Пошел наперекор родне… чтобы узнать, что муж его не любит. И никогда не любил. Что брак с богатым красавцем был ему нужен, чтобы выбраться из ужасающей бедности родного дома. И что есть тот, кого юный Дарующий обожает больше жизни. И что это не Нувар.
Все открылось через пару недель после пышной свадьбы, когда будущий канцлер раньше обычного вернулся домой и застал нежного супруга в объятиях чужого Дарующего.
Тогда, тихонько войдя в спальню (чтобы не разбудить любимого), Нувар обомлел. Страсть была в самой природе оборотней, не отличавшихся повышенной стеснительностью. И общество спокойно принимало любые отношения между полами. Но только не между Дарующими, ибо от такой связи не могли появиться полноценные дети. Только уроды, которых уничтожали еще в колыбели.
Но как оказалось, младший муж Нувара безумно любил Дарующего, причем из своего рода. Их связь с самого начала была под запретом. И чтобы быть вместе, юноши решили охомутать богатого дурака. Один из любовников становился мужем, а другой переезжал к нему на правах бедного родственника и компаньона.
…Юный супруг устроил тогда Кайру Андоссу полноценную истерику, заявив, что никогда не любил и не полюбит его. Что ему противно спать с Защищающим. Противно чувствовать его толстый член в своей попке.
Тогда Нувар вспылил и закрыл супруга в родовом замке, в надежде на будущую беременность своей второй половины. Дурак он тогда был… молодой, наивный дурак. Не понял, что разбитое не склеишь. Что такие отношения следует рвать на раз. Но Кайр Андосс все еще продолжал любить того, кому и даром не нужна была его любовь. Продолжал любить самозабвенно, яростно. Он даже отпустил проклятого любовника мужа в надежде хотя бы на благодарность неверного мальчишки.
Но не дождался ничего, кроме глухой ненависти и все усиливающейся тоски молодого Дарующего.
Кайр Андосс тогда поставил все на появление желанного наследника… на надежду, что муж смирится и займется будущим ребенком. А потом, со временем между ними все наладится.
И все было хорошо. Супруг вроде как притих. А потом забеременел. И вот тут-то на мужчину с новой силой обрушились истерики и слезы обманутого в своих ожиданиях парня. А потом пришла весть, что бывший любовник нашел себе великолепную партию. И живет беззаботно, позабыв про свое былое увлечение.
Юный супруг канцлера долго не мог поверить в эту новость. Но как-то на одном балу повстречал бывшего родича. Что уж за разговор между ними случился, Нувар тогда не знал. Узнал лишь после, когда припер прежнего соперника к стенке. Мальчишка и не запирался, рассказал все. Он тогда заявил своему бывшему, что уже перебесился. И что у него есть любимый муж, хороший дом и дети в проекте. И что любимому кузену тоже следует успокоиться и довольствоваться тем, что он имеет. Тем более, что супруг его обожает и готов простить многое, если не все.
Но в тот вечер Нувар ни о чем не подозревал, провожая непривычно тихого мужа до кареты. Дарующий молчал всю дорогу до дома, а вот в спальне сорвался. Он с застывшим лицом принялся громить помпезную комнату, разбивая и разрывая все, до чего мог дотянуться. Нувар пытался его остановить, успокоить. Но его слова и действия не доходили до того, кто в одночасье потерял свою любовь.
Только с помощью слуг будущему канцлеру удалось утихомирить мужа. А срочно призванный целитель смог усыпить зельем молодого мужчину. Несчастного перенесли в другую спальню. И Нувар как преданный пес прикорнул рядом с любимым, в надежде на то, что теперь тот сумеет забыть прошлое и принять любовь самого Андосса.
Вот только ночью Нувар проснулся от дикой боли: очнувшийся от наведенного сна муж выплеснул ему в лицо жгучее зелье, предназначенное для гравировки по металлу. Когда-то Кайр Андосс увлекался оружием и сам вытравливал узоры на булатных клинках. Так что бутылочки с кислотами стояли в его мастерской. Уж как до них в ту ночь добрался обезумевший от ненависти и горя супруг, никто не мог сказать. Да и кого это интересовало, когда старший хозяин замка с воем катается по постели.
