Когда моторы заглохли, они услышали потрескивание огня, доносившееся со всех сторон. Потом постояли несколько секунд, обозревая картину разрушения. В нескольких ярдах от самолета, на котором они только что приземлились, зияла глубокая воронка от бомбы.

Налеты американцев на северный Кюсю и юго-западный Хонсю продолжались и 19 марта. Утром более тысячи самолетов совершили ряд налетов на военно-морской порт Куре и на японские корабли, находившиеся поблизости, а пополудни провели еще несколько успешных налетов на военные объекты в районах Осака – Кобе, Нагои и Кюсю.

Пятый военно-воздушный флот ВМС понес огромные потери и пытался создать некое подобие порядка из воцарившегося хаоса, однако связь между базами была нарушена, так что штаб флота даже не мог как следует оценить понесенный урон. Начальник штаба предложил Угаки приостановить всякие операции, чтобы сохранить хотя бы те немногие силы, которые у них еще оставались. Угаки оставил это предложение без внимания.

– Когда воюешь против превосходящих сил противника, нужно непрерывно совершать партизанские вылазки, – буркнул он.

…Официальный приказ о проведении первого боевого вылета «Богов грома» был отдан в 9.45 утра. Лейтенант Хироюки Каи, старший командир подразделения в эскадрилье капитан-лейтенанта Нонаки, подошел к Нонаке и с напряжением в голосе сказал:

– Сэр, сегодня ведущим полечу я!

Нонака оставил его слова без внимания.

Прибыл командир соединения, подошел прямо к Нонаке и заявил:

– Я полечу сегодня вместо вас!

– Черта с два! – воинственно ответил Нонака. – В чем дело? Вы что, мне не доверяете?

И отошел, прежде чем Окамура успел что-нибудь ответить.

Для полета Нонака отобрал восемнадцать лучших пилотов из своей эскадрильи, разделив их на шесть звеньев по три самолета в каждом. Нести «Богов грома» с их куцекрылыми «охка» должны были всего 15 «бетти». Для полета на летающих бомбах были выбраны лейтенант Мицухаси и 14 его пилотов.

Ведущим 32 истребителей ближнего охранения был лейтенант Кунио Канадзаки. Командирами его подразделений были лейтенанты Муцуо Урусияма и Юичи Идзава.

Пятнадцать «Богов грома» и экипажи самолетов-носителей подстригли ногти и отрезали пряди волос и положили в некрашеные деревянные ящички, которые потом доставят их родителям, чтобы те могли совершить по ним заупокойную службу и церемонию погребения. Старую одежду они сняли и сожгли, облачились в новую униформу. Затем сели и старательно написали свои посмертные заявления.

Приготовления к полету наконец завершились. Перед зданием штаба все «Боги грома», которых для первого вылета не выбрали, готовили прощальные чашечки саке для своих товарищей. Многие из них казались бледнее, а нервничали больше, чем те, кто знал, что в тот день им предстоит умереть. Один из них, неся поднос с напитками, проходил перед «бетти», как раз когда пилот включил двигатели для обычной предстартовой проверки. Пилота затянуло в пропеллер, его тело подбросило высоко вверх, и он мгновенно умер. Труп быстро убрали со взлетной полосы, но слух о несчастном случае с быстротой молнии разнесся по всей базе, создав еще более напряженную и зловещую атмосферу.

Раздался бой барабана – сигнал для «Богов грома» и экипажей самолетов-носителей выстроиться перед зданием штаба. Чуть раньше появилась вывеска, определявшая эту группу как «Первое подразделение специальных атак камикадзе „охка“ соединения „Боги грома“.

Лейтенант Мицухаси, ведущий эскадрильи «охка», повязал вокруг шеи белый шелковый мешочек. На нем было написано: «Капитал-лейтенант ВМС Цутому Кария», и в нем лежал пепел, оставшийся после кремации Карии, который погиб во время учебной подготовки «Богов грома». Все 15 пилотов «охки» носили головные повязки со словами «Боги грома», написанными собственноручно главнокомандующим Объединенным флотом адмиралом Тоедой. У каждого на поясе висел палаш в парчовых ножнах.

Капитан-лейтенант Нонака, общий руководитель миссии, надел белое кашне. Он бесцеремонно уселся на стул перед зданием штаба, упершись своим палашом, будто тростью, в бетон. Рядом с ним развевались на ветру бело-синий вымпел и два больших знамени. Небо над головой было чистым и синим. К северу проплывали белые облачка. Выдался отменный весенний денек.

