Укрывая клад, его владелец должен был позаботиться о cm сохранности — ведь речь шла о сокрытой жизненной силе хозяина клада. На клады накладывали чары, их заклинали великими зароками и охраняются они таинственными нездешними силами. По поверьям, зачарованные клады можно видеть — они способны появляться, иногда в самых странных и страшных образах. «Иду раз ночью с посиделок, — рассказывал крестьянин из села Богородицкого Костромского уезда, — есть тут под горой ли, на горе ли, клад — все ямы тут какие-то нарыты, видят — свечой, бывает, горит. Только подумалось мне: „А что, как клад увижу, что мне делать?“ и вижу — несут трех покойников и народу много идет. Я бегом домой. А за мной до самой деревни покойников несли — клад то есть. Не знал со страху, как взять его».

Рассказов о являющихся кладах великое множество, и разнятся они до бесконечности. Чаще всего явление сокровищ происходит в виде огня или в образе животного: белого коня, белого или красного быка, белой коровы, седого теленка, серебристой козы, золотого барана — клад «прогуливается» в виде животного или птицы близ места своего захоронения. Цвет животного или птицы соответствует цвету зарытого металла: белый или седой — серебро, красный, рыжий, желтый или золотой — золото. Исследователи русского фольклора давно отметили тот факт, что клад принимает облик тех животных и птиц, которые считались священными и приносились в жертву языческим божествам или духам — «в подарок нечистой силе». Священным считался и огонь, поэтому так часто отмечаются «появления» клада в виде огня. Объясняется это тем, что зарытие клада сопровождалось сложными магическими действиями, центральным моментом которых являлось жертвоприношение. В одной из легенд рассказывается, как старик-колдун, зарыв клад" замучил на этом месте барана, заклиная: "Щоб так мучыло того, хто найде ці гроші". А в Симбирской губернии один крестьянин невзначай даже стал случайным свидетелем обряда жертвоприношения. Отправился он в город — купить чего-то по хозяйству, или продать что — сейчас уже не вспомнить, только в город запоздал и возвращался домой поздно ночью. Изморенная лошаденка плелась нога за ногу. Ночь была темная, но зоркий глаз разглядел, что под горой кто-то копошится — не то человек, не то зверь. Крестьянин был не трусливого десятка, приостановил лошаденку и смотрит — что это там такое? Наконец, он понял, что это какой-то человек закапывает свой капитал в землю. Окончив работу, этот человек вынул из мешка живого козленка и принялся его мучить — выворачивать кости из суставов, бормоча: "Отдаю тебе, нечистая сила, во власть мой капитал на семь лет. А кто осмелится достать мои деньги из этой ямы, пусть будет с ним то же, что я сделал с этим козленком!" Этот клад потом и являлся людям в виде козленка. Очень часто клад зарывали вместе с жертвенными животными, чьи кости и черепа впоследствии находили вместе с кладом.

В Воронежской губернии бытовали рассказы о том, как в древние времена некие "татары" (а по словам других рассказчиков — кочевое племя "людоедов", которыми предводительствовала Вандала-княгиня) хоронили в курганах свои сокровища: клад несколько раз пересыпали золой, поливали наговоренной водой, потом "татары", встав вокруг кургана, дружно плевали на него и трижды нагибались, повернувшись к кургану задами. Если же кто-нибудь из "татар", уезжая от зарытого сокровища, оборачивался, то его тут же закалывали живьем в курган: "Жалко тебе? На, довольствуйся, если жаль!"[1]

Вообще же человеческие жертвы приносились на месте захоронения клада только в особых случаях. Такой клад считается заклятым "на человеческие головы" — на одну, три, пять, шесть, девять или двенадцать, по числу человеческих жертв — иногда до ста. Клад, над которым приносились человеческие жертвы, может "появляться" в виде старика, женщины или ребенка.

Суетная вера "в какие-то заклятые клады" опровергалась православной церковью со вполне научных позиций. "У тебя клады горят и пересушиваются, у тебя они говорят языком человеческим, — пеняет священник в "Домашней беседе о так называемых кладах" крестьянину-суеверу, всерьез воспринявшему кладоискательские байки. — Посуди своим умом, возможно ли это?" По мнению священника, "горящий" ночью свечой клад — не что иное, как блуждающие болотные огоньки и светящиеся во тьме гнилушки. А вот что касается явлений клада в виде животных, то тут священник склонен видеть явление бесплотных тонких материй и рекомендует убедиться в этом, проведя такой эксперимент: "Убей петуха и зарой его поздней осенью, а если можно зимой, в землю. Весной наблюдай, что из этого выйдет. Когда откроется теплая весна, то и твой петух непременно выйдет на поверхность земли; но это будет не самый петух, которого ты зарыл в землю, а его, так сказать, тень, образ, происшедший от истлевших или разложившихся разных частиц его тела. Такое явление повторяется и на кладбищах в тихую, весеннюю, теплую ночь, если тело человека не глубоко зарыто, и при малейшем дуновении ветерка исчезает".

По поверьям, клад может принимать вид и того, в чем он спрятан. Например, клад, завязанный в шкуру жеребенка, является в виде жеребенка; клад, положенный вместе с хозяином в гроб, является в виде гроба. Правда, существует мнение и о том, что все "появления" кладов попросту относятся к действию нечистой силы, которая стережет зачарованные клады. Она-то, нечистая сила, и показывается то стариком, то собакой, то петухом — для того, чтобы легче погубить христианскую душу. Особенно опасными считались клады, являющиеся в образе старика или петуха — по поверьям, это такие деньги, что как возьмешь их, так и умрешь, а душу нечистые тут же уволокут.

Помимо жертвоприношения или возжигания жертвенного огня, магический обряд захоронения клада включал в себя заговор. По мнению деревенских колдунов, заговор владельца клада — обстоятельство, "совершенно непобедимое никакими силами", все равно как благословение родительское, вовеки нерушимое. Заклятия на клады не имели общих, раз и навсегда установленных формул и зависели от личных целей заклинателя, но во всяком случае были обязательным элементом укрывания клада. Клад заклинали на годы, десятилетия, а иногда и на вечные времена. Последние вырыть уже никаким способом нельзя. Над таким кладом в полночь горит свеча и слышен стон — это клад проклинает свою горькую и однообразную жизнь. Лишь только когда кончится срок заклятия, клад начинает выходить на поверхность и "являться" в различных образах.

Главными элементами заговора на зарытие клада являются ограда (тын, частокол, забор), замок и ключ: "Кладу я, раб Божий, поклажу, каменным тыном огораживаю, каменной дверью запираю, за тридевять замков, за тридевять ключов, во един ключ, во един замок, через этот тын никому не хаживать, никакой птице не летывать. Как утвержден Иерусалим на земле, так да утвердится земля на месте твердо, будь заговор мой от востока до запада, от седьмого неба и в третью бездну. Отдам ключ Михаилу Архангелу, Михаил Архангел — Гавриилу, Гавриил Архангел — матушке Пресвятой Богородице за престол, матушка Пресвятая Богородица — во Иордан-реку белой рыбе. Аминь".

Замок при захоронении клада создает магическую ограду вокруг объекта или скрепляет совершенное магическое действие. И это не абстрактный образ, а реальный элемент обряда. Вполне настоящие замки и ключи часто находят в кладах времен Киевской Руси. Иногда ключей и замков встречается несколько — два-три и более, в полном соответствии с текстом заговора: клад "запирали" на несколько замков, на несколько "ключов", для которых существует некий единый замок и единый ключ — а уж последний-то упрятан невесть как далеко, аж "за престол Богородицы".