- Что, Палисси, подтолкнуть?

  Я огрызнулась через плечо и спрыгнула с почти двухметровой высоты. Отряхиваясь от снега, я встала, Гранина передал мне пакет, затем спрыгнул вслед за мной. Его прыжок вышел более... спортивным, что ли. По крайней мере, он не упал на коленки, как я. Впрочем, держу пари, в его штанины набилось изрядно снега.

  С улицы голоса стали четко различимы. По дороге к калитке мне показалось, что, кроме воя ветра и мужских голосов, я слышала россыпь скрипучих смешков. Словно в подтверждение этому, где-то неподалеку мужской голос внезапно возопил:

  - Мать твою! Эта штука вцепилась мне в штанину! Уберите ее! УБЕРИТЕ!!

  - Что я тебе говорил? За полцены! - Гранин выдвинул вперед нижнюю челюсть и аж задохнулся от гордости. Я похлопала его по щеке, возвращая с Облака Гордости на землю.

  Мы выехали из дворов на проспект. Пакет с документами и ноутбуком лежал на заднем сиденье. Проехав метров двести и завернув на врезанную в тротуар стоянку, Гранин убрав руки с руля, включил верхнее освещение и повернулся ко мне. Мы оба никак не могли нормализовать дыхание после утренней пробежки.

  - Ну что, домой к Громову выбивать признание? - спросил он.

  - Дался тебе этот Громов! Из-за тебя я увязну во всей этой истории по самые уши.

  Если еще не увязла. Ладно, проехали.

  - Так какие планы?

  - Морозов посоветовал держаться подальше. Он продолжит работать над делом, а мне какое-то время надо быть тише воды, ниже травы. Домой я вернуться не могу - меня там могут поджидать.

  - Так что? - допытывался он.

  - Что, что... Кварталы, - я скрипнула зубами. Выбирать было не из чего. - У меня там... гм, друг брата. Перекантуюсь некоторое время у него.

  Гранин бухтел целую вечность, когда я не выдержала и не попросила его заткнуться. Он кивнул на пакет:

  - А как быть с документацией?

  - Спрячь рядом с горшочком с золотом, под радугой. Я на тебя рассчитываю.

  - Да-да, - он отмахнулся. Однако было видно, что моя последняя фраза пришлась ему по душе.

  Федор отвез меня на Правый берег. В Кварталы. Я попросила высадить меня у кинотеатра, вытащила сумки и побрела сквозь снег. Оглянулась я лишь единожды. Он стоял у машины, в штанах с выдутыми коленками, взлохмаченный и ни с того ни с сего показавшийся мне донельзя уязвимым. Странно, уязвимость не входит в 'джентльменский набор' Федора Гранина.

  Я не знала, где живет Эдуард (не хватало еще), зато помнила дорогу в его ресторан и скоро была на месте. Внешне здание было самым обыкновенным, взгляд соскальзывал с него, как с гуся вода. Вывеска 'Ананасы в шампанском' не светилась. Железная дверь сливалась со стеной, на ступенях снег был расчищен. Ресторан закрылся на дневное время суток.

  Я нажала на вызов и принялась ждать. Полминуты спустя из маленького динамика послышался рокот, словно со мной говорила сама гора:

  - 'Ананасы в шампанском'.

  - Меня зовут Рита Палисси. Я к Эдуарду.

  - Эдуарда сейчас нет.

  - Видите ли, я...

  Говорящая гора прервала связь.

  - Хам, - проворчала я.

  Сняв с плеча сумку и поставив ее в ноги, я давила кнопку вызова до тех пор, пока палец не побелел. Вновь затрещал динамик. Опережая моего не слишком говорливого собеседника, я требовательно вопросила:

  - И долго я еще буду тут загорать? Слушай сюда, принц: или ты впускаешь меня, или Эдуард в самом ближайшем будущем увольняет тебя. Такой вот расклад.

  Стоп, с каких это пор я прикрываюсь Эдуардом? Это озадачило меня всего на секунду - дверь щелкнула отпираемым замком. Нос защекотало. Я подняла глаза. Передо мной стоял высокий плечистый коматозник в спортивной футболке и классических синих джинсах. Не часто увидишь китайца ростом под метр девяносто. В нем, впрочем, хватало намешанной крови. Всем своим видом он демонстрировал, что не обязан стоять здесь, и тем самым делает мне колоссальное одолжение. На мгновенно облепивший его снег ему было категорически плевать.

  - Разумный шаг, - я подхватила сумку.

  Каким-то непостижимым для меня образом мое запястье оказалось в его руке. Хватка была крепкой. Мое тонкое запястье утонуло в его огромной лапище. Зная возможности живых вышибал, а уж коматозных тем более, я не стала вырываться.

  - Заметь, сейчас ты вредишь не мне, а себе, - старательно произнося каждое слово, сказала я. - Готов поставить на это свою работу? Тогда вперед, валяй.

  Коматозник, в конце концов, разжал пальцы, отступил в сторону и пропустил меня внутрь.

  - Ты оправдала мои ожидания, - пророкотал он мне в спину.

  Я обернулась и в упор посмотрела на него.

  - Хочешь сказать, что только что ломал передо мной комедию?

  - Мне просто стало интересно, - он поднял и опустил массивные плечи, - чем такие девушки, как ты, ставят на место таких парней, как я.

  - Всегда пожалуйста, - проворчала я, поудобнее устраивая сумки на плече. - В любое время.

  Наполовину китаец довольно улыбнулся.

  Вестибюль был просторным, оборудован мягкой мебелью и зеркалами; гардероб закрыт; все лампы погашены, только в отдалении сияет приглушенный голубоватый свет. Войдя в зал с высокими потолками, я остановилась и глубоко вдохнула. Здесь пахло ночью, кожей, дорогими вином и сигарами.

  'Ананасы в шампанском' имел великолепную прессу. Эксперты всячески расхваливали заведение. Сюда приходят все, кто знает толк в отдыхе и хорошей кухне. Ни я, ни Влад не знаем толк не в том, ни в другом, однако ресторатором был Эдуард, а Владислава хлебом не корми, дай съездить к другу. Да, мне тоже нравилось здесь. Нравился мраморный пол, мягкие подлокотники на полукреслах, интимная атмосфера, когда вокруг полутьма, а хрустальная посуда и сверкающие столовые приборы отражают свет плафонов из синего стекла. Не секрет, что значимый вклад в популярность ресторана внесло личное обаяние Эдуарда. Прохаживаясь меж столиков и любезно приветствуя посетителей, Эдуард излучал спокойствие и успешность. В такие моменты сложно не попасть под его обаяние.

  В зале крутилось человек пятнадцать - персонал ресторана. Они походили на муравьев, четко знающих, куда бежать и что делать. Я села за ближайший столик, сумки оставила в ногах. Ни Артура, ни Эдуарда не видно. На меня не обращали внимания, и я вознесла короткую молитву Белому Боссу.

  Я позволила себе расслабиться и задалась вопросом: а чем бы занималась я, не будь у меня 'Темной стороны'? Каково это, жить такой жизнью, от которой ты не просыпаешься посреди ночи с уверенностью, что за тобой наблюдают, причем, часто - чаще, чем хотелось бы, - это не психоз, а реальный расклад вещей. Каково это, не знать таких, как Громов. Не отбиваться от атак СМИ. Наверное, скучно. Родители не в восторге от того, чем я зарабатываю на хлеб. Про Влада я вообще молчу. Но разве могу я теперь отказаться от всего, чего достигла? Это представлялось мне преступлением против себя самой...

  - Рита?

  Рука легла мне на плечо. Я открыла глаза. Оказывается, я задремала, разморенная теплом. Эдуард удивленно смотрел на меня, что уже является сильной эмоцией для такого чурбана, как он. В темно-рыжих волосах запутались снежинки. Перед глазами встало видение: Эдуард в квартире Дианы - собранный, прямой совсем как спица. Совсем как прут в его руке. По спине побежали мурашки, когда за видением нахлынули воспоминания о разборке в квартире Дианы.

  - Как... ты себя чувствуешь? - Перед тем, как обратиться ко мне на 'ты', была секундная пауза. Я решила, что накинулась бы на него, перейди он вновь на официоз.

  Хрустнув спиной, поморщившись, я пробормотала:

  - О, чувствую себя превосходно. Почти пять часов сна и ранний подъем. Что, - я ухмыльнулась, - не ожидал увидеть меня здесь?

  Он не улыбнулся, напротив, напрягся и помрачнел.

  - Что-то случилось?

  Шутки в сторону, Палисси.

  - Вроде того.

  Эдуард смотрел на меня, ожидая объяснения. И я объяснила.