Авиация Эстонии

Владислав МОРОЗОВ

Окончание, начало в ИА № 31.

Об участии прибалтийских летчиков во Второй Мировой войне на стороне Германии писали в последние годы неоднократно. И, как правило, не забывали упомянуть, что эти патриоты без страха и упрёка горели желанием отомстить русским оккупантам за порабощение своих маленьких, но гордых стран. При этом остаётся непонятным, зачем для борьбы с одними оккупантами идти на службу к другим — ведь Германия вовсе не собиралась восстанавливать суверенитет прибалтийских государств. Для управления ими был организован единыи рейхскомиссариат «Остланд», в руках которого и находилась реальная власть, а самим прибалтам оставалось лишь выполнение различной «грязной работы». В случае победы Германии в войне Прибалтика должна была войти в состав Тысячелетнего Рейха, точнее говоря, это касалось только территории, а вот с населением предстояло разбираться отдельно. В самом радикальном случае всех «неграждан» предполагалось выселить куда подальше. По одним данным их ждали пески Африки, а по другим — снега Сибири (как говорится, куда не кинь — всюду клин! — Прим. Ред.), которых они так боялись при большевиках. Так что на службу немцам шли отнюдь не сторонники независимости, а как раз те, кто желал обеспечить своё положение в Рейхе, т. е. получить за свои труды статус «фольксдойче» или даже «рейхсдойче». Да и платили немцы гораздо щедрее русских, причём не только деньгами, но и куда более ценными земельными наделами и прочим имуществом, конфискованным у «врагов Рейха». Характерно, что на службу в Вермахт или Кригсмарине эстонцев не брали, и всем этим добровольцам пришлось записываться в разного рода охранные и полицейские части, а самых отмороженных отбирали для «Эстонского легиона СС», переформированного позднее в 20-ю эстонскую добровольческую дивизию СС. Разумеется, эстонским авиаторам, благополучно покинувшим ряды «сталинских соколов», отнюдь не улыбалось на службе Германии месить грязь как простой пехоте.

Эстонский немец Герхард Бушманн служил до июня 1940 г. инструктором таллиннского аэроклуба, а по совместительству являлся агентом Абвера — т. е. иностранным шпионом в Эстонской республике. После установления Советской власти он уехал в Германию, а осенью 1941 г. вернулся в Таллинн уже как штатный сотрудник германской военной разведки. Там Бушманн обнаружил чуть ли не весь личный состав эстонской военной авиации. Нашлась и авиатехника — четыре самолёта РТО-4 и P0N-2, один «Мэжистер» и один RWD-8. В результате возникла идея создать на этой базе нечто вроде эстонской «воздушной полиции». Пользуясь своими связями с командующим 1-м Воздушным флотом генерал-полковником А.Келлером, абверовский энтузиаст добился 12 февраля 1942 г. у местного командования разрешения на создание фактически своих собственных «карманных Люфтваффе».

Так появилась непонятно кому подчиненная «особая эскадрилья Бушманна» (Sonderstaffel Buschmann). Её личный состав ходил в старой эстонской форме или в гражданском, подобно эстонским полицейским батальонам «шума». Матчасть, полученная от «настоящих» Люфтваффе, состояла из упомянутых выше самолётов, которые усилили одним бывшим литовским двухмоторным DH- 89А «Драгон-рапид». Позднее немцы передали эскадрилье четыре латышских учебных биплана SV-5 «Стампе», но они оказались в плохом состоянии и эстонцами практически не использовались. Все самолёты получили чёрные кресты и свастики, эскадрилье присвоили код «SB»; (бортовые коды для самолётов PTO-4/PON-2 были SB+AA, SB+AB, SB+AC, SB+AD, для «Мажистера» SB+AF, для RWD-8 SB+AJ и для DH-80A SB+AH). Оригинально выглядела схема подчиненности «эскадрильи Бушманна»: топливом и запчастями её снабжали Люфтваффе, денежное и прочее довольствие личного состава шло по линии СС (как для полицейского подразделения), а полёты она выполняла в интересах Кригсмарине — в основном на патрулирование побережья и разведку прибрежных вод. Характерно, что выполнять эти задачи толком эстонцы не могли — на их самолётах не было ни глубинных бомб, ни какого-либо другого специального морского вооружения, не говоря уже о совершенно недостаточной для морской патрульной авиации продолжительности полёта. Но уж больно хотелось германским морякам иметь в своём персональном распоряжении хоть какие-то воздушные силы, не подчиненные всесильному рейхсмаршалу Герингу с его незабвенным лозунгом «Всё, что летает — то моё!». Поэтому эскадрилья начала свои регулярные полёты летом 1942 г., а к осени для неё сумели раздобыть даже несколько гидросамолётов НебО и Аг95.

Однако в результате подобной активности об эскадрилье узнали в министерстве авиации, и Геринг пришёл в бешенство. Вскоре был издан приказ, подписанный лично Гитлером, о расформировании «эскадрильи Бушманна». Но командование Кригсмарине, у которого был свой взгляд на вещи, этот приказ «спустило на тормозах» (вот вам и хвалёная немецкая исполнительность!). В конце концов, Бушманн в очередной раз напряг свои связи и весной 1943 г. включил своё воздушное воинство в состав Люфтваффе. При этом эстонская авиация расширилась до трёх эскадрилий, сведённых в 127-ю морскую авиационную группу — Aufkl.Gr.127 (See), кроме неё планировалось организовать ещё несколько эстонских авиационных частей — своих лётчиков у Германии уже не хватало.

Естественно, что такого большого количества авиаторов в Эстонии тоже не было. Поэтому в апреле 1943 г. был произведён набор эстонских добровольцев, желающих служить в Люфтваффе. Видимо таковых оказалось не слишком много, так что пришлось дополнить их молодыми эстонцами (1919–1924 гг. рождения) из числа мобилизованных для военной службы в немецкой армии. Будущих авиаторов, которых набралось около 150 человек, направили в латвийское местечко Гробиня в 7 км восточнее Либавы, где был организован учебный центр Люфтваффе (начальник — майор В.Эндрес), специально для подготовки лётного и наземного персонала из рейхскомиссариата «Остланд». В центре имелись учебные авиагруппы «Эстланд» и «Леттланд», имевшие в сумме по полтора десятка учебных самолётов типов Ви131, Агбб и Gol45. Подготовка лётчиков и техников в Гробине продолжалась до сентября 1944 г., после чего обучение свернули, а матчасть эвакуировали в Фатерлянд, спасая от советского наступления.

В апреле 1943 г. 127-я авиагруппа получила новую технику: первая эскадрилья была оснащена гидросамолетами Ar98 и Не60, вторая и третья — сухопутными Не50. Самолёты группы получили бортовые коды, начинающиеся с литер «6R». всего 127-я группа имела около 50 самолётов и 200 человек персонала: они базировались всё на том же аэроклубном аэродроме Юлемисте, а морские самолёты — непосредственно в Таллинне. Гидросамолёты сразу же приступили к своей привычной работе — патрулированию моря у эстонского побережья, но теперь его результаты в германско-эстонской пропаганде и даже в официальных документах оказались сильно преувеличенными. Уже в мае — июне 1943 г. авиагруппа «отчиталась» в потоплении пяти советских подводных лодок, хотя фактически советский Балтийский флот в этот период потерял только две 1*. Возможно, так эстонцы пытались «оправдать оказанное доверие» и доказать германскому командованию свою высокую квалификацию.

В июне — июле 1943 г. вторую и третью эскадрильи 127-й авиагруппы перебросили под Ленинград в район озера Ильмень, где их Не50 использовали как ночные бомбардировщики. Боевая эффективность эстонцев и на этом поприще оказалась невысокой, тем не менее, германское командование сочло их деятельность достаточно успешной. Поэтому в сентябре 1943 г. в Гробине началось обучение лётного состава для новой эстонской ночной штурмовой авиагруппы — NSGrII (estisch). Её групповым бортовым кодом стали литеры «3W». В феврале 1944 года 11-я группа получила около 20 самолётов «Фоккер C.VE» (бывших датских, захваченных немцами в 1940 г.) и приступила к боевым действиям. К этому времени 127-я группа была переформирована в эскадрилью и продолжала действовать в качестве морской патрульной. Куда делась «сухопутная» часть 127-й авиагруппы, западные авторы скромно умалчивают. Логика подсказывает, что она была разбита советской авиацией в такой степени, что переформировать и восстановить хотя бы одну эскадрилью Не50 из двух, имевшихся первоначально, оказалось невозможным.