– Жуткое место, там и ясным солнечным днем не по себе, – соглашается трактирщик. – Иные из молодежи, кто поотчаяннее, пробуют на спор провести ночь в развалинах, но рассказывают потом нехорошее!

– Да что там говорить, вспомните прошлый год, – сварливо говорит невысокий, седой как лунь дед.

Разом замолчав, как обрезало, все утыкаются носами в кружки.

– И что же произошло, уважаемый? – тихо спрашиваю я, пересев поближе к седому.

– Явились к нам два екзорциста из монастыря Святой Ипполиты, чтобы очистить развалины от нечисти, – язвительно заявляет дедок. – Тыкали всем в нос какую‑то грамоту с печатями, хвастались, что изгонят любых демонов и прочих врагов Господа.

Фыркнув, дед продолжает:

– Наши олухи уши и развесили. Мол там, вокруг замка, такие луга, такие пашни! Пообещали екзорцистам кошель серебра, если руины освятят.

– Ну и что?

– А то, что наутро прибежал один, седой, ну прямо как я, и все лепетал что‑то, пуская слюни. А второго так и не нашли, сколько не искали, верно, утащили его черти прямиком в ад, и грамота не помогла!

Эта история не прибавила собравшимся веселья, и потихоньку все начали расходиться. Я же задержался поговорить с трактирщиком. Отчего‑то мне вспомнился чертов Тюдор, и я решил пошутить.

– Я тут думал над вашей проблемой, мастер Карпентер, – небрежно заметил я, – и кое‑что понял.

– И что же? – кисло спросил толстяк.

– Вы правы в том, что древние волшебники никому не интересны, все эти Мерлины‑шмерлины. Наступили новые времена, и нам нужны новые герои!

– Вы это о чем?

– Был я недавно в Портсмуте, – сказал я. – И между делом заглянул в один веселый дом с голыми девками. – Я подмигнул, и трактирщик понимающе осклабился.

– Как оказалось, за неделю до меня там побывал сам чертов Тюдор! Этот молодец ухитрился занять делом сразу семерых девушек за раз. В память о том подвиге владелец борделя приказал поместить на вывеске лук‑порей, символ Уэльса.

Я замолчал, трактирщик какое‑то время глядел на меня, затем помотал головой.

– Не выйдет, – досадливо вздохнул он. – У нас в Тремгдоне нравы строгие, мне за веселых девушек таверну сожгут.

– Не то, – улыбнулся я. – С тех пор, как владелец поместил лук‑порей на вывеску, в том месте отбоя нет от валлийцев. Да и прочие желают поглядеть на место, где вновь отличился чертов наш Тюдор!

– Чертов Тюдор, так‑так, – пробормотал толстяк, и в глазах его мелькнула какая‑то искра.

Наморщив лоб он побрел в сторону кухни, то и дело натыкаясь на столы. Ухмыльнувшись, я пошел спать, все‑таки за время облавы меня здорово вымотали.

Следующее утро прошло с немалым толком. Я обошел всю деревню, и познакомился с лавочником и цирюльником. В результате прическа моя приобрела приличный вид, а в дорожный мешок отправился круг колбасы, тряпица с крупной солью и увесистый каравай хлеба. Затем я долго примерялся к паре жеребцов, которых мастер Блейк, зажиточный поселянин, готовил к продаже на конской ярмарке в Экзетере в следующем месяце. По чести говоря, жеребцы были так себе, ничего и близко подобного тому, чем я некогда владел во Франции.

Я совсем уже было остановился на одном из скакунов, но тут запыхавшийся мальчишка из таверны, дернув за рукав, отозвал меня в сторону.

– Мастер Карпентер велел передать, – протараторил пацан, – что в деревню приехали вооруженные люди, и ищут они некоего де Майеле.

– А я здесь при чем? – небрежно спросил я.

– Хозяин сказал, что по описанию вас от того человека не отличить.

– И много их приехало?

– Да человек двадцать, и они очень сердиты.

– Плохо, – задумчиво сказал я. – И что же делать?

Я и не думал спрашивать совета у ребенка, скорее размышлял вслух, но пацан с неожиданной основательностью заметил:

– Вам надо уходить прямо сейчас.

– Это тебе, – я сунул пацану серебряный шиллинг. – А это передай хозяину.

Мальчишка повертел в руке золотую марку, с широкой ухмылкой сказал:

– Час назад хозяин намалевал на вывеске лук‑порей, и теперь рассказывает всем и каждому, будто в прошлом месяце у нас останавливался сам чертов Тюдор. Тот, мол, за раз выпил полгаллона бренди, а после куролесил всю ночь напролет. Многие не верят, но таверна битком набита. У нас никогда еще не было столько посетителей.

Я ухмыльнулся и подмигнул, а затем пацан умчался, и я остался в одиночестве. Итак, погоня меня настигла. Досадно, ведь я уже думал, что охотники сдались. Мне еще повезло, что удалось завести в деревне друзей. Вот только фора по времени выходила невеликая, наверняка охотники пустились в поиски, и кто‑нибудь в деревне мог им подсказать, куда я направился.

Скорее всего дорога была уже перекрыта, а потому вопрос покупки жеребца отпал сам собой. Я попрощался с мастером Блейком, пообещав вернуться позже, когда основательно все обдумаю. И едва я удостоверился, что он меня больше не видит, как тут же быстрым шагом направился в сторону холмов. Благо, конюшня стояла на окраине деревни, и я должен был избежать любопытствующих глаз.

На ходу я напряженно раздумывал, как быть дальше. Охотники крепко сели мне на хвост, и пока что я никак не мог от них оторваться. А ведь я в Англию не в прятки играть приехал, и давным‑давно должен был находиться в обители Золотых Розенкрейцеров. Я прикинул, сколько времени уже потерял на болезнь и прочие забавы, и коротко выругался. Судя по всему мне следовало обратиться за помощью к профессионалам. И я, кажется, знал, где их можно найти.

Не успело солнце опуститься за верхушки деревьев, как я оказался внутри кольца полуразвалившейся крепостной стены. Предыдущие пару часов я провел наблюдая за руинами, и ничего подозрительного так и не обнаружил. Сейчас же я неспеша прошелся, внимательно разглядывая полуразрушенный замок. Следов пребывания человека я не нашел, но это еще ни о чем не говорило. В конце концов именно в этих развалинах, по уверениям обитателей деревни водилась нечистая сила, и отсюда кто‑то неизвестный наблюдал за дорогой.

Осмотревшись, я выбрал место поудобнее и приготовился к длительному ожиданию. Опустилось солнце, зажглись звезды, луна залила руины трепещущим светом. Соскучившись, она принялась играть в прятки, то укрываясь за набежавшим облаком, то вновь выглядывая.

Я терпеливо ждал, и наконец обитатели руин убедились, что добром я отсюда не уйду. Пронзительный стон раздался как будто из‑под земли, и от неожиданности я вздрогнул, хотя и ожидал чего‑то подобного.

– Любопытно, – усмехнулся я, – что они нам еще покажут?

Показали, и немало. Стоны то усиливались до крика, то пропадали вовсе. Фигуры в развевающихся лохмотьях возникали и исчезали среди развалин, постепенно подбираясь ко мне все ближе и ближе. Кто‑то дьявольски хохотал, плачущий голос выкрикивал проклятия и богохульства.

Наконец среди развалин обозначилась светящаяся фигура с неестественно белым лицом. Подвывая, пошла ко мне шаркающей походкой, вытянув руки вперед. Я немедленно встал. Фигура неумолимо приближалась, крики и стоны все усиливались. Все происходящее напоминало малобюджетный фильм ужасов.

– Браво, – сказал я, сжалившись над актерами. – Впечатляет.

Мой голос разнесся над развалинами, заставив человека, разряженного то ли под вампира, то ли под мумию, споткнуться.

– Достаточно, – рявкнул я, прерывая предсмертные стоны и дьявольский хохот. – Я желал бы поговорить с хозяином.

– Какой он тебе хозяин, смертный, – замогильным голосом пророкотала фигура. – Не богохульствуй! Именуй Его великим повелителем тьмы, князем мира сего!

– Хорош дурака валять! – твердо заявил я, скрестив руки на груди. – При чем тут дьявол? Мне нужен хозяин здешних мест, атаман вашей шайки, словом тот, кто всем здесь заправляет!

– Но…

– И не толкуй мне про чертовщину, – оборвал я ряженого. – Скоро рассвет, и времени у нас очень мало.

– Ну и чего же ты хочешь? – рыкнули из‑за спины басом.

Я обернулся и оценивающе оглядел главаря.