Участок сухой земли в углу между двумя стенами создаёт неудобное, но приемлемое логово. Ей больно — саднит лицо, нога и плечи, режет в спине. Она должна отдохнуть. Она скучает по остальным. Здесь должны быть остальные. Ей нужна стая, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Но ей остаётся лишь свернуться в клубок и устроиться в углу логова.

Глава 11

 Меня разбудил вой сирен.

 Я попыталась потянуться и двинуться, как всё тело пронзила боль. Я застонала. Сил никаких. На улице кромешная тьма, середина ночи, а значит, я поспала совсем недолго. Нужно ещё отдохнуть и прийти в себя после возвращения в человеческий облик, прежде чем почувствую себя более-менее.

 Я положила голову на ладони и свернулась в углу между кирпичной стеной и деревянным забором. Понятия не имею, где я. Но я слышала сирены. Полиция, карета скорой помощи…

 Я помнила достаточно из прошлого часа, так что не была полностью дезориентирована. Провела языком по губам и почувствовала вкус крови. Она всё ещё в моем рту. Я свернулась в клубочек сильнее и сжала глаза.

 На гравийной дорожке послышались шаги.

 — Норвиль, ты проснулась?

 Несмотря на прошлое отсутствие скромности, теперь я чувствовала себя полностью обнажённой. Я потянула колени к груди и обняла себя, пытаясь прикрыться как могу.

 Шаги остановились. Я открыла глаза. В нескольких шагах от меня, на коленях стоял Кормак. Он протягивал одеяло. Стоило мне попытаться потянуться к нему, как я почувствовала, что на спине открылся порез. Я поморщилась и зашипела.

 Кормак опустил одеяло на мои плечи и, взяв меня под руки, помог сесть. Я укуталась в одеяло.

 — Ты нашёл меня.

 — Ты оставила след из крови.

 Я кивнула. Я чувствовала сухую корку на лице и шее, а я ведь ещё не осмотрела раны. Раны, которые я получила при обращении в волка. Прошло ещё мало времени, чтобы они зажили. Они чесались.

 Я чувствовала вкус крови. Во рту, на стенке горла. Ощущала её при каждом вдохе, на пути к желудку.

 Я поперхнулась, не в силах сдержать всхлип, и мой желудок сжался. Я оттолкнула Кормака. Меня вырвало. Чем-то багрянистым. Кусками мяса. После нескольких волн и парой ложных спазмов я смогла отдышаться и задуматься о том, что произошло.

 Я прислонила голову к холодной кирпичной стене.

 — Наваляла большому оборотню, а? — произнёс Кормак с полуусмешкой.

 — Ага, — слабо ответила я.

 — Я же говорил, не ввязываться с ним в драку.

 — Это была самооборона, офицер.

 — Встать можешь?

 Я подумала об этом и сделала пару глубоких вздохов, готовясь. Я верила, что смогу устоять на ногах. Я попробовала. Подогнула ноги, но стоило переместить на них вес, как колени задрожали. Кормак поймал меня, когда я начала падать.

Я заплакала. Сжалась в комочек и заплакала, сжимая зубы, чтобы остановить всхлипы, стесняясь того, что я не могу остановить рыдания, сотрясающие тело. Я обняла голову руками, пытаясь спрятаться.

Кормак поддержал меня. Он не стал обнимать меня или говорить жалкие утешающие слова. Он просто держал меня, полуопустившись на колени, окружив точно щит.

В конце концов, слёзы закончились. Дрожь утихла. Глаза сощурились, опухли. Я икала, пытаясь заполнить опустошённые лёгкие. Мне не стало лучше после того как я выплакала все что накопилось. Но я была готова провалиться в спокойный сон без сновидений.

Иногда мне снились сны, где я, покрытая кровью, бегаю по лесу, убивая всё, что движется и испытывая от этого счастье. Иногда я не могла вспомнить, сон ли это был или явь.

— Ты как?

— Я не знаю, — ответила я слабым голосом.

Я потёрла лицо. Оно всё было покрыто землёй и грязью.

— Ладно. Я отвезу тебя домой.

Он стал подниматься, и на этот раз, когда я переместила вес на ноги, колени не задрожали. И всё же Кормак держал меня за руку на всякий случай.

Одеяло упало к коленям. Я шла осторожно: ступни были босыми, а переулок покрывало битое стекло и металлический сор. Я смотрела только под ноги, не уделяя ничему остальному ни малейшего внимания. Когда Кормак остановился, я подняла голову.

У входа в переулок стояла детектив Хардин. Она повернулась и что-то сказала полудюжине полицейских в форме. Они неохотно отошли. Оружие у всех было на взводе.

Хардин убрала пистолет в кобуру, скрестила руки и посмотрела на нас точно учительница средней школы, поймавшая пару детей за обнимашками позади трибуны. Или возможно я просто чувствовала себя подобно такому ребёнку.

— У меня тело с разорванным лицом, — начала она. — И почему-то мне кажется, что если я проверю ДНК парня, то образец совпадёт с доказательствами по моему делу с разорванными жертвами?

Я сглотнуло. Горло всё ещё болело после попытки не заплакать.

— Так и будет.

— А что насчёт парня у вашей квартиры?

— Нет. Но я готова говорить о нём. Вроде бы.

На её лице отразилась боль и раздражение.

— Такое часто происходит? Что оборотни безжалостно расправляются друг с другом безо всякой причины?

— О, причина есть всегда, — ответила я. Понимая, как плохо это прозвучало, я отвела взгляд. — Нет, такое не часто происходит. Только, когда ведётся борьба за власть. Когда молодой волк, как я, вырастает из своих штанов.

— А-а. Я думала только у полицейских крутые разборки.

Я посмотрела на Кормака. Его лицо стало непроницаемой маской. Уверена, он не вызывал полицейских.

— Откуда вы узнали куда ехать? — спросила я.

— Мне позвонил ваш звукоинженер.

— Мэтт. Ублюдок, — пробормотала я.

Я думала, он понимал, что лучше не ввязываться в разборки сверхъестественных созданий.

—Почему вы мне не позвонили?

— Не хотела, чтобы вас ранили.

— Я тронута. Правда. У вас есть хоть какое-нибудь представление, как мне описать всё в отчёте? Что я должна с вами делать?

Я пожала плечами, морщась, так как на спине снова открылась рана. Мне нужно полежать без движения парочку часов, если я хочу выздороветь.

— Я должна позвонить адвокату?

Она впилась в меня глазами, словно пытаясь заглянуть под кожу. У меня поникли плечи. Если бы она была волком, то я бы восприняла её взгляд как вызов. Я посмотрела под ноги и попыталась выглядеть беззащитной, маленькой и незначительной, с метафорическим хвостом между ногами.

Она слегка дёрнула подбородок, своего рода решающий полупоклон.

— Я видела, как дерутся собаки. И всё. Но ради Бога, позвоните мне в следующий раз.

Она ушла.

Моя одежда лежала на пассажирском сиденье внедорожника Кормака. Я оделась, но всё ещё куталась в одеяло. Мне было холодно.

Кормак остановил джип перед моим домом и заглушил двигатель. Нужно готовиться уйти.

Я сделала глубокий вздох, потому что знала, насколько мне будет нелегко.

Стоило мне схватить ручку двери, как Кормак сказал:

— Я нужен тебе чтобы помочь?

Вопрос был перегружен смыслом и невысказанными предложениями. Мы точно не пара на первом свидании, которая прощупывает почву, пытаясь понять, продлится ли вечер немного дольше: он спрашивает меня, приглашу ли я его войти, я спрашиваю себя, а стоит ли. Возможно, он хотел второй шанс. Возможно, я хотела, чтобы у него был второй шанс. Я должна решить насколько сильно пострадала — но если я настолько сильно ранена, что нуждаюсь в помощи, то, скорее всего, не смогу дать ему второй шанс. Возможно, он просто пытается быть хорошим. Но почему он пытается быть хорошим как если не хочет второго шанса?

Хотя возможно я слишком глубоко залезла в психологию. Голова раскалывается, мне нужен душ. И сон. А значит никакого второго шанса.

Но Кормак заглушил двигатель, словно действительно хотел войти в дом.

— Со мной всё будет хорошо. — Я открыла дверь и осторожно вышла из машины. Одеяло оставила на пассажирском сиденье. — Спасибо. Спасибо за всё. Наверное, за мной теперь пару должков.