Уилл отшатнулся от борта.

– Мельхиор! – заорал он. – Мельхиор! Поднимайся на ноги, парень. Быстрее. Мы должны бросить якорь.

– Якорь? – Мельхиор уставился на него. – Не сошёл ли ты с ума, Уилл? – Возможно. Но не настолько, чтобы напороть корабль на какой-нибудь риф. У нас нет сил добраться до берега вплавь, парень. Мы должны остановить корабль. Иди сюда.

Он соскользнул по трапу, чувствуя, как к его мышцам каким-то чудом возвращается часть былой силы.

– Мастер Адамс? В чём дело? – похожий на лунатика Ян ван Оватер показался в дверях носового кубрика.

– Земля, Ян, земля! – завопил Уилл. – Не просто островок. Море слишком мелкое и на слишком большом пространстве. Мы должны бросить якорь. И поскорее.

Он забрался на нос. Мельхиор поковылял за ним. Ещё несколько человек показались из носового кубрика. Ван Оватер, Гильберт де Коннинг и даже ещё двое. Кто бы мог подумать, что на борту корабля оставалось ещё целых шесть человек, способных передвигаться! Но вот они стоят здесь, помогают ему навалиться на брашпиль. И секунду спустя раздался громкий всплеск якоря. Все ещё увлекаемый лёгким бризом, «Лифде» продвигался вперёд. Уилл вытравил около двухсот саженей якорной цепи и закрепил её. Корабль стал медленно разворачиваться носом к ветру, паруса захлопали и повисли.

– Да, здесь, конечно, неглубоко. – Гильберт де Коннинг пытался разглядеть что-нибудь в тумане. – Но где же ваша земля, мастер Адамс?

– Она там. Там. А туман скоро исчезнет – как только солнце поднимется достаточно высоко. А теперь все наверх, мы должны убрать паруса.

Уилл сбежал по лестнице, чуть не упав в конце, и, обретя равновесие, поспешил к кормовой каюте. Распахнув дверь, он ввалился внутрь.

– Якоб! Якоб! Ты здесь, Якоб?

На койке что-то зашевелилось, и мешок костей и высохшей кожи с клочками волос на голове повернулся к нему, оказавшись человеком.

– Я слышал крики. Говорят, земля? Какая земля, Уилл? Уилл сел так резко, что у него поплыло перед глазами. Он почесал в затылке.

– Как раз этого я не знаю, Якоб. Но будь то рай или ад, это всё же лучше, чем пустой океан.

Рай или ад? Он склонился ко второму. Потому что эти люди не могли прийти из рая. Он стоял у планшира с шестью голландцами, способными таскать ноги, и смотрел на приближающиеся лодки. Странные лодки, пережиток какой-то древней эпохи, похожие на испанские галеры, но слишком маленькие для путешествий через океан, без каких-либо надстроек, а вместо паруса у них болтались какие-то жалкие клочки материи. Кажется, у них нет даже киля.

Даже весла казались слишком короткими. Но это как раз не выглядело странным, потому что люди, сидевшие в лодках, были ростом чуть повыше школьника, с чёрными блестящими волосами и мускулистыми телами жёлто-коричневого цвета. Работавшие вёслами из одежды имели только набедренные повязки, но на носу каждой лодки стояло по полдюжины воинов, одетых в доспехи из металлических пластинок. На головах у них были плоские металлические шлемы с пластинками для защиты носа и рта. Вид они имели грозный и в то же время слегка комический. Впрочем, их оружие к смеху не располагало, хотя и было несколько устаревшим с точки зрения европейцев. Каждый воин был вооружён двумя мечами – длинным и коротким, висевшими на цветном поясе, и в дополнение к этому копьё и лук странной конструкции – не такой, как мощный английский лук, вырезаемый из цельного куска дерева, а собранный из нескольких частей. Впрочем, размером он был со своего обладателя и, несомненно, не менее мощный.

– Что это за люди такие? – прошептал Гильберт де Коннинг. – Может, зарядить пушку?

– Зачем? – возразил Уилл. – Даже если предположить, что у нас шестерых хватит сил, чтобы выкатить её сюда и разогнать эти создания, разве мы не умираем с голоду? Мы должны молить Бога, чтобы они оказались менее дьявольскими, чем их наружность.

