Вот поэтому у армейских летчиков-истребителей боевой счет воздушных побед, несмотря на то, что они летали в «одном небе с летчиками-североморцами», был на порядок' ниже. Так самый результативный ас ВВС 14- й Армии капитан Леонид Гальченко к концу активных боевых действий в небе Заполярья в 1941 г., заявил всего о шести сбитых самолетах, причем три из них были истребители Ме-109, один Ю-88 — одиночный разведчик и лишь два бомбардировщика — Ю-87 и Ю-88, сбитые им над линией фронта во время последнего сентябрьского немецкого наступления на Мурманском направлении. А что касается «штурмового» 147-го ИАП ВВС 14-й Армии, то лишь два летчика — капитан Василий Королев и старший лейтенант Александр Жгун имели на своем боевом счету по одному сбитому вражескому самолету.

Корреспондент Гильярди (в центре) беседует с командиром 4-й эскадрильи 72-го САП капитаном Б.Ф.Сафоновым (слева) и комиссаром авиаполка П.А.Редковым (справа). Аэродром Ваенга, осень 1941 г.

Это не говорит о том, что армейские летчики были хуже подготовлены, чем летчики- североморцы. В составе ВВС 14-й армии было много летчиков, имеющих боевой опыт финской и японской кампаний, но, тем не менее, при всем желании основная масса летчиков, воевавших на самом северном ТВД, по ряду объективных причин, не могли на практике подхватить почин «Драться, как Сафонов!». Вот такая «несправедливая» статистика: были «стахановцы» и были «рабочие лошадки».

Очень спорен и тезис из «Наследия», согласно которому, Борис Сафонов «Стремился постоянно учиться и совершенствоваться в своем мастерстве». Его последний боевой вылет как раз и ставит под сомнение это мнение. Весной 1942 г. в небе Заполярье обстановка резко изменилась. Первопричиной тому были союзные морские конвои, следовавшие в северные порты Архангельск и Мурманск. Германская авиационная группировка весной 1942 г. на северном побережье Норвегии резко увеличилась, как в количественном, так и в качественном отношении. Особенно это коснулось истребительной авиации противника. На Мурманском направлении появились скоростные и обладавшие достаточной тяговооружённостью, Bf109F-4. Уже первые воздушные бои с ними показали изменение характера боевых действий: теперь нилоты «мессеров» не избегали воздушных боев с нашими истребителями, а наоборот, их действия приняли наступательный характер, особенно в этом преуспели весной 1942 г. пилоты двухмоторных Bf110 из эскадрильи 13.(Z)/JG5.

Изменение характера боевых действий в воздухе на Мурманском направлении стало одной из причин больших и, порой, неоправданных потерь. Так, например, «сафоновцы» во время воздушного 10 мая 1942 г. пытались на «Харрикейнах» в лоб атаковать двухмоторные Bf110: в результате с боевого задания из 10 «Харрикейнов» не вернулась ровно половина. Но главным недостатком по-прежнему было плохое взаимодействие в звеньях и между ними. Первая атака в составе группы, как правило, была организованная, но в последующем воздушном бою звенья распадались и практически каждый летчик вел бой в одиночку. Если в 1941 г. это не проводило к большим потерям, то в 1942 г. началось массовое избиение ВВС Северного флота. Именно плохое взаимодействие в звене и стало главной причиной гибели североморского аса.

И в этом вылете североморский ас был верен своей далеко не совершенной тактике, напутствуя перед вылетом своих подчиненных: майора Кухаренко, капитана Орлова и старшего лейтенанта Покровского — «лучших своих учеников», следующим наставлением: «Если над конвоем не будет истребителей — всем атаковать!» Это была вторая ошибка Сафонова, которую он допустил в своем последнем вылете, ставшая, пожалуй, роковой для североморского аса.

А первая ошибка заключалась в том, что он не должен был атаковать группу «Юнкерсов», которая уже сбросила свой смертоносный груз на конвой и уже выходила из пикирования. Для судов конвоя эта шестерка Ju88 уже не представляла опасности, под их плоскостями уже не было бомб. Имея перед собой конкретную задачу — защищать союзный конвой от налетов фашистских бомбардировщиков, Сафонов должен был проводить взглядом эту группу уходящих Ju8o, занять выгодную позицию и до боли в глазах всматриваться в горизонт, чтобы не пропустить следующую группу бомбардировщиков или торпедоносцев, которые могли появиться в любую минуту со стороны суши.

Но соблазн для летчиков-истребителей был велик, именно в этой стадии полета бомбардировщики всегда наиболее уязвимы, так как после перенесенных перегрузок во время пикирования, из-за оттока крови из мозга, членам экипажей пикировщиков требовалось какое то время для того, чтобы прийти в себя, а главное, в этой стадии полета воздушные стрелки бомбардировщиков ещё не имели возможности вести организованный оборонительный огонь. Каждый самолет противника представлял собой одиночную цель, чем и постарались воспользоваться «сафоновцы», каждый из которых выбрал себе «жертву». Экипажи «Юнкерсов», застигнутые атакующими истребителями врасплох, естественно, бросились наутек в разные стороны.

Сафонов бросает конвой и начинает преследовать немецкие бомбардировщики. Вместо того, чтобы обеспечивать и прикрывать действия своего ведущего, ведомые Орлов и Покровский, в свою очередь, бросают своего командира! Это непостижимо ещё оттого, что у них не было связи с ведущим, поскольку рация Сафонова работала на другой волне, нежели у его ведомых, так как он в воздухе постоянно держал связь с КП полка. В этом случае они просто обязаны были ни на секунду не спускать глаз с самолета своего командира. Но азарт погони затмил разум даже гвардии старшего лейтенанта Покровского, который в свое время перед строем давал клятву, что будет в бою всегда беречь жизнь своего командира. Случилось то, что рано или поздно должно было случиться: ученики вернулись на аэродром без своего учителя…

10* ЦАМО, Ф.760 ИАП, on. 11808, д. 1, л. 13.

11* ЦАМО, Ф.760 ИАП, оп. 11808, д. 1, л. 13. За двухмоторный «Фокке-Вульф», скорее всего принят всё тот же Bf 110. Дело в том, что FW187 в это время во многих справочниках числился, как поступавший на вооружение Люфтваффе новый двухмоторный истребитель.

Взлетают «Китгихауки» из состава 2-го ГКСАП ВВС Северного флота, весна — лето 1942 г.

Как уже отмечалось выше, боевой деятельности Бориса Сафонова посвящено огромное количество книг и различных публикаций, тем не менее, до сих пор нет однозначного ответа на вопрос — при каких обстоятельствах погиб легендарный североморский ас? Хотя надо признаться, что в Интернете на сайтах, посвященных Героям Советского Союза Великой Отечественной войны, можно найти довольно любопытные подробности гибели Бориса Сафонова. Правда, даже при беглом прочтении этих публикаций явно чувствуется, что авторы абсолютно не представляют реальных событий, происходивших в Заполярье в те драматические дни, когда в северные порты Архангельск и Мурманск пробивался союзный конвойРQ-10.

На протяжении последних нескольких десятков лет в печати рассматривались лишь две версии гибели Бориса Сафонова:

— ненадежная работа мотора «Аллисон» на американском самолете Р-40Е «Киттихаук»;

— убит оборонительным огнем воздушного стрелка с одного, из атакованных Сафоновым, «Юнкерсов-88».

В одной из своих ранних работ, принадлежащих перу автора, была выдвинута ещё одна версия, третья — сбит немецким асом Рудольфом Мюллером. До этого в официальной печати такая версия даже не рассматривалась, считалось, что в годы войны ни один из немецких асов не заявил о том, что сбил выдающего советского аса. Но, что интересно, при первом же обсуждении этого вопросами с ветеранами, воевавшими в небе Заполярья, все как один заявили, что Бориса Сафонова сбил Рудольф Мюллер.