественный ученый, уловив сексуальный импульс.

— Быстрый ты какой! — томно улыбнулась в темноте ведьма.

Лишенный зрения и слуха ученый, с вытянутыми вперед руками, двинулся на поиски сексуального объекта. Нащупав искомый объект, рафинированный интеллигент издал рычащий звук и поверг испытуемую на холодный дерматиновый диван.

— Ты ведьма! Ведьма! — твердил он в забытьи.

В результате серии опытов доктору Ознобишину удалось убедительно доказать, что женская сексуальность распространяется путем раздражения обонятельных сенсорных окончаний — иными словами, посредством запаха. Как иначе испытуемый в полной тьме, не имея информации о пребывании в том же помещении объекта воздействия, мог получить мощную дозу сексуального воздействия!

Для проверки полученных данных больная А. была обильно намазана мазью Вишневского, обладающей тошнотворным запахом. Прочие условия проведения эксперимента остались теми же: темнота и тишина.

Как только в нос Ознобишину ударила омерзительная вонища, его стало выворачивать наизнанку. Но при этом он испытал сильнейшее сексуальное возбуждение.

Ты ведьма! — все, что мог выдавить из себя несчастный.

Блестящая научная работа была предана огню.

Голод испытывали не только душевнобольные, но и их лекари. Кормила Ознобишина не наука, а секс. Иннокентий Иванович не подрабатывал на панели, он врачевал сексуальные расстройства. Иногда удачно. С некоторых пор, однако, далеко разнеслась слава об Ознобишине как о кудеснике.

Принимая у себя в кабинете безнадежного больного, Иннокентий Иванович давал ему выпить порошок глюкозы, заверив, что это чудодейственное лекарство. Через минуту появлялась Алевтина в белом халате, с какой‑нибудь историей болезни.

Больной, от которого успели отказаться все врачи, испытывал невероятный подъем духа.

На следующий день все в точности повторялось. Через три сеанса Алевтина уже не появлялась. Для больного это оставалось незамеченным. Прилив воодушевления он все равно испытывал после приема бесполезного порошка.

Научная статья Ознобишина могла бы называться: «Нечистая сила на службе у человека».

Глава вторая

Обычные бандиты, вооруженные пистолетами и автоматами, не способны были внушить страх майору Коробочкину. Сумасшедшая мафия обладала другим оружием — нематериальным. Против него старенький «Макаров» сыщика был бессилен.

Когда Станислав Сергеевич по неосторожности поделился с коллегами своими страхами, те подняли его на смех. Будучи материалистами, они признавали только оружие, которое можно пощупать.

«Человеческий мозг — самое мощное оружие!» — дурачился Коробочкин.

«Хук справа — и мозги всмятку!» — в таком духе слышал ответы пытливый майор от простых оперов. Может быть, поэтому его тянуло к интеллигентному Ознобишину.

Бывшие соперники Коровко и Засекин скорбели о своей политической смерти, подружившись на нескончаемых поминках. Их безопасность больше не беспокоила Коробочкина, но причина внезапного умопомешательства кандидатов в мэры продолжала будоражить воображение сыщика.

— Твой Мальчиков на самом деле «черный глаз»? — допытывался он у Ознобишина.

— Если Мальчик кого‑нибудь ненавидит, тот человек долго не протянет.

— Почему?

— Чахнет. Больной испускает очень много отрицательной энергии.

— Например? — хмурился майор, впервые воспаряя в метафизические выси.

— Мальчик терпеть не мог Колюню… На этой почве у санитара появилась тяжелая депрессия…

— Как же ты можешь держать у себя убийцу!

— Стараюсь не вызывать у него дурных чувств.

«За что сажать такого преступника? — маялся сыщик. — Даже если он совершит преднамеренное убийство, доказать это будет невозможно!»

Станислав Сергеевич ругал себя за легковерие, но ничего не мог с собой поделать: верил в ахинею об убийстве силой человеческого мозга.

Облачившись в белый медицинский халат, Коробочкин обратился к больному Мальчикову с каверзным вопросом:

— Вы были на встрече Коровко с избирателями?

— Когда он лажанулся? А как же!

— Как вы к нему относитесь?

— Нормально. Я хотел его убить. Не получилось.

Коробочкин понял, что слава Герострата кружит безумцу голову. Самым дорогим подарком для него стал бы арест за дьявольские штучки.

— А с Колюней получилось! — поспешно добавил сын Сатаны, чтоб не разочаровывать важного посетителя.

— Расскажите поподробней.

— Нагнал на мерзавца мрака. Спасение от него — только через окно.

— Попробуйте со мной, — попросил сыщик.

— С вами не получится. Вы у меня вызываете симпатию.

Коробочкин, не медля, устранил это препятствие, съездив убийце по физиономии.

Тот с кровожадным урчанием вперил взор в обидчика.

Через одну или две минуты сыщик испытал напряжение во всех членах, но суицидных мыслей не возникло Еще через минуту майор ощутил любовное томление, не смущавшее его покой после предыдущего посещения Воробьевки. Чувственному воодушевлению не помешало даже задушенное сопение убийцы.

Коробочкин обернулся. За его спиной безмолвно стояла длинная девица. Тощая кукла.

— Иннокентий Иванович просил вас зайти к нему. — Всепонимающая улыбка.

— А вы кто такая?

— Я ведьма, — сказала барышня так же просто, как «я уборщица».

Когда она вышла, Мальчиков прекратил убийство.

— Помешала, стерва!

— Жаль.

— Все равно теперь вы от меня никуда не денетесь!

Диагноз «гетера», поставленный доктором Ознобишиным Алевтине, требовал уточнений и пояснений.

Сообщив доктору при знакомстве, что не занимается любовью за деньги, ведьма не солгала. Ей нравилось возбуждать в мужчинах страсть, но вовсе не утолять ее. Вид изнемогающего от вожделения джентльмена будоражил жестокосердную даму. Но для того, чтобы в конце концов испытать нечто похожее на наслаждение, ей требовалось свести с ума свою жертву. Ведьма.

Игрека она пожалела. Впервые в своей третьей жизни испытав любовный голод, долговязый мальчик не ведал, как его утолить. И потянулся к Сизарю. Мужик дрыхнул на соседней койке. Разомлев во сне, он пустил слюнявый ручеек. Очень сексуально.