– Что случилось? – крикнул Гарстон.

– Индейцы! – прохрипел пират и рухнул вниз. Стрела пробила его шею.

– Прячьтесь, болваны! – выкрикнул Вильер.

С той высоты, где находились они с Гарстоном, были хорошо видны раскрашенные тела воинов, притаившихся в кустах. Еще один из пиратов замертво упал на тропу. Остальные лихорадочно пытались спастись за валунами у подножия скалы. Из кустов летели стрелы и ударялись о камни. Гарстон и Вильер замерли на своем уступе.

– Мы в ловушке! – Гарстон был бледен, как полотно. Он не на шутку перетрусил: он мог отчаянно драться, чувствуя под ногами доски палубы, но здесь пират растерялся.

– Вулми говорил, что они боятся этой скалы, – вспомнил Вильер. – Когда стемнеет, наши люди должны подняться сюда. Индейцы не сунутся на этот уступ.

– Все верно! – засмеялся откуда–то сверху Вулми. – Они не полезут на скалу. Они попросту окружат ее и будут ждать, пока вы не подохнете от голода.

– Надо бы помириться с ним, – пробормотал Гарстон. – Если кто–то и может помочь нам выбраться из этой переделки, так только он. Еще успеем перерезать ему глотку. – И он позвал: – Вулми! Вулми, давай забудем о вражде. Ты ведь точно так же попал в ловушку, как и мы.

– Ну и что из этого? – презрительно отозвался ирландец. – Когда стемнеет, я смогу спуститься с этой стороны скалы и проберусь мимо индейцев так, что они ничего не услышат и уж тем более не увидят. Я вернусь в форт и расскажу, что вас взяли в плен дикари, – к тому времени это будет чистая правда!

Гарстон с Вильером молча переглянулись.

– Однако я не сделаю этого! – продолжал Вулми. – Вовсе не потому, что вы, собаки, так уж мне дороги. Просто не годится белому человеку бросать своих соплеменников на растерзание краснокожим дикарям, даже если речь идет о его врагах.

Ирландец высунулся из–за гребня скалы.

– Послушайте меня! Здесь их немного. Я видел их только что, когда смеялся над вами. Но я уверен, что сюда движется большой отряд, а этих отправили вперед, чтобы отрезать нам путь к берегу. Сейчас они все на западной стороне скалы. Я спущусь вниз по восточному склону и зайду к ним в тыл. Тем временем вы осторожно, ползком доберетесь по тропе до своих людей и укроетесь за камнями. Когда услышите мой свист, бегите к деревьям.

– А как быть с сокровищами?

– К дьяволу сокровища! Дай нам Бог унести отсюда ноги!

Его темноволосая голова исчезла. Вильер и Гарстон стали напряженно прислушиваться в надежде услышать что–нибудь, указывающее на то, что Вулми удалось подползти к почти отвесной восточной стороне скалы и начать спуск. Однако все было тихо. Из леса тоже не доносилось никаких звуков. Стрелы больше не ломались о камни, но все понимали, что за ними наблюдают хищные черные глаза. Гарстон, Вильер и боцман попытались осторожно спуститься вниз.

Не прошли они и половины спуска, как опять засвистели стрелы. Боцман вскрикнул и упал вниз, раскинув руки. Стрела попала ему прямо в сердце. Стрелы ударялись о камни совсем рядом с капитанами, но им удалось невредимыми добраться до подножия скалы и укрыться за валунами.

– Может быть, это штучки Вулми? – отдышавшись, спросил Вильер.

– Ну нет, сейчас мы вполне можем ему доверять, – возразил Гарстон. – Тут дело касается его принципов. В этот раз он поможет нам и выступит на нашей стороне, а не с индейцами, несмотря на то, что сам хотел нас угробить. Слушай!

Тишину нарушил леденящий душу свист. Он доносился с западной стороны; одновременно с ним из–за деревьев что–то вылетело и, стукнувшись о землю, покатилось к подножию скалы. Это была человеческая голова с раскрашенным по–боевому лицом, на котором застыла гримаса смерти.

– Это сигнал Вулми! – крикнул Гарстон, и в то же мгновение пираты выскочили из–за валунов, устремившись к лесу.

Из кустов беспорядочно полетели стрелы – индейцы не ожидали такого поворота событий. Трое матросов упали замертво, но остальным удалось добежать до деревьев, и закаленные в морских схватках матросы набросились на обнаженных раскрашенных дикарей.

