- И изыде другий конь - рыж: и сидящему на нем дано бысть взяти мир от земли, и да убиют друг друга...
Дерюгин вспомнил строки из давно забытого Апокалипсиса и подивился картинному изображению, точно нарочно подобранному к современным событиям.
Пассажиры не обращали внимания на странные звуки чуждого языка и продолжали сыпать фантастическими рассказами.
Из соседнего отделения доносились отрывки разговора другого характера. Делились впечатлениями два инженера, ехавшие в Рурскую область.
- Да, бедняга погиб совершенно зря, по собственному недомыслию,рассказывал один,- нашел время говорить по телефону, когда этот пузырь катился метрах в трехстах расстояния. Ну, ясное дело,- шарахнула молния, и его пристукнуло на месте...
- В Тарасконе, говорят, перегорели почти все провода в уцелевшей части города,- добавил собеседник.
- Знаете ли, в конце концов, как ни фантастична эта русская идея о бетонных пушках, но я начинаю думать, что лучше попробовать хоть это, чем сидеть, сложа руки... Иначе дело кончится черт знает чем.
- Мне рассказывал приятель, приехавший вчера из Болоньи. Они там ухитрились довольно долго наблюдать спектр излучений этой штуки. По его мнению, дело пока не так скверно. Помимо обычных линий кислорода и азота до сих пор удалось обнаружить еще только, главным образом, наличие значительных количеств гелия, получающегося при выделении из распадающихся атомов альфа-частиц. Сами же они, видимо, еще довольно устойчивы. Линии водорода тоже видны, но пока не очень резко, и происхождение их такое же первичное, как и гелиевых ядер; но если дальше начнут разваливаться в большом количестве эти последние,- ну, тогда я нас не поздравляю.
- Да, лучше было бы этого духа не выпускать из бутылки,- мрачно сказал первый и запыхтел сигарой.
Разговор прервался.
Рядом высокий молодой человек, с военной выправкой и лихо закрученными усами, придвинулся плотнее к дамочке, сверкавшей розовыми икрами, и говорил с пафосом:
- Это была незабываемая картина, мадам. Представьте себе несколько сот пушек, изрыгающих снаряды в этого огненного дьявола... Грохот, треск! Целое море огня! Мы сделали все, что могли! Мы не отступили ни на шаг среди этого ада и не посрамили польской армии! Клянусь честью,- не будь я хорунжий Крживинский! Но что прикажете делать? Он прорвал нашу железную цепь, а наши снаряды рвались, не долетая до него, от невыносимого жара...
- И хорошо делали,- донесся насмешливый голос инженера из соседнего отделения.
- То есть почему это? - вспыхнул бывший хорунжий, хватаясь правой рукой за то место на боку, где когда-то висела сабля.
- Да потому, что если б они могли разорваться внутри шара, то силою взрыва разбили бы его на несколько кусков, если можно так выразиться, из которых каждый продолжал бы свое веселое путешествие самостоятельно, и мы имели бы теперь не одного дьявола, как вы изволите говорить, а по меньшей мере сотню дьяволят, которые своевременно выросли бы до таких же почтенных размеров, как и их папаша. О результатах предоставляю судить вам.
- Вздор,- хорохорился хорунжий,- об этом думали люди не глупее вас. Генерал Невенгловский...
- Очевидно, такой же идиот, как и все остальное ваше начальство, отдавшее это умное распоряжение,- отозвался тот же иронический голос.
- Милостивый государь! - вскочил, как на пружине, офицер бывшей польской армии,- потрудитесь взять ваши слова обратно! Или вам придется в них горько раскаяться!
Дамочка ахнула.
За перегородкой засмеялись.
- Тоже из пушек стрелять будете?
Крживинский бросился к неожиданному противнику, потрясая кулаками. Поднялся шум, соседи схватили рвавшегося вперед хорунжего; дама упала в обморок; человек в углу бормотал непонятные слова.
Неизвестно, чем кончилась бы эта сцена, если бы поезд вдруг не остановился и в вагон не вошел главный кондуктор.
- Господа,- заявил он,- только что получено известие, что поднявшийся сильный ветер, изменив направление, гонит атомиый шар от Мезьера на запад. Поезду приказано все же идти вперед. Налетит-ли шар на станцию или пересечет путь поезда,- сказать сейчас трудно. Но мы предупреждаем пассажиров, чтобы предоставить им выбор: оставаться в вагонах или выйти на вокзал и переждать тревогу здесь.
На минуту наступило тревожное молчание. Потом все заговорили вдруг, растерянно, возбужденно, не зная, на что решиться.
- Через десять минут поезд тронется,- предупредил кондуктор, переходя в следующий вагон.
Дамочка, уже успевшая очнуться от своего обморока, металась между пассажирами, спрашивая с тоской то одного, то другого:
- Что же делать? Что делать?
Бывший хорунжий мрачно топорщил пышные усы и ерошил волосы, не в силах выдавить какой-нибудь мысли, подходящей к обстоятельствам.
Мрачный субъект у окна первый принял определенное решение: с видом молчаливой покорности неизбежной судьбе он плотнее уселся в угол и подложил под голову дорожную подушку.
Инженеры в соседнем купе совещались вполголоса. Дерюгин подошел к ним. Старший, тот, который рассказывал о смерти своего знакомого, сидел на скамье, разложив на коленях небольшую карту и водил по ней пальцем; младший, маленький и кругленький человечек, следил за товарищем и сквозь зубы чертыхался.
- Как быть, господа? - обратился к ним Дерюгин,- надо бы дать какие-нибудь указания пассажирам: они мечутся, как загнанное стадо...
Сидевший пожал плечами.
- Я бы очень хотел, чтобы кто-нибудь мне самому дал указания. Как угадать, где этому огненному черту заблагорассудится пересечь наш путь? Повернул в районе Мезьера по ветру... Указаньице, нечего сказать! Вы пробовали определить направление ветра? Приблизительно юго-восток и сила шесть-семь баллов,- вон как засвистывает. Расстояние от Мезьера около ста километров. Значит, можно ждать появление этого гостя на нашем меридиане часа через два. Но где? Ошибка в определении ветра на 10 градусов уже меняет возможный пункт встречи километров на пятнадцать... А если ветер не останется постоянным?
- Так, по-вашему?..
- По-моему, вероятность встречи там пли здесь, примерно до Мопса, почти одинакова. Так что наиболее правильный выбор - гадать на пальцах,француз зло усмехнулся.
Его товарищ покачал головой.
- A по-моему, это не так. Если принять во внимание рельеф местности и стремление шара держаться, по-видимому, более низких мест,- то вернее ожидать его визита именно сюда. А во-вторых, оставаясь в поезде, мы имеем больше шансов в случае встречи удрать от него на всех парах.
Вокруг собралась уже кучка пассажиров, прислушивавшихся к разговору; последнее замечание маленького инженера показалось особенно убедительным.
Коммерсант из Гавра заявил громогласно, что остается и советует другим сделать то же. К нему присоединился Крживинский и вместе с ним дамочка в розовых чулках, окончательно отдавшаяся покровительству бравого хорунжего.
Дерюгин вернулся на свое место и рассказал спутнице о том, что слышал.
- Я тоже согласен с тем, что благоразумнее остаться в вагоне,закончил он,- как ты думаешь?
Дагмара покачала головою.
- Мне все равно,- как ты находишь лучше. Ты предпочитаешь остаться? останемся. Я даже рада не трогаться с места. Большинство пассажиров последовало их примеру. Исчезла дама со значком Армии Спасения и еще пять-шесть человек. Но из других вагонов набралось довольно много народа, запрудившего маленькую станцию шумной, тревожной толпою.
Через несколько минут поезд двинулся, нырнув в темную даль полей и перелесков и будя ночное эхо за ближними холмами.
Настроение в вагоне резко изменилось. Разговоры стихли; изредка перебрасывались отрывочными фразами. Все сгрудились в угрюмом молчании у окон, обращенных к востоку. Тревожное ожидание росло с каждой минутой. Каждая вспышка света на темном горизонте отзывалась волною трепета, пробегавшей по вагону.
На следующей станции узнали, что телеграф на восток не работает, и о положений шара в данный момент ничего неизвестно. Кое-кто из пассажиров остался здесь; поезд снова погрузился в ночную мглу и, рассыпая потоки искр, помчался к северу навстречу неизвестности.