Потому что земля, теперь уже ясно видная, выглядела многообещающе. Солнце поднялось высоко и разогнало остатки тумана, и Уилл увидел коричневый песок пляжа, а за ним – ярко-зелёные возделанные поля, поднимающиеся аккуратными террасами к храмам, темневшим на горизонте. Правее виднелись крыши города. Но что за крыши! Даже на таком расстоянии Уилл видел их необычайную конструкцию.

– В любом случае, – сказал Мельхиор, – нам бояться нечего. Все посмотрели в ту сторону, куда он показал рукой, и увидели на ближайшем судне знамя – крест, вписанный в круг.

– Христиане, – пробормотал Ян ван Оватер. – Дай Бог, чтобы они не оказались папистами. Смуглые желтокожие люди подводили свои хрупкие судёнышки уже к самым бортам и карабкались по якорной цепи наверх.

– Мне это совсем не нравится, – прошептал Мельхиор Уиллу. – Может быть, хотя бы зарядим оружие?

Уилл взглянул на палубу. Гильберт де Коннинг и Ян ван Оватер стояли у дверей носового кубрика. Остальные два десятка членов команды лежали внизу, совсем беспомощные. А на планшире уже показалось не менее пятидесяти пришельцев. Если они задумали захватить корабль и перебить команду, то можно считать, что они это уже сделали.

– Спокойно, – пробормотал он. – Будь как можно увереннее, Мельхиор. Ничто так не сдерживает нападающих, как уверенность.

Эх, если бы его мускулы ощутили хотя бы часть своей прежней силы, а голова хотя бы на мгновение перестала кружиться! Он вздохнул всей грудью и повернулся к закованному в латы незнакомцу, который первым перебрался через леер. По крайней мере, тот не потрудился обнажить ни один из своих внушающих ужас мечей. Вместо этого он поднял забрало, под которым оказалось молодое и на удивление приятное лицо. Черты его были слегка закруглёнными, и, хотя человек старался выглядеть подобающе воинственно, его выдавали удивлённо мигающие чёрные глаза. И в то же время это были глаза, каких Уилл никогда в своей жизни не видел: похоже, что у них было по два века, из-за чего они выглядели крупнее и уже, чем у европейцев, – простые щёлочки на гладкой коричневой коже.

– Рад видеть вас, сэр, – произнёс Уилл. – Добро пожаловать на борт «Лифде». Мы следуем из Амстердама. Как видите, мы слегка утомлены долгим переходом через океан. Наш капитан, Якоб Квакернек, лежит внизу, в своей каюте. Он очень ослаб и не может двигаться. Я его штурман, Уильям Адамс из Джиллингема. Это в Англии, графство Кент.

Солдат уставился на него и в свою очередь произнёс что-то. Говорил он очень быстро, необычно высоким голосом. Его товарищи заполонили всю палубу, бегая туда-сюда с возбуждёнными возгласами и уже начиная заглядывать в двери и люки.

– Почему бы не попробовать по-португальски, Уилл? – прошептал Мельхиор. – Говорят, они плавали в этих краях.

– Какой же я болван, – согласился Уилл и повторил свою речь на португальском. Офицер поднял руку.

– Говори медленней, – сказал он тоже по-португальски. – Вы из империи Папы Римского?

Уилл глянул на Мельхиора, но тот португальского не понимал и ничего не ответил. И всё же, если они попытаются притвориться португальцами, их скоро раскусят. Он покачал головой.

– Из ещё более великой империи, сэр. Люди там держат ответ непосредственно перед Господом Богом.

Как легко пришли эти слова ему на уста. Слова, которым он сам больше не верит?

Офицер пристально посмотрел на него, слегка нахмурившись. Потом лицо его прояснилось.

– Меня зовут Симадзу но-Тадатуне.

– Очень рад, – отозвался Уилл. – Я – Уилл Адамс.

– Уилл Адамс, – повторил Тадатуне и, заметив, что Уилл покачнулся, спросил: – Вам нужна помощь?

– Да, нам нужна пища. И вода. Всем нам. Многие больны.

– Вас накормят, – пообещал Тадатуне. – Вы пойдёте со мной.

– Он хочет, чтобы мы отправились с ним, – сказал Уилл по-голландски.

– Лучше не спорить, – согласился Мельхиор. – Он, по крайней мере, выглядит цивилизованным.

Уилл кивнул и посмотрел на корму. Чужаки возвращались на палубу, неся с собой одежду, пояса, шляпы, коробки, расчёски, щётки – всё, что они смогли найти.

– Извините, господин Тадатуне, – сказал он. – Я должен попрощаться с капитаном.