Схватка была жестокой, но короткой. Дрались без всяких правил, как придется – матросы саблями отражали удары боевых топоров, били сапогами по обнаженным телам противника. Вскоре в траве остались лежать семеро индейцев. Из чащи еще слышался шум драки, но вот все стихло, и под деревьями показался Вулми в разорванном плаще, с обнаженной саблей в руке.

Вильер бросился к нему:

– Что дальше?

Он прекрасно понимал, что сейчас они победили только благодаря Вулми, нападения которого индейцы никак не ждали. Под его натиском дикари растерялись.

– Вперед!

Вильер, Гарстон и оставшиеся в живых матросы бросились за ним по пятам, чертыхаясь и прокладывая себе дорогу среди зарослей. Конечно, без Вулми они бы не один час блуждали в этом диком лесу и неизвестно, сумели бы вообще когда–нибудь добраться до берега. Вулми вел их так уверенно, будто не пробирался через густые заросли, а шел по ровной дороге, и вдруг все они оказались на тропе, бежавшей на запад.

– Дурень! – рявкнул Вулми на одного из пиратов, который порывался бежать по этой тропе. Он схватил матроса за плечо и подтолкнул обратно к товарищам. – Побереги дыхание, а то сердце выскочит из твоей груди через какую–нибудь тысчонку ярдов. До берега отсюда не одна миля, так что остынь. Бежать еще, может быть, и придется, но позже. А теперь пошли!

Он зашагал по тропе, и матросы последовали за ним, пытаясь приноровиться к его шагам.

На западе закатное солнце коснулось своими лучами гребней волн. Тина стояла возле того самого окна, из которого Франсуаза смотрела на шторм.

– Закат будто кровью окрашивает воду, – сказала девочка. – Парус как белое пятно на малиновой воде, а в лесу уже совсем темно.

– Что там делается на берегу? – сонно спросила Франсуаза. Она полулежала на кушетке с закрытыми глазами, закинув руки за голову.

– И те, и другие заняты ужином, – ответила Тина. – Они собирают деревянные обломки и разводят костры. Мне слышно, как они что–то кричат… Что это?

Волнение, прозвучавшее в голосе девочки, заставило Франсуазу сесть на кушетке. Тина вцепилась в оконную раму и побледнела.

– Послушайте! Там, далеко, будто стая волков воет!

– Волки? – Франсуаза вскочила. – Волки не охотятся стаями в это время года!

– Смотрите! – воскликнула девочка. – Из леса бегут люди!

В следующее мгновение Франсуаза была уже рядом с ней, широко раскрытыми глазами всматриваясь вдаль. Она увидела маленькие фигурки бегущих людей.

– Матросы! – потрясение прошептала она. – Они с пустыми руками! Я вижу Вильера… Гарстона…

– Где Вулми? – спросила Тина. Франсуаза покачала головой.

– Послушайте! Слышите? – прошептала девочка, приникнув к ней.

Теперь уже все в форте слышали душераздирающий вой, поднимавшийся над окраиной леса. Этот вой будто пришпорил людей, изо всех сил бежавших к форту.

– Они нас догоняют! – прохрипел Гарстон. – Мой корабль…

– Твой корабль далеко, нам до него не добраться! – на бегу, задыхаясь, ответил Вильер. – Беги в форт! Гляди, наши люди на берегу заметили нас!

Он замахал руками, приветствуя матросов. Но никто ему не ответил: люди в обоих лагерях уже поняли, какая страшная опасность движется из леса, и, побросав все, чем были заняты, устремились к воротам форта. Гарстон, Вильер и бежавшие с ними матросы обогнули южный угол стены и вбежали в ворота, едва живые от перенесенного напряжения. Ворота со скрежетом закрылись.

Франсуаза разыскала Вильера.

– Где Черный Вулми? – спросила она.

Буканьер кивнул в сторону темневшего леса. Его лицо заливал пот, грудь тяжело поднималась и опускалась.

– Они наступали нам на пятки. Вулми задержал их, чтобы мы успели спастись.

Он отошел от девушки и занял свое место на стене. Гарстон уже был там, как и закутанный до бровей в темный плащ граф Генри.

– Глядите! – воскликнул пират, указывая куда–то в темноту.

От кромки леса к форту бежал человек.