Ворвавшиеся слуги прежде всего занялись им, не обращая внимания на безмятежного младшего хозяина. А тот совершенно спокойно распахнул окно и ступил на низкий парапет декоративного балкончика.
Никто не сумел ему помешать, и муж будущего канцлера безмолвным кулем рухнул вниз, на далекие плиты двора.
…Нувару потребовалось полгода, чтобы прийти в себя. Его телесные раны зажили довольно быстро, оставив после себя уродливые шрамы. Лекари даже глаз сумели спасти. Но вот раны разбитого сердца не мог залечить никто.
В конце концов, переломив себя, он вновь отправился ко двору, приняв приглашение тогдашнего короля — отца Габраэла. Отправился, чтобы понять, как его статус вдовца желанен для всех встречных Дарующих. Им был безразличен его облик, только его богатство… вот что видели те, кто упорно лез в его постель, желая получить брачную метку от самого канцлера. Нет, были и те… правда, редко!.. кто довольствовался званием простых любовников. Таких Нувар никогда не обижал. Но они сами уходили от него, желая стабильности и обретая ее в чужих объятиях. И со временем мужчина привык не замечать скрытого отвращения при виде его лица. Привык просто спускать пар, ни во что не веря и ни на что уже не надеясь.
…Вновь тяжело задышав от нахлынувших горьких воспоминаний, Кайр Андосс распахнул окно и тут же выругался, когда резкий порыв ветра взметнул бумаги с его стола и гулко хлопнул дверью.
Проклятие!
После утреннего скандала весь день не заладился. Мало того, что пришлось разбираться с Торговой Гильдией из-за таможенных пошлин, так еще и к Габраэлу примчался взъерошенный посол Песчаного Королевства. И Вожак вынужден был покинуть дворец для разборок со слетевшими с катушек южными дворянами. А тут еще совсем недавно сразу два Дарующих едва не подрались прямо в приемной канцлера, пытаясь прорваться в кабинет. И ладно бы дело у каждого из мальчишек какое оказалось… так нет же! Придворные красавчики прознали про разрыв вельможи с любовником и пришли предложить свои кандидатуры на вакантное место в постели слишком богатого и одинокого Нувара. Да вот незадача — столкнулись друг с другом на радость посетителей канцелярии. Хорошо хоть умница Сигмар сумел их приструнить и отправить вон.
А теперь еще и бумаги разлетелись…
Нувар подскочил, пытаясь поймать вспорхнувшие со стола свитки, но потом плюнул и направился к двери. Нужно вызвать секретаря… и как назло именно сегодня колокольчик отдали в ремонт дворцовому мастеру. А от предложенных замен канцлер сам отказался, решив подождать уже привычную вещь — ну, не нравилось ему звучание других колокольчиков для вызова.
Однако дверь даже не шевельнулась, сколько ее мужчина ни толкал. Она стояла насмерть, с барственной снисходительностью не замечая попыток ее открыть. И на Нувара с новой силой накатило бешенство.
Он прищурился, с нехорошим интересом рассматривая вредную деревяшку. Кулаки просто чесались от желания выбить ее нахрен. Но канцлер сумел сдержаться. Не к лицу Первому советнику так себя вести. Как и не к лицу жалобно завывать из окна второго этажа¸ созывая чиновников и слуг, по вечернему времени уже покинувших это крыло дворца. Отдаленность его канцелярии от главных зданий дворцового комплекса сыграло с Кайром Андоссом плохую шутку. А ведь мужчина так радовался, когда выпросил у короля именно это крыло под свои покои и присутственные места.
Еще раз от души пнув даже не шелохнувшуюся створку, Нувар развернулся на месте и, злобно ворча, устремился к распахнутому из-за летней жары окну. Если нет возможности открыть дверь, то можно попробовать попасть в соседние покои через карниз, а там выйти в коридор. Благо, эту часть дворца редко навещали, не имея за душой уважительной причины для посещения. Его акробатику увидят разве что гвардейцы. Хотя вряд ли — темнота повисшей на башнях ночи скроет, как всесильный канцлер Гирра будет ползти по декоративному карнизу второго этажа. Жаль, что на землю не спрыгнешь — высоченный парадный первый этаж да высокий цоколь… костей не соберешь. Он ведь не из клана Кошек, что всегда приземляются на четыре лапы.