В середине ноября на авиабазу стали прибывать большие упаковочные клети с разобранными учебными самолетами «охка». Их сразу же принялись собирать лейтенант запаса Кадзуеси Накао и его группа по обслуживанию «охка».

13 ноября Коноике посетил вице-адмирал Мичитаро Тонука, начальник отдела аэронавтики, чтобы понаблюдать, как будут проходить первые учебные спуски на новом месте. Провести первый пробный полет в одном из тренировочных самолетов поручили лейтенанту Путому Карии, выпускнику военно-морского колледжа.

Самолет-носитель с подвешенной под ним «охка» взлетел, сделал круг над летным полем и сбросил «охка» на предусмотренной высоте в 3000 м. Первая половина полета «охка» прошла как и ожидали. Однако сразу же после того, как Кария сбросил водяной балласт, нос у самолета круто подскочил вверх; он потерял скорость и вошел в крутое пике.

Все наблюдавшие повскакивали с мест. Когда машина приближалась к земле, они видели, как Кария изо всех сил пытается поднять нос самолета. Самолет, однако, врезался в песок и перекувырнулся. Спасательная команда бросилась к разбитому аппарату и вытащила Карию. Внешних повреждений не было заметно, но лицо у него приобрело землистый цвет, и он стонал от боли.

Через несколько минут после того, как его привезли на амбулаторный пункт базы, Кария потерял сознание. Два часа спустя наступил паралич, вызванный контузией всего тела. Руки и ноги стали холодными, пульс ослабел, и Кария скончался. Позже обнаружилось, что авария произошла из-за ошибки при сборке балласта. Накануне вечером перед испытанием Накао, начальник отдела обслуживания, собрал всех пилотов «охка» и подробно объяснил им, почему вода из хвостовых баков должна сбрасываться первой. Кария сначала сбросил воду из носового бака.

Делать было нечего – пилот допустил ошибку. Оплакивать гибель Карии не было времени, однако соединение «Боги грома» провело экстренное совещание и решило в будущих учебно-тренировочных полетах не использовать больше воду в качестве балласта. На следующий день, сразу же после краткой похоронной церемонии для Карии, тренировочные полеты возобновились.

Глава 3.

«Умрем вместе!»

Стоял холодный и ветреный ноябрьский день, «Боги грома» проводили последние учебно-тренировочные полеты на авиабазе в Коноике.

– Эскадрилья «охка» построена!

– Эскадрилья «бетти» построена!

Стоя на командирском возвышении, Нонака ответил на воинское приветствие командиров эскадрилий в привычной для него манере – скорее махнул рукой, нежели отдал честь.

– На удивление прекрасный день! – крикнул он. – Эскадрилья «бетти», сбрасывайте их, когда сочтете нужным! Эскадрилья «охка», рот не разевайте! Отстыковывайтесь и пикируйте! За дело!

Взлетели три «бетти» с висевшими у них под брюхом акулоподобными «охка», похожими, скорее, на пескарей. Поднявшись на высоту в 3000 метров, два самолета отделились и принялись кружить. Третий направился к зоне сбрасывания.

Люк в полу третьей «бетти» открылся, и в самолет ворвался холодный ветер. Один из членов экипажа, преодолевая силу ветра, потянулся вниз через люк и, воспользовавшись Г-образным шестом, открыл фонарь кабины «охка». Пилот «охка» спустился в тесную кабину, закрыл фонарь и отпустил ремни, державшие штурвал и ножные рычаги. Затем прицепил ремешок от приборной доски за штурвал, чтобы тот не двигался при отрыве от «бетти». Потом пристегнул ремень и отстукал сигнал готовности по системе связи с самолетом-носителем.

Когда «бетти» приблизилась к зоне сбрасывания, пилот неотрывно смотрел на красный огонек на контрольной панельке. Последовали три коротких вспышки и жужжащий звук, затем одна долгая вспышка и одна короткая, и в это мгновение «охка» отвалилась от самолета-носителя и камнем полетела вниз.

Пилот увидел, как вокруг него в кабине поднимается пыль, и ощутил полную невесомость. Сбросив ремешок, он ухватился за штурвал обеими руками, наблюдая, как внизу показалась земля. Прежде чем начать планировать со скоростью 250 миль в час, самолет упал почти на 300 м. Накренившись на левый борт, пилот мельком увидел Тихий океан. Он опустил закрылки и направился к временному аэропорту.

Приближаясь при быстро идущей на убыль высоте к песчаной посадочной полосе на скорости 100 миль в час, он приготовился к удару. Полозья так и врезались в песок. Самолет подпрыгнул и проскользил еще несколько десятков ярдов, прежде чем остановиться в облаке пыли. Пилот был цел и невредим, только весь взмок от пота. В течение двух долгих минут, после того как его сбросили с «бетти», он невольно сдерживал дыхание, и сейчас оно вырвалось из него глубоким выдохом. Он страшно обрадовался, что все закончилось, думая, что его смертельное пикирование окажется гораздо легче этого тренировочного.

Учебное пикирование продолжалось. «Охка» забирали с посадочной площадки и возвращали на основную взлетно-посадочную полосу на грузовике или на платформе небольшого паровозика по временной колее, проложенной лейтенантом-резервистом Ивао Цудзи, начальником подгруппы отдела обслуживания. Прежде чем каждый из пилотов «охка» садился в самолет для учебного пикирования, Иваки несколько раз выкрикивал: «Врежьте по авианосцу лбом! Врежьте по авианосцу лбом!» Люди прозвали его жабой – у него был слишком большой рот. После прохождения тренировочного пикирования классификация пилота повышалась до группы А.

15 ноября, через два дня после начала учебно-тренировочных полетов, соединение «Боги грома» было официально придано Объединенному флоту на Тихоокеанском фронте. Командиром летной эскадрильи «охка» был назначен капитан-лейтенант Хасиро Янагисава, а лейтенант Акира Хирано заменил погибшего при первом испытании лейтенанта Карию. Эскадрилья «бетти» получила наименование 711-й ударной эскадрильи, а капитан-лейтенант Нонака был официально утвержден ее командиром. Истребители, приданные для охранения бомбардировщиков «бетти» и их бесценного груза, получили наименование 306-й эскадрильи истребителей, возглавил ее лейтенант Кунио Кандзаки.

Беспрецедентный случай – в одном соединении оказалось три различных эскадрильи: самолетиков «охка», бомбардировщиков «бетти» и истребителей «зиро», что, разумеется, не могло не говорить о размахе операции.

По мере того, как день тянулся за днем, первоначальная решимость пилотов «охка» стала слабеть. Бывшие летчики-истребители скучали по машинам, которые хорошо знали.

Однако учебно-тренировочные полеты «охка» продолжались, но насчет самого самолетика было много недовольства. Капитан-лейтенант Нонака, командир эскадрильи самолетов-носителей, даже не пытался скрывать своего презрения к самолетику. Упомянув о принципе флота сражаться до конца любым имеющимся в его распоряжении оружием, даже копьями, Нонака язвительно обронил:

– Однако же этим копьем очень трудно пользоваться!

Нонака однажды выразил одолевавшие его сомнения, заявив:

– Я всегда много болтаю, прибегаю к грубому, вульгарному языку. Однако по натуре я робкий человек и очень боюсь смерти. А ругаюсь я, чтобы отвлечь собственный разум, чтобы поставить себя в такое положение, из которого я не мог бы пойти на попятный в самый последний момент. Но я не хочу убивать себя, тем более этим дешевым копьем! Я хотел бы снова вернуться к ночным налетам.

Замечания и жалобы Нонаки дошли до ушей младшего лейтенанта специальной службы Оты, которому первому пришла в голову мысль создать особый самолет для смертников. Прямо он Нонаку не критиковал, соглашаясь, что да, самолеты «охка» следовало бы оснастить реактивными двигателями на жидком топливе, как и планировалось вначале.

Точка зрения Оты сводилась к тому, чтобы благодаря реактивным двигателям на жидком топливе увеличилась бы дальность полета и улучшились рабочие характеристики самолетов «охка», уменьшив тем самым бремя, которое легло на самолеты-носители. Однако война не станет ждать, когда усовершенствуют ракеты на жидком топливе, тем более что в Генеральном штабе ВМС дурных опасений Оты в отношении пороховых ракет не разделяли. Высшее начальство в ГШ ВМС убедило себя, что при достаточно обеспеченном охранении истребителями самолеты «охка» могут и впрямь превратиться в «безотказно поражающие врага копья».