Собравшиеся ждали, напряженность с каждой минутой возрастала. Вице-адмирал Угаки опаздывал. Но вот наконец появился и торжественно занял свое место перед собравшимися. Первым заговорил капитан Окамура, но понимать его было трудно – его душили слезы.

– Сегодняшний вылет будет нелегким, – сказал он. – Однако смелое и решительное деяние способно разбросать даже дьяволов. Вы, обладающие страстным духом мученичества, сможете преодолеть любую трудность! Да сопутствует вам успех! Пусть это убеждение не слабеет в ваших умах!

Голос Окамуры уже не повиновался ему, он не мог говорить. Слезы струились по его лицу, а вид у него был такой, будто он вот-вот рассыплется. Он попытался взять себя в руки.

– Ваши товарищи и я тоже вскоре последуем за вами. Пожалуйста, не забывайте об узах, которые связывали нас в этом мире!

И вот истребители уже вытащили из укрытий, они были готовы к взлету. Наземные команды принялись прогревать двигатели «бетти». Вращающиеся пропеллеры поблескивали на солнце, воздух наполнился ревом двигателей.

Капитан-лейтенант Нонака вышел вперед и повернулся лицом к людям. Он немного помолчал, вглядываясь по очереди в лицо каждого. Затем заговорил своим впечатляюще громким голосом:

– Сейчас мы совершим налет на вражеские военные корабли! Ввязавшись в бой, не колеблитесь. Смело атакуйте и уничтожайте цель, несмотря ни на что. Будем биться насмерть! Пусть Тихий океан наполнится нашей кровью!

Ведущие подразделений красиво отдали честь. Вперед вышел лейтенант Мицухаси, ведущий эскадрильи «охка».

– Мне больше нечего добавить! Давайте умрем все вместе! – сказал он.

Нонака повернулся к Окамуре, как всегда небрежно отдав честь.

– Мы улетаем, капитан! – бросил он.

Окамура ответил на приветствие, в его лице не было ни кровинки.

Нонака повернулся и дал знак пилотам разойтись по машинам. Люди бросились каждый к своему самолету. Оставшиеся «Боги грома», пилоты «бетти», наземная обслуга и штабисты выстроились по обеим сторонам взлетно-посадочной полосы, махая фуражками и выкрикивая слова одобрения улетающим.

– Разделайтесь с ними!

– Очистите Тихий океан!

Некоторые из улетающих кричали что-то в ответ.

Убрали колодки из-под колес ведущих самолетов. Белый флаг спустили. Рев моторов самолетов заглушил все остальное. Самолет Нонаки метнулся по взлетной полосе в облаке пыли, взлетел и накренился над заливом Кагосима. За ним по одному последовали другие самолеты. Кое-кого из «Богов грома» было видно в окошках. Они махали руками. Неуклюже покатили по полосе со свисающими из-под брюха тяжелыми «охка» «бетти», похожие на разжиревших черноногих альбатросов. Один из них занесло, и он задел хвостом нескольких доброжелателей. Как только 18 «бетти» оказались в воздухе, начали взлетать истребители. Один из них сразу же после взлета клюнул носом, упал на землю и взорвался.

К двум эскадрильям, развернувшимся с запада на восток, присоединилась третья из 23 истребителей дальнего охранения, которые взлетели с соседнего аэродрома Кадзанопара и направились на юго-восток над полуостровом Осуми.

Вице-адмирал Угаки и его штабисты вместе с Окамурой, Иваки и другими офицерами соединения «Боги грома» собрались под землей в оперативном отделе. В соседней комнате младший лейтенант запаса Хориучи настроил четыре приемника на частоту, на которой должна была работать эскадрилья Нонаки. Еще один приемник предназначался для самолета-разведчика, который вылетел за тридцать минут до вылета «Богов грома».

Примерно через полчаса после вылета половина истребителей вернулась на базу и совершила вынужденную посадку. У них отказали насосы подачи топлива. Из-за нехватки времени их не успели обслужить как следует, и они не смогли воспользоваться топливом из второго бензобака. Для поджидавших на аэродроме это оказалось страшным ударом. Но и на этом все не кончилось. У большинства самолетов, взлетевших с базы в Кадзанопаре, возникла та же самая проблема, и им тоже пришлось вернуться. В результате этого для охранения всех вылетевших «бетти» осталось всего 30 истребителей.