Индеец долго безмолвствовал. Наконец он поднял голову.

— Пусть мой брат откроет свои уши, — произнес он, — вождь сейчас даст ответ.

— Я слушаю, — ответил американец.

Голубая Лисица продолжал:

— Слова, произносимые мною, искренни, их внушает мне Ваконда. С тех пор, как Дух зла привел бледнолицых на их больших лодках на земли моих отцов, пришельцы всегда оставались непримиримыми врагами краснокожих. Они захватывали самые богатые места охоты, самые плодородные земли индейцев, преследовали их повсюду, как диких зверей, жгли их селения и выбрасывали кости их предков на все четыре стороны. Разве не таков был образ действия бледнолицых? Что ответит мне мой брат?

— Гм! — произнес немного смущенный американец. — Я, разумеется, не стану отрицать, что в ваших словах заключается доля истины. Но ведь не все же белые проявили такое отношение к краснокожим, были среди них и такие, которые старались делать добро индейцам.

— О-о-а! Два или три человека, не больше, но это скорее подтверждает то, что я сказал раньше. Но вернемся к предложению Ягуара.

— Да, я и сам думаю, что это будет лучше, — ответил американец, в душе довольный тем, что не придется поддерживать разговор, выставляющий его расу в столь невыгодном свете.

— Мой народ ненавидит бледнолицых, — продолжал вождь. — Кондор не вьет своего гнезда рядом с жаворонком, серый медведь не живет вместе с антилопой. Я сам лично питаю к бледнолицым невольную ненависть. Поэтому еще сегодня утром я наотрез отказался бы от предложения Ягуара. Какое нам дело до войн, которые ведут между собой бледнолицые? Когда хищники пожирают друг друга, то их жертвам нужно радоваться — мы будем счастливы, видя, как наши жестокие притеснители терзают сами себя. Но теперь, хотя ненависть моя и не утратила еще своей остроты, я должен затаить ее в глубине своего сердца. Брат мой спас мне жизнь, он подал мне помощь в ту минуту, когда я бездыханный лежал на земле и дух смерти уже спускался ко мне. Неблагодарность — порок белых, признательность — добродетель краснокожих. Начиная с нынешнего дня топор войны зарыт между Ягуаром и Голубой Лисицей впредь на пять лун; оба вождя будут сражаться рядом, как любящие друг друга братья. Через три солнца после этой минуты вождь индейцев присоединится к вождю бледнолицых во главе пятисот славных воинов, у которых наконечники копий украшены волчьими хвостами и которые составляют цвет всего племени. Как отнесется Ягуар к Голубой Лисице и его воинам?

— Ягуар — благородный вождь. Если он беспощаден по отношению к врагам, то для друзей его рука всегда открыта. Каждый апачский воин получит ружье, сто зарядов пороху и нож. Сверх всего этого, вождь получит для себя два меха из вигоневых шкур, наполненные огненной водой.

— О-о-а! — вскричал явно довольный вождь. — Брат мой хорошо сказал. Ягуар — благородный вождь. Вот мой тотем и мое перо, принадлежащее мне как вождю. Да послужат они внешними знаками нашей дружбы.

С этими словами вождь достал из своей сумки, висевшей на перевязи, квадратный кусок пергамента, на котором находилось грубо сделанное символическое изображение тотема, или животного, покровительствующего племени, и передал его американцу. Тот заботливо спрятал его за пазухой. Потом индеец снял орлиное перо, служившее знаком воинского отличия у индейцев, и также передал его американцу.

— Я очень признателен моему брату вождю за то, что он принял мое предложение, — сказал после этого Джон Дэвис. — Он не будет раскаиваться в своем поступке.

— Вождь дал слово. Но вот уже деревья начинают отбрасывать от себя длинную тень, и жаворонок скоро начнет свою вечернюю песню. Пора нам отдать последний долг павшим воинам и расстаться друг с другом, чтобы встретиться снова друзьями.

— Мне кажется, что это не так-то легко будет сделать, если идти пешком, а иного средства передвижения у нас нет.

Индеец улыбнулся.

— Воины Голубой Лисицы заботятся о своем вожде, — ответил он.

Действительно, не успел еще вождь дважды издать условный сигнал, как пятьдесят апачей наводнили собой лужайку и молча выстроились около Голубой Лисицы. Беглецы, спасшиеся от ужасной руки Охотника За Скальпами, не замедлили присоединиться к ним. Спасаясь бегством, они достигли лагеря и дали знать товарищам о своем поражении. Тогда на поиски вождя был послан отряд всадников под командой одного из младших вождей. Но эти всадники, увидя, что Голубая Лисица совещается о чем-то с бледнолицым, оставались в чаще, терпеливо ожидая, когда вождю будет угодно их позвать.

Голубая Лисица отдал приказ похоронить павших в бою. И начался обряд погребения, который обстоятельства вынуждали совершить возможно скорее.

Тела убитых тщательно обмыли и одели в новые бизоньи шкуры, затем их в сидячем положении поместили в ямы, которые были вырыты отдельно для каждого. Подле усопших было положено их оружие, конная упряжь и съестные припасы, чтобы покойные были обеспечены всем необходимым во время своего странствия в блаженные прерии и были в состоянии, достигнув Ваконды, сесть верхом и отправиться на охоту.

Совершив эту церемонию, индейцы засыпали могилы и навалили на них громадные камни, чтобы дикие звери не откопали и не пожрали трупы.

Солнце должно было уже скоро исчезнуть за горизонтом, когда апачи отдали последние почести своим братьям. Тогда Голубая Лисица подошел к охотнику, бывшему пассивным наблюдателем происходившей на его глазах сцены.

— Брат мой скоро вернется к воинам своего племени? — спросил индеец.

— Да, — коротко ответил американец.

— Бледнолицый лишился своей лошади. Пусть он садится на лошадь, которую даст ему Голубая Лисица. Через два часа он прибудет к своим соплеменникам.

Джон Дэвис с признательностью принял столь благородно сделанный ему подарок, вскочил в седло, тотчас же простился с индейцами и быстро от них удалился.

Апачи же по знаку своего вождя немедленно углубились в лес, и на лужайке, бывшей свидетельницей столь ужасных событий, воцарилась мертвая тишина.

ГЛАВА XXV. Выяснение истины

Как и все люди, жизнь которых протекает среди прерий, Ягуар был наделен чрезвычайным благоразумием, соединенным с крайней осмотрительностью.

Несмотря на свои молодые годы, он вел жизнь, полную разнообразных приключений, и являлся действующим лицом в столь необычайных событиях, что привык сохранять внешнее хладнокровие и бесстрастие, которых не терял никогда, что бы с ним ни случилось.

Услыхав неожиданно для себя голос Транкиля, молодой человек почувствовал легкую дрожь в теле. Он нахмурил брови, стараясь догадаться, что привело охотника на место их стоянки и чем был вызван этот его поступок, тем более что знакомство Ягуара с Транкилем временно прекратилось, и в настоящую минуту их отношения никак нельзя было назвать дружественными.

Между тем Ягуар, в котором громко говорило чувство чести и которому поступок такого человека, как Транкиль, более льстил, чем внушал неудовольствие, подавил свое волнение и быстро двинулся навстречу гостю с улыбкой на губах.

Последний явился не один — за ним следовал Чистое Сердце.

Канадец, не теряя своей важности, держался, однако, с крайней осмотрительностью, движения его отличались холодностью, на лице заметна была сосредоточенная грусть.

— Добро пожаловать в наш лагерь, охотник, — любезно обратился к нему Ягуар, протягивая руку.

— Спасибо, — коротко отвечал Транкиль, не принимая протянутой руки.

— Я счастлив вас видеть, — заметил молодой человек без малейшего смущения. — Какая судьба занесла вас в наши края?

— Мы с товарищем уже довольно долгое время охотимся, страшно устали и направились на дым ваших костров.

Ягуар сделал вид, что принимает за чистую монету эту бесхитростную увертку человека, считавшегося одним из самых знаменитых лесных охотников.

— В таком случае располагайтесь у костра возле моей палатки и будьте как у себя дома.

Канадец молча наклонил голову и вместе с Чистым Сердцем двинулся вслед за Ягуаром, который повел гостей в глубину лагеря.