‑ Делай, что хочешь, ублюдок. ‑ Зверь отступал. Его место заняла бессильная злоба. ‑ Кто хочет бежать ‑ бегите. Остальные ‑ готовьтесь к бою, выступаем через час. Кровь Первого с нами.

Кто‑то злобно выругался, разочарованно зашипел, но стачка улеглась сама собой. Эмал усмехнулся и ушел прочь со своей свитой, растворившись во тьме подземелий, видневшейся из хлипкой двери за расписным алтарем.

Магам нельзя доверять, стучало в голове, и тут же звучало, что старик знал гораздо больше, чем говорил. У него были свои планы на мой счет, он явно не хотел просто так отдать свой город на растерзание пустынным монстрам и бесследно исчезнуть. Башет прав, стоит вернуться.

Всколыхнув память крови, я попытался позвать своего раба, но эхо зова растворялось в пустоте. Я чувствовал, он все еще жив, но куда он пропал?

‑ Сукины дети. ‑ Тело исправно слушалось меня, я без особых усилий поднялся на ноги. Кругом шелка и бархат, знамена и фрески, изображающие деяния великих вампиров, но до чего же неудобны каменные скамьи! ‑Пусть пекутся о своих чреслах... Кларисса?

Вампиресса молча смотрела на меня. Ей явно хотелось всадить кусок серебра мне в ребра, но усталость и отчаяние держали ее в руках. Но это не все. Долг перед Зеином, обет. Заботиться о девчонке, сопровождать ее и защищать ценой собственной жизни ‑ ее главный якорь на реке безумия.

‑ Мы присоединимся к Башету ‑ сказал я. ‑ Старик не мог исчезнуть, не оставив никаких посланий.

‑ Тебе какое дело, Гость? ‑ сказала она. ‑ Ты знал его лишь несколько дней. Ты ему ничем не обязан.

‑ Это не важно.

‑ Не важно? А что важно, "Спаситель"? Что он в тебе нашел? Чем ты так для него важен? Не из‑за тебя ли началась эта кутерьма?!

‑ Не говори ерунды, у тебя есть долг перед своим господином. Ты должна вернуться к нему.

‑ Я должна защищать Эльзу от таких идиотов, как ты! Больше я ему ничего не должна!

‑ Матушка... ‑ сказала Эльза.

‑ Во имя Богов, Эльза, помолчи! ‑ Вещунья отпрянула от нее, словно от огня. Закрыв лицо руками, она встала со скамьи и пошла к алтарю, где грозно возвышался на своей звезде Дахака.

‑ Она ни в чем не виновата, Кларисса. Ты же не думаешь, что старик велел тебе присматривать за ней лишь для того, чтобы ее не сожрал ближайший кровосос?

‑ Нет, ‑ вздохнула вампиресса, проведя рукой по спутавшимся белым локонам. ‑ У нее есть дар, какого нет даже у Старейшин. И он крайне опасен, если не держать его под контролем.

‑ Это я уже понял.

‑ Ничего ты не понял! Ты ‑ не нашей крови, тебя здесь не было! Что ты вообще такое?!

О Боги, это самый гениальный вопрос! Кто я? Что я? Где и какого черта тут делаю?!

‑ Не знаю, Кларисса. ‑ Самоубийственная честность. ‑ Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.

‑ Ты знаешь Башета? ‑ удивилась она.

‑ Не важно. Готовься, все отправятся через час... хотя... плевать, я не знаю, сколько времени.

‑ Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.

‑ Мой раб ‑ твой хозяин. Я могу просто заставить.

‑ Твоя воля.

Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!

‑ Доволен? ‑ сказала она, вспорхнув со скамьи. ‑ Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.

‑ А если нет? ‑ спросил я.

‑ Пустоши сделают все сами.

И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз...

‑ Эй, парень! ‑ Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. ‑ Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?

М‑да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя ‑ не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.

‑ Да‑да‑да, это ты! ‑ Клешня еще раз ухнула мне на плечо. ‑ Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал... Сраные ублюдки... Ну да черт с ними, тебя‑то как звать?

Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.

‑ Чего молчишь‑то? ‑ спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. ‑ А‑а‑а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?

Я кивнул.

‑ Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! ‑ Когда‑нибудь мои кости треснут под весом его уважения. ‑ Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то‑ощий, как смерть, хе‑хе. Ну в шляпе‑башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что‑нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!

От такого дружелюбия волки дохнут...

Последовав его словам, я продрался сквозь пеструю вампирскую толпу и подошел к тому самому старику. Обычный Пожиратель, слуга, лакей в пестрых одежках. При его ссохшемся лице с бледной тощей бородкой вся эта помпезность смотрелась до боли комично.

‑ Здравствуйте, господин, ‑ просипел он, пристально щурясь куда‑то сквозь меня. ‑ Чего‑нибудь желаете?

‑ Да я...

‑ Понимаю, понимаю, ‑ умудренно сказал лакей. ‑ Господин Башет весьма предсказуем. Называйте меня Хеламадра, или Кукольник, если Вам угодно. Пройдемте за мной.

Сгорбившись в три погибели, старик извлек из‑под полов мантии длинную трость, и тихо постукивая ей по каменному полу, направился туда, куда ушел Эмал.

***

‑ Да, господин, это определенно вам подойдет.

Сначала Хелмадра пытался нарядить меня в тонкий, увитый искусной гравировкой доспех, но подумав, поставил его на место. Перебрал целый ворох одежд, что‑то мурча под свой длинный нос. А ведь он слеп, это и дураку ясно, кто поставил его следить за гардеробом Барона? Вряд ли десяток масляных ламп, развешанных по всей комнате, могли хоть чем‑то помочь старику, но, похоже, его это нисколько не волновало.

‑ Я Вас раньше здесь не видел, господин, ‑ сказал он, проводя руками вдоль полок. ‑ Вы в первый раз посетили наш замечательный город?

‑ Можно сказать и так. ‑ Никак не могу понять, чем меня так нервирует этот "Кукольник". Казалось бы, такая мелкая должность, хранитель гардероба, и все равно не отпускает чувство, будто он знает гораздо больше. Но если рассудить, все вокруг знают больше меня, и ничем это не изменить. Проклятая безысходность.

‑ Жаль, что Вы посетили нас в столь нелегкое время. Большая часть одежд наверняка сгорела в доме моего хозяина, мы бы быстро нашли, во что Вас принарядить.

‑ Не велика проблема, ‑ отмахнулся я, осматривая "гардероб". Среди узорных ковров и шкафов с одеждой покоились стройные ряды доспехов и оружия. Арсенал, переделанный из винного погреба по прихоти кого‑то из Баронов. Кому нужны высохшие бутыли и кувшины, если можно использовать это место с большей пользой. Я бы и сам так поступил. Наверно.

‑ Где же оно... Знаете, я ведь не служу господину Башету. Не служил, до нынешнего времени. Я был хранителем гардероба господина Зеина.

‑ У тебя тоже есть какой‑то странный талант? ‑ усмехнулся я.

‑ Да, Вы правы, ‑ тихо сказал он. ‑ Я ведь слеп, Вы наверняка уже это заметили. А кому нужен слепой вестиарий? Но господин Зеин всегда оставался доволен.

‑ Так что у тебя за талант, Кукольник?