«Я рад, что так получилось»,— спокойно ответил он.
* 1 дюйм = 2,54 см.— Прим. перев.
Катастрофа чуть не произошла в 1936 г. в лаборатории двух швейцарских физиков, которые, как и многие другие, пытались понять странное явление, наблюдаемое при повторении опыта Ферми с ураном.
Однажды они забыли поставить алюминиевую фольгу в урановую камеру, и когда посмотрели на экран, то были поражены видом изломанных зеленых вершин, которые поднимались на невероятную высоту. Чем больше они смотрели, тем менее понятным казалось им все происходящее.
«Проклятый аппарат искрит»,— решили они.
Поэтому они выбросили «испорченный аппарат» и продолжали опыт на другом аппарате, поведение которого было «нормальным». И в этот раз, и в дальнейшем они не забывали помещать алюминиевую фольгу внутрь камеры.
ГЛАВА 3
Примесь, которая изменила ход истории
Утром в понедельник 2 января 1939 г. Энрико Ферми стоял на палубе парохода «Франкония» и смотрел на силуэты зданий Нью-Йорка и статую Свободы. Рядом с ним стояли его жена Лаура и двое детей — Нелла и Джулио, восьми и трех лет.
«Мы стали основателями американской ветви семьи Ферми»,— сказал Ферми.
Он на редкость удачно выбрал время для своего приезда, но не мог даже приблизительно догадываться о той роли, которую должен был сыграть в истории Америки и свободного мира.
10 декабря 1938 г. Ферми получил Нобелевскую премию в области физики за «открытие новых радиоактивных элементов, полученных нейтронным облучением, и за связанное с этим открытие ядерных реакций, вызванных медленными нейтронами». После того как Муссолини по примеру Гитлера ввел антисемитские законы, жизнь семьи Ферми стала невыносимой, так как Лаура Ферми происходила из известной еврейской семьи, проживавшей в Италии в течение многих поколений. Поэтому, когда Ферми отправился в Швецию получать Нобелевскую премию, он забрал с собой всю семью, решив больше не возвращаться в фашистскую Италию.
Конечно, американские университеты гордились тем, что могли пригласить к себе физика, занимавшего такое высокое положение в научном мире. Из нескольких предложений он выбрал преподавание в Колумбийском университете— одном из основных мировых центров атомной физики.
В то время десятки великих ученых, художников, писателей и мыслителей прибыли в нашу страну, чтобы продолжать свою работу в атмосфере свободы. Наиболее известным среди них был Альберт Эйнштейн, который приехал в 1933 г. Все они без исключения внесли большой вклад в наше наследие, материальное и духовное; принесли нам, молодой нации, культурные сокровища, которые будут обогащать нашу страну в течение целых поколений.
В то утро Ферми думал о том, что сможет продолжать свои мирные исследования атомного ядра. Но судьба решила иначе. Ученый не пробыл в Америке и трех месяцев, как ему пришлось заняться созданием самого страшного оружия в мире.
Когда он прибыл сюда, то еще не знал об одном из самых выдающихся научных открытий, сделанном недавно в Германии. В больших химических лабораториях Института кайзера Вильгельма в Берлине за несколько дней до рождества были завершены эксперименты исторического значения. В сущности, это были те же эксперименты, которые впервые осуществили Ферми и его группа в 1934 г.— трансмутация урана обстрелом его ядер нейтронами. Но способы, примененные на этот раз, требовали особо чистой радиохимической техники — этой новой научной области.
Эксперименты явились кульминационным моментом в одном из великих научных сражений за первенство, хотя никто из участников этого сражения даже смутно не представлял себе значения победы. На карту был поставлен престиж не только отдельных лиц, но и двух наций. Снова это была борьба Германии против Франции; на этот раз группа из двух крупных немецких ученых бросила вызов выдающемуся французскому ученому. Еще большее величие сражению придавал тот факт, что двое из главных его участников были женщины, признанные в то время как выдающиеся ученые мира.
В германской группе были Отто Ган, первый радиохимик мира, и Лиза Мейтнер, прославленный на весь мир ядерный физик. Французская сторона была представлена пользующейся такой же всемирной известностью Ирен Жолио-Кюри. Как и ее мать, Ирен вместе со своим мужем, Фредериком Жолио-Кюри, получила Нобелевскую премию в области химии за открытие явления искусственной радиоактивности — образование из обычных устойчивых элементов большого количества элементов, похожих на естественный радий, который был открыт родителями Ирен. Это выдающееся открытие указало путь к синтезу ряда радиоактивных изотопов, многие из которых играют жизненно важную роль в химии живых организмов. Это дало в руки человечества самые мощные после открытия микроскопа орудия для изучения жизненного процесса.
Будучи дочерью знаменитых родителей, Ирен Кюри старалась превзойти их. Говоря словами Лизы Мейтнер, «казалось, она боялась, что на нее будут смотреть скорее как на дочь своей матери, чем как на самостоятельного ученого». Она прежде всего хотела достичь успехов своей матери, получившей две Нобелевские премии: одну в области химии, другую в области физики,— честь, которой удостоились лишь однажды во всей истории Нобелевской премии. И, как мы сейчас увидим, она была очень близка к получению не только двух, а даже трех Нобелевских премий: еще одной в химии и другой в физике, но ей пришлось испытать горькое разочарование, так как в последнюю минуту обе медали были «перехвачены» соперниками.
Первое большое разочарование ее ожидало в 1932 г. Вместе со своим мужем она стремилась определить природу таинственной мощной радиации, наблюдаемой в 1930 г. Вальтером Боте — ведущим немецким ядерным физиком-экспериментатором. В 1932 г. они были близки к этому. Однако открытие, которое оказалось одним из величайших в современной науке, каким-то образом ускользнуло от них.
В лаборатории Кавендиша Кэмбриджского университета, возглавляемой тогда великим лордом Резерфордом, один из учеников Резерфорда Джеймс Чедвик также был занят поисками таинственного луча. Иронией судьбы одно из наблюдений Жолио-Кюри подсказало Чедвику правильное направление в исследованиях. А через месяц он сделал одно из самых потрясающих заявлений в истории науки: оказывается, таинственный луч является нейтроном, одним из основных строительных кирпичиков Вселенной — частицей, которой суждено было открыть дорогу в атомный век.
За это открытