Однако более всего ее натура раскрывается в замечательном эпизоде поджога биржи и одновременного концерта, который молодогвардейцы под видом «коллектива художественной самодеятельности» дают немецким офицерам и солдатам, чтобы по возможности освободить от них ближние улицы, отвлечь их внимание. Нарастанию напряжения способствует параллельный монтаж. На экране возникает то ярко освещенный зал клуба, переполненный гитлеровцами, которые курят, переговариваются, равнодушно внимая русским песням и пляскам, исполняемым на сцене. То темнота улицы, а потом биржи, куда прокрадываются Любка и Сергей Тюленин, чтобы устроить поджог.

Немецкая публика ждет Любку, свистит, требует выхода «солистки». Возвращения Любки и Сергея с волнением ожидает и зритель фильма. И вот она в золотых кудрях и усыпанном блестками платье является, чтобы станцевать испанский танец, спеть немецкую песенку, кинуть розу немецкому лейтенанту в ложе. Когда же немцы, узнав, что горит биржа, с испуганными лицами, переворачивая на ходу стулья, бросаются из зала вон, она, открыто над ними смеясь, бросается в пляс.

В романе Фадеева беда, все ближе надвигающаяся на героев, обостряет их жажду жизни, красоту и радость любви. В фильм многие лирические линии не вошли, но внезапно вспыхнувшее чувство Сергея Тюленина и Вали Борц осталось в душе зрителей. Ситуация для первого признания самая неподходящая: Сергей и Валя собираются водрузить на крыше здания в центре города красный флаг. Затея с неясным исходом и требующая предельного внимания, абсолютного бесстрашия. Тем временем она говорит ему с подтекстом: «Ничего-то ты не понимаешь…» Близко звучат немецкая речь и шаги охраны, он порывисто обнимает девушку. Сбивчивое, взволнованное дыхание обоих. Патруль прошел, Сергей нехотя выпустил девушку из объятий и смущенно отвернулся.

Сдержанно, так, что динамика эмоций передается только легкими изменениями интонации, мимики и пластики, играет роль матери Олега Кошевого Тамара Макарова, да и многие исполнители ролей молодогвардейцев. Тогда студент ГИТИСа Владимир Иванов характеризует Олега Кошевого гораздо более яркими красками, доводя моментами силу переживаний своего героя до исступления, что выглядит несколько чужеродно на фоне общего стиля картины.

Сцена казни снималась на натуре, у той шахты, где погибли реальные молодогвардейцы. Для жителей Краснодона, собравшихся у съемочной площадки, словно бы ожили трагические события недавнего прошлого: подъехали грузовики, из них в сопровождении охранников вышли истерзанные юноши и девушки… Здесь в последних кадрах фильма на предельных высотах героической патетики режиссер еще раз демонстрирует впечатляющее монолитное единство молодых людей. Они стоят, тесно прижавшись друг к другу, чуть не падая от слабости, как несокрушимая стена; их истерзанные пытками лица страшны и одновременно прекрасны гордой красотой непобедимости духа…

Однако Тихонову этот фильм не принес большого творческого везения, в сравнении с другими его участниками. Его роль оказалась не такой заметной. И все же, несмотря на довольно удачный дебют, дорога для него на главную кинофабрику страны оказалась закрыта. Тогдашний руководитель «Мосфильма» Иван Александрович Пырьев категорически возражал против участия Тихонова в выпускаемых фильмах. Виной всему была якобы нерусская национальность артиста. Пырьев считал Тихонова не то армянином, не то азербайджанцем, но никак не русским. Пока будущий Штирлиц ждал сколько-нибудь значимых ролей, другие участники проекта уже всласть пили славу жадными глотками. Вот что рассказывал об этом периоде Тихонов:

– Мы еще не закончили институт, а уже двое из нас носили на лацкане медаль лауреата Сталинской премии первой степени за «Молодую гвардию». А потом Сережа Гурзо получил еще и Сталинскую премию второй степени за «Смелых людей». То есть у него было две медали. Бывало, идем по улице: его все узнают, оборачиваются вслед, а на меня – ноль внимания. Слава богу, до безумств у меня никогда не доходило. Но чувство, близкое к зависти, в душе шевелилось. А потом сам стал сниматься – и все прошло.

Позже он к этим откровениям добавлял: «Почти у каждого из нас есть что-то вроде двойного календаря: первая роль в кино – это скорее метрика, чем аттестат зрелости. Честно говоря, в то время мы просто не могли еще состояться по-настоящему. Мы только-только начинали осваивать азы будущей профессии. Если нам в той или иной степени и удавалась работа, то лишь потому, что в «Молодой гвардии» мы играли не просто сверстников – мы играли самих себя, переживали на экране события, которые при известном стечении обстоятельств могли коснуться и нас самих. На мой взгляд, здесь все решало не профессиональное мастерство, не точный актерский расчет, а наши характеры и темпераменты, общественное ощущение подвига, совершенного такими же, как и мы сами, девушками и юношами. Мы принадлежали к тому же поколению и так же отчетливо остро воспринимали события военного времени. Мне тогда было всего двадцать лет. Герасимовский курс, занятый в фильме, был на год старше меня. Из-за того, что им не хватало ребят, взяли нескольких с нашего курса. Так я получил роль краснодонца Володи Осьмухина. Когда первый раз увидел фильм, то подумал: «Какой у меня длинный нос! Совершенно не актерская внешность». Потом, разговаривая уже со сложившимися актерами, выяснил, что комплекс гадкого утенка испытывают многие начинающие артисты. И совсем другое самочувствие, когда уже овладел этим мастерством. Такое ощущение, как будто у тебя вырастают крылья».

Звезды на крыльях

У легенды российского кино Вячеслава Тихонова нет недостатка в званиях и наградах. Однако сам актер несколько лет назад признался, что ему дороже всех званий и орденов почетная медаль маршала Кожедуба, врученная «За безупречно сыгранную роль авиатора в фильме «Звезды на крыльях».

Фильм этот, рассказывающий о жизни курсантов авиационного училища, вышел на экраны в далеком 1955 году. Он прошел почти незамеченным и не принес известности молодому Тихонову. В большинстве фильмографий артиста он даже не указан. Чем же ему так дорога эта картина? Об этом сейчас мало кто знает. Но одним из этих немногих является воронежец Василий Андреевич Бойко, который участвовал в съемках этого фильма.

Когда на глаза мне попался очень забавный рассказ воронежского летчика Василия Бойко, вспоминающего, как в дни далекой юности, будучи курсантом Военно-морского авиационного училища имени Сталина в городе Ейске Краснодарского края, где готовили морских летчиков, он снимался в кино вместе с молоденьким Вячеславом Тихоновым, а потом служил в одном полку с никому тогда еще не известным летчиком Юрием Гагариным, я решила привести его в книге, настолько самобытным и интересным он мне показался.

«Вячеслав Тихонов мыл полы в нашем училище!»

Однажды во время войны Вася Бойко, которому тогда было 10 лет, увидел, как в его родном селе Верхний Бык Воробьевского района на поле приземлился самолет-истребитель. Деревенские мальчишки, прибежавшие туда со всех ног, восхищенно разглядывали чудо-машину и появившегося оттуда летчика – как выяснилось потом, у самолета забарахлил двигатель. После этого мальчуган твердо решил стать летчиком. И после школы поступил в Военно-морское авиационное училище имени Сталина в городе Ейске Краснодарского края. Там готовили морских летчиков, которые прикрывали с воздуха корабли, сопровождали торпедоносцы. И вот однажды в училище приехала съемочная группа. Было это году в 53-м…

25-летний Вячеслав Тихонов в то время был малоизвестным актером. Это была его четвертая работа в кино. Он только что снялся в приключенческом боевике «Максимка» с такими прославленными актерами, как Борис Андреев, Николай Крючков, Марк Бернес. Позади была учеба во ВГИКе, съемки в легендарной картине Сергея Герасимова «Молодая гвардия». Но в отличие от своих товарищей, которые после этого фильма стали звездами и наперебой получали предложения от режиссеров, актерская карьера Вячеслава пока продвигалась вяло. Зато он женился на завидной красавице Нонне Мордюковой. И тут поступило предложение от режиссера Исаака Шмарука сыграть летчика-курсанта в картине «Звезды на крыльях» – в духе соцреализма: никаких декораций, настоящее летное училище, самолеты, форма…