Блестящие, длинные, чуть-чуть вьющиеся тёмно-русые волосы, охваченные очельем из белой кожаной полосы с вытесненными серебряными магическими символами, ниспадали на плечи. Овал его лица с узкими скулами, был несколько удлинённым, придавая приятным, располагающим чертам утончённости. На высоком лбе справа виднелась одна маленькая горизонтальная морщинка, а меж аккуратными чёрными бровями глубоко прорезалась продольная. Небольшая горбинка на носу добавляла профилю некоего аристократического шарма, а губы средней толщины оказались бы слишком красивыми для мужского лица, но из-за неискоренимой привычки Августа постоянно слегка поджимать их, выглядели несколько тоньше и грубее. Немного вытянутый, сужавшийся книзу подбородок, был тщательно, гладко выбрит. Мудрые, глубокие карие глаза блестели юношеским задором, и от их пытливого, острого взора, казалось, ничто не могло ускользнуть.

Грей родился в Йорхенхолле двадцать два года назад, и, куда бы ни заносила его судьба, почти каждый год на пару дней возвращался навестить родные места… своего приятеля Фридриха и, разумеется, свою возлюбленную Виолетту, которую с ранних лет считал своей невестой.

— В детстве ты был криворуким неумёхой. — Перенимая иронический тон, ответил Фридрих. — Всё в библиотеке торчал, как прокисший дряхлый мудрец. Только и умел, что хитрить и обжуливать, а если бы по-честному — я бы тебя всегда побеждал!

— Вот видишь, значит, всё было честно. — Усмехнулся Грей. — Просто ты воин, а я — маг. И каждый сражался в силу своих умений.

— Маг он, гляньте! Я вот доверяю своей силе и своему клинку, а не какой-то там заоблачной и непонятной магии! Так ты чего вдруг решил опять сюда приехать-то?

— Да вот… надоело растрачивать себя на наёмнический труд и прочие пустяки. Хочется большего добиться. И, как и прежде — хочу жениться на Виолетте… — Грей улыбнулся. — Как она? Все так же ослепительно прекрасна?

— Что, всё так же сохнешь по ней? — Колко спросил Фридрих.

— Ну и даже если?.. Что с того? Я за этот год побывал в разных землях, но подобной девушки не повстречал нигде… Я тут ей черенок привёз. Тёмно-фиолетовые розы должны из него вырасти. Она ведь всё ещё разводит розы?

— Разводит. Эх, сочувствую я тебе, отец и на сей раз вряд ли одобрит твою нищебродскую кандидатуру.

— А я всё же попытаюсь. Вдруг получится. — Август глянул на Фридриха. — Ну что, дружище, давай побряцаем мечами, заодно расскажешь мне, как у тебя дела, и что вообще здесь, в Йорхенхолле, творится…

— А ты что, и на мечах умеешь? — Едко улыбаясь, спросил тот.

— Ах ты!.. — Грей изобразил на лице самую зверскую улыбку, на какую только был способен, выхватил из поясных ножен меч, подбросил, поймал за рукоять, встал в боевую стойку. — Забыл, да?! Ну, так я тебе наподдаю, сразу вспомнишь!

— Ой, ты лучше девушек охмуряй болтовнёй и дурными финтами, не меня. — С наигранно скучающим видом отмахнулся Фридрих и широко зевнул.

— Я так и знал! Ты до сих пор меня боишься. — Иронически хмыкнул Грей и подмигнул ему.

— Ладно, только без болтовни и твоих дурных фокусов.

— А я не практикую фокусы. — Хмыкнул тот. — Только первоклассную магию.

— Ну да.

Клинок Грея со свистом разрезал воздух, он первым пошёл в наступление, продолжая, однако, разговор:

— Так как у тебя дела? Избранницу себе так и не нашёл?

— Нашел, целых трёх. — Хмыкнул Фридрих.

— А, ну да, я забыл, что ты любишь разнообразие. — Улыбнулся Грей, парируя его удары. Юноша двигался очень изящно и быстро, но при этом мягко и пластично.

— Ага. Люблю. — Кивнул Фридрих, отражая удар Грея. — А если честно, скучно у нас здесь, так что кроме девушек нечем себя развлечь, так что хорошо, что ты зашёл… Что-то ты защитой пренебрегаешь, не боишься, что пораню?

— Для этого меня нужно сначала достать. И ты забываешь — я маг! И броня у меня магическая, она ничего не весит и почти невидима, но защищает в десятки раз лучше обычной. И не стесняет движений…

От следующего удара клинков высеклись искры — Фридрих бил в полную силу, и никак не мог понять, почему до сих пор не вышиб клинок из рук Грея.

