— Как каким? — вот молодежь пошла, ничего, кроме своих компьютерных стрелялок, не знают. — Ну Бонд, Джеймс Бонд, агент 007.

— А, этот! — как-то странно посмотрел на меня Ветров. — И что надо делать?

— То же, что делает и Джеймс Бонд в фильмах: соблазнить шикарную красотку в роскошных апартаментах, а когда она уснет, под покровом темноты совершить свои шпионские деяния!

— Шутите?! — понимающе кивнул Ветров.

— Ни капельки. Какие шутки?

— Ну-ну! Я ж понимаю, что шутите.

— Ветров, я тебя сейчас точно головой о торпеду ударю. Сказал же — не шучу.

— Да ладно. — Ветров на всякий случай отодвинулся от меня как можно дальше. — Ну а если серьезно, что делать-то надо?

— А я серьезно и говорил: берешь свою Машку, заселяетесь в съемную квартиру, гуляете и веселитесь там всю ночь, а под утро ты мне провернешь небольшую диверсию. Понял?

— Какую Машку? — удивленно спросил паренек.

— Ну не Машку, значит, Катьку или Таньку. Я ж не знаю, как твою девушку зовут.

— Мою? Мою девушку зовут Настя.

— Ну Настя, так Настя. Денег на расходы я выделю, так что все будет как у Бонда: красотка, гостиничный номер, шпионские игры! Настю твою родители на всю ночь отпустят?

— У нее нет родителей. Наша она, интернатовская. Мы с ней в одном училище учимся, так что она в общаге живет. Вернее, она уже окончила училище, а я еще учусь.

— Настя говоришь? Двадцать лет? Сазонова, что ли?

— Ага!

— И что она в тебе, дураке, нашла? Видная же девка. Могла бы себе, кого и поумнее найти.

— Не могла, — насупившись, пробубнил Ветров. — Любовь у нас.

— А, ну если любовь, тогда понятно, — ехидно прокомментировал я слова Ветрова. Потом немного подумал и добавил: — Любовь зла, полюбишь и козла.

Ветров метнул в мою сторону злой взгляд, но ничего не сказал, а только насупленно промолчал.

— Ладно, не злись, Сквознячина, — примирительно произнес я. — Шучу я. Шучу. Зато представь, каким героем ты будешь выглядеть в глазах своей Насти, когда завтра на такси привезешь ее в номер-люкс со здоровенной кроватью-траходромом и настоящей ванной-джакузи. А? Представил?!

— А что за диверсию надо будет провернуть? — деловито спросил Ветров, при этом взгляд у него был такой мечтательный, как будто, он уже плескался в джакузи. — Убить кого-то?

— Дурак что ли? — я чуть руль из рук не выпустил. Это что же с ним там такого братья Серовы вытворяли, что он с легкостью рассуждает об убийстве?

— Ну я просто подумал… — виновато произнес Ветров.

— Подумал он. Оно и видно, чем ты думаешь!

— Ну а правда, что за диверсия? — в глазах подростка прыгали веселые чертики любопытства.

— Приехали… — Я остановил машину возле общежития ПТУ. — Сейчас быстро забегаешь за своей Настей и спускаешься с ней. Поедете со мной, проведу вам мастер-класс по прикладной химии.

Ветров мигом выскочил из машины и бегом направился к общежитию. Я остался в машине и, откинувшись на спинку сиденья, погрузился в размышления.

