Уже в начале мая Менгисту Хайле Мариам заявил о том, что Эфиопия отныне намерена строить социализм и «полностью поддерживает внешнеполитический курс СССР и других стран народной демократии». После этого он отправился с визитом в Москву, где подписал Декларацию об основах дружественных взаимоотношений и сотрудничества между двумя странами, а затем ещё дюжину других, еотъемлемым атрибутом подобных соглашений всегда были секретные протоколы об оказании необходимой помощи в модернизации вооружённых сил. Примеру Москвы последовала и Гавана, никогда не забывавшая о советской помощи и всегда являвшаяся нашим самым верным союзником едва ли не во всех начинаниях.
К весне 1977 г. в составе ВВС Эфиопии (FAE) насчитывалось 36 F-86F «Сейбр», 22 «Фридомфайтера» (12 F-5A, восемь F-5E и две «спарки» F-эВ), четыре «Канберры» В.52(В.2), до 15 Т-ЗЗА, десяток транспортных DC-3, несколько четырёхмоторных С-130 «Геркулесов», а также вертолеты «Уирлуинд» S-55/58, «Белл-47» и UH-1. Достаточно продуманной была и система базирования эфиопских ВВС, располагавших девятью весьма приличными авибазами, обладавшими значительной ёмкостью и позволявших принимать самолёты практически любых классов. Наиболее крупной из них была Дэбре-Зейт, находящаяся в окрестностях столицы страны Аддис-Абебы 1* .
Однако выбор социалистического пути развития поставил окончательный крест на всех программах военного сотрудничества с США и Великобританией и отрицательно сказался на боеготовности и оснащенности эфиопской армии. В частности, подписанный в 1973 г. с США контракт на поставку 14 F-5E и трёх F-5F до момента свержения императора ВВС Эфиопии был выполнен только наполовину – эфиопы получили всего восемь F-5E, но куда тяжелее на состоянии ВВС сказалось эмбарго, наложенное американцами на поставку комплектующих, запчастей и вооружения. Революционный развал и кавардак последующих трех лет и вовсе привели к тому, что к середине 1977 г. в FAE числилось только 35 боеготовых самолетов. Вследствие нехватки запчастей боеспособны были всего 16 «Фридомфайтеров», три «Канберры», несколько «Сейбров» и десяток тренировочных Т-33А.
Как ни странно, прибывшие в марте 1977 г. в Эфиопию первые советские и кубинские военные специалисты посчитали, что быстрая смена системы вооружения (с учётом длительности процесса освоения военной техники в войсках) попросту невозможна, и потому была признана даже нецелесообразной. К тому же наши военные отметили, что эфиопские пилоты и командный состав ВВС прошедшие обучение в США и Великобритании либо под руководством военных специалистов из этих стран непосредственно на территории Эфиопии, были неплохо подготовлены для ведения боевых действий всех видов, но остро ощущавшийся дефицит запасных частей и боеприпасов резко снижал боеспособность эфиопских ВВС в целом. В то же время имевшаяся инфраструктура была по достоинству оценена нашими специалистами. Как вспоминал Владимир Кириллович Бабич, «прибыли мы на Дэбре-Зейт в начале июля. Вылезаем из Ан-12. Жара такая, что с ног валит. Обжигающий ветер гонит песок. Первое ощущение, когда вышли из самолёта, было таким, будто в лицо “раскочегаренной” паяльной лампой дуют. Ну и первая мысль: куда же нас на этот раз занесло?..
Правда аэродром, построенный американскими специалистами, был превосходный. Бетонные плиты подогнаны одна к одной так, что лезвие перочинного ножа не всегда просунешь в щель! Когда самолёт приземлился и потом долго рулил на стоянку, создавалось полное впечатление, что он плывёт по маслу. Потом уже я, когда осматривал полосу, обратил внимание, что она сделана не из бетонных плит, а залита и очень тщательно выровнена. Две основные полосы аэродрома длиной около четырёх километров 2* каждая были настолько широкими, что позволяли поднимать без проблем звено МиГ-21, но не в строю “ромб” как у нас, а в “пеленге”! Да и некоторые рулёжные дорожки имели такую длину и ширину, что запросто допускали взлёт парой! Мы даже позже разработали вариант, по которому в случае необходимости можно шло разом поднять две эскадрильи истребителей! И при этом никто никому не мешал, а авиабаза оказывалась сразу в кольце своих самолётов!
1* Помимо Дэбре-Зейт, военные аэродромы находились в районе городов Асмэра, Бахр-Дар, Азезо, Гоба, Дыре-Дауа, Джиджига, Макале, Харэр.
2* Реально длина двух ВПП авиабазы Дебре-Зейт составляет 3700 м. – Прим. Ред.
Во всех аэродромных помещениях имелись кондиционеры, поддерживашие оптимальный температурный режим. На стоянках и лётном поле находились автоматизированные зоны заправки топливом и чуть ли не всеми видами других жидкостей, в том числе “гидрашки” и разных видов охладителей… Словом, блеск и красота! Правда, нашим “технарям” многое из этого богатства пришлось переделывать позже под наши стандарты, но это было уже после войны. А уж как мы радовались, обнаружив кучу холодильников и автоматов с охлаждённой “Кока-колой", которые были расставлены, казалось бы, на всех углах, и не передать. Но, как вскоре выяснилось, пить её в жару много было нельзя, так как запросто можно было “схлопотать" язву желудка “на всю оставшуюся жизнь”. В результате мы вскоре перешли на отечественную минералку. И безопасно и для здоровья полезно…
Знакомство с местной авиатехникой поначалу оказалось разочаровывающим: в лётном состоянии имелась лишь горстка камуфлированных и сверкавших серебром F-5 разных модификаций, два или три бомбардировщика “Канберра" и, что нас невероятно удивило, несколько “Сейбров”. С этими тогда уже устаревшими машинами некоторые из нас встречались в воздушных боях почти два десятка лет назад в Корее! О том, что мы встретим здесь этих ветеранов, мы даже догадываться не могли.
Большая часть находящихся в лётном состоянии самолётов была стянута на Дебре-Зейт, а на остальных авиабазах стояло по 5 – 10 машин, к которым у эфиопов уже не было запчастей или же они имелись в ограниченном количестве. К счастью, нам здорово помогли вьетнамцы и индусы, благодаря их поставкам постепенно большая часть авиатехники была введена в строй…»
Надо заметить, что к этому времени изнурительная война в Индокитае закончилась впечатляющей победой ДРВ, вооружённые силы которого при поддержке СССР и Китая сначала фактически вынудили США признать своё поражение и уйти из региона, а затем и разгромили проамериканский марионеточный сайгонский режим. В результате этой победы в распоряжение уже объединенного Вьетнама попали огромные запасы военной техники, боеприпасов и едва ли не всех видов предметов снабжения, созданные в Южном Вьетнаме американскими военными в расчёте на длительное сопротивление южновьетнамской армии. Однако последняя была уже сильно разложена длительной войной, и всё это богатство попало в распоряжение победителей. В результате на довольно длительный срок ДРВ превратился в едва ли не второго после самих США экспортёра американской военной техники и запасных частей к ней! Поэтому не удивительно, что на первом этапе сотрудничества советских и эфиопских военных наши специалисты наладили поставку необходимой техники и запчастей из Юго-Восточной Азии в Африку.
Тем временем сомалийский диктатор Сиад Барре, считавшийся «давним большим другом СССР» и «борцом за мир во всём мире», в ознаменование своих прошлых, настоящих и будущих заслуг был удостоен ордена «Дружбы народов» и неоднократно обцелован Леонидом Ильичем Брежневым. За этой яркой эмалевой побрякушкой последовали более весомые подарки в виде нескольких международных премий «За укрепление мира и сотрудничества между народами». Однако, сей «миротворец» и «миролюбец» еще с 60-х годов вынашивал старые как мир планы создания «Великой Сомали» как региональной сверхдержавы. В этой связи у Сиада Барре и его подручных накопилась масса территориальных претензий ко всем соседям – Джибути, Кении и Эфиопии. Начиная с 1969 г., режим С.Барре активно поддерживал деньгами и оружием WSLF («Western Somali Liberation Front» – «Фронт Освобождения Западного Сомали»), действовавший в приграничной провинции Огаден и имевший конечной целью включение этого куска эфиопской территории в состав «Великой Сомали».