— Маг, маг. Жулик ты, вот и всё.

— Первые два утверждения — верны, последнее — нет. — Подмигнул тот. — А что на охоту не съездишь? Прежде тебя это веселило.

— У нас уже давно в лесах ничего крупного не водится. Говорю же — скучно. Всё либо орки перебили и слопали, либо сами звери друг друга сожрали… Вот на днях послы из Империи прибыли, хоть немного встряхнуло… Хотя пришлось оторваться от одного важного дела с выразительными зелёными глазами… — Теперь Фридрих подмигнул Грею.

— Ого. Из Империи, говоришь… — Мечи не переставали лязгать. — Это ж какой важности было то, другое дело? — Спросил он, прекрасно понимая, о чём речь. Хотя Августа гораздо больше интересовало, чего в Йорхенхолле делали имперцы, он продолжал разговор о любовных похождениях Фридриха — зная, что тот всё равно не успокоится, пока не расскажет.

— Да отец Иоганна за мной послал, а у нас с ней всё в самом разгаре, я еле сдержался, чтоб не прибить братца… Эх, такая девушка была…

— Почему «была»? Не выдержала ласк? — Насмешливо спросил Грей.

— Ну, после таких ласк она стала женщиной. — Подмигнул Фридрих. — И девушкой ей уже не бывать.

— Бестактный у тебя брат. А ты — бесстыжий, девственниц портишь…

— Почему это порчу? И вообще, они первыми начинают…

— Что-то твоя сестра до меня первой не домогалась. — Вздохнул Грей. — Эх, даже обидно…

— Вот этого ты не дождёшься. — Хихикнул Фридрих. — Она воспитана не так, да и ты на похитителя дамских сердец не похож.

— Правильно. — Фыркнул Август. — Я похож на простого похитителя — сам посуди, для чего мне её сердце без всего остального? Я хочу её всю. Так что если граф нас не поженит, я Виолетту просто украду — вместе с её сердцем и всем, что к нему прилагается.

— К нему прилагается розарий и куча шмоток. Не много ли на себя берёшь?

— Ну не я же буду таскать на себе все эти платьица… — Грей ударил так, что меч в руке Фридриха задребезжал, а дрожь от лезвия передалась руке. — Да и ей они понадобятся только в моё отсутствие. Она наверняка гораздо эффектнее смотрится совсем без одежды… а если замерзнет — я помогу ей согреться…

— Ну, успехов тебе в твоём безнадёжном замысле. У тебя хоть девушки-то до неё были?

Теперь Август ударил с разворота, и Фридрих, в последний момент успевший выставить блок, принял мощь этой атаки на свой клинок. Она тут же отдалась болью в костях и суставах его кисти. Ощущение оказалось весьма неприятным, рука заметно содрогнулась от него, а пальцы судорожно сжали рукоять, пытаясь удержать оружие.

— Не хами. — Улыбнулся Грей. — Я маг, но и без магии уделать могу. А девушки сами на меня вешаются — просто далеко не все они нравятся МНЕ. Я могу выбирать, поскольку, по их мнению я обаятелен, красив и вовсе не так груб, как ты и подобные тебе простые вояки.

— А кто тебе сказал, что девушкам не нравятся грубые вояки вроде меня?

— Да нет, такие, как ты, им тоже нравятся. Просто утончённые и образованные дамы предпочитают людей, подобных мне.

— Ну, может, и так, а мне всё равно, мои пусть и не такие уж утончённые, но зато у каждой есть за что подержаться — и спереди, и сзади.

— Тебе лишь бы подержаться, да завалить девушку на обе лопатки… а как же эстетическое и духовное удовольствие от общения с умной красавицей? — Грей сделал выхлест мечом и вышиб клинок из рук Фридриха. Но в этот же момент с шеи Августа соскользнула цепочка с какой-то подвеской, и мягко ударилась о песок. Он сразу же наклонился, бережно подобрал её, и, коснувшись губами, вновь повесил на шею и спрятал под рубашку. Фридрих успел разглядеть, что подвеска была из серебра, в форме серебряного креста с фигуркой человека, распятого на нем.

— Да ты, я погляжу, совсем обабел — побрякушки какие-то носишь. — Ядовито хихикнул Фридрих, раздосадованный поражением. — И бился не по-мужски. Заболтал тут, отвлёк, в общем, опять обмухлевал.