Вот интересно, можно ли верить словам братьев Серовых? С одной стороны, верить в то, что в самое ближайшее время в Крыму начнется междоусобная война, крайне не хотелось. Но если откинуть эмоции, то многое говорило в пользу этой версии. Во-первых, Крым уже многие годы «кипит» из-за национального вопроса. «Угнетенный» народ с каждым годом все больше увеличивает свою численность. В Симферополе, Ялте, центральных и южных районах Крыма татарское население скоро сравняется в численности с русскими и украинцами. Исключение пока составляли только два города в Крыму: Керчь и Севастополь. Севастополь держался за счет присутствия российских моряков. А Керчь просто никогда не была интересна татарам. В Керчи нет ни курортов, ни хороших земель для сельского хозяйства. Конечно, и в Керчи, и в Севастополе татары жили, но их количество было в несколько десятков раз меньше, чем в остальных районах Крыма. А Киев почему-то в последнее время открыто «заигрывал» с Меджлисом — правительством крымских татар. Татарская молодежь, в последние пятнадцать лет массово шла учиться в вузы Крыма и Украины, кто не мог поступить своими силами, поступали за взятки и подарки. Да что там говорить, в Симферополе стали появляться чисто «татарские» вузы, где представителей других национальностей просто не принимали. После окончания университетов и институтов татарская молодежь так же массово шла на работу в государственные учреждения: здравоохранение, образование, правоохранительные органы. Заметить доминирование татар в государственных учреждениях можно было даже слепому, достаточно было пройтись по коридорам и посмотреть фамилии на табличках кабинетов.

Да и в самом Киеве все было не так сладко и ровно, как несколько лет назад. На последних парламентских выборах правящая партия, конечно, победила, но она не получила должного перевеса. А ведь через год выборы в президенты, а это значит, что страну снова ждет волна потрясений и революций. А если еще учесть тот факт, что нынешнее правительство пересажало в тюрьмы всех своих оппонентов, то можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что схватка за власть будет не шуточная. Нынешние «правители» будут держаться за власть до последнего.

На что они готовы пойти для удержания власти в своих руках? Ведь речь идет не только о креслах и должностях, но и свободе, и даже жизни. Если те, кто сейчас сидят в тюрьмах, выйдут на свободу и придут к власти, то первое, что они сделают, это начнут разбираться со всеми, кто виноват в их проблемах. Так что нынешние правители будут держаться за власть зубами и сделают все, чтобы остаться в своих креслах.

Что бы я сделал на их месте? Сложно сказать, возможно, я бы разыграл хитрую комбинацию, когда можно было одним ударом уничтожить всех политических оппонентов. Надо только придумать, как в одном месте собрать всех своих врагов. А что если спровоцировать массовые беспорядки на географически ограниченной территории. Например, на полуострове? Под это дело можно и ввести чрезвычайное положение в стране, можно распустить парламент, можно… да много чего еще можно. Вот только решаться ли они принести в жертву своим амбициям несколько десятков, а может, и сотен тысяч человеческих жизней? Для того чтобы «замутить» гражданскую войну в своей собственной стране, надо быть идеологическим фанатиком, либо расчетливым тираном. А нынешний президент и все его окружение ни на тех, ни на других, не были похожи. А это что означает? Да ничего это не означает!

В общем, чтобы я поверил в то, что в Крыму скоро начнется кровавая бойня, нужны веские, я бы даже сказал, железобетонные доказательства. А их пока нет!

Из здания общежития вышел Ветров, который вел за руку девушку в легком плаще серого цвета. Девушка ростом была, чуть выше Ветрова. Подойдя к машине, парочка влюбленных села на заднее сиденье моего автомобиля.

— Здравствуйте, Алексей Иванович, — произнесла Настя.

— Привет, Настюха. Как дела?

— Хорошо. А у вас как?

— Нормально. А если вы поможете, то будет еще лучше.

— Что надо делать? — спросила Настя. Ветров пока молчал. Кажется, я догадываюсь, кто будет в их семье лидером, если, конечно, они захотят создавать свою ячейку общества.

— А тебе Данил что-нибудь рассказал?

— Сказал, но что-то такое, непонятное. Я, честно говоря, потерялась в догадках.

— Ну пока пойдет и в общих чертах. Сейчас проедемся в одно место, там я все расскажу подробнее.

Заведя машину, я проехал метров пятьсот и остановился напротив железных ворот, которые вели во внутренний двор Керченского детского дома-интерната. Посигналив, я дождался, когда створки ворот откроются, и въехал на территорию интерната. Проехав по двору, я подкатил машину к дальним во дворе одноэтажным строениям. Здесь располагались гаражи, подсобные помещения и мастерские.

Когда я вышел из машины, ко мне подбежал пацан лет двенадцати, тот самый, который открыл мне ворота.

— Дежурный по интернату, воспитанник Куравлев, — четко доложил подбежавший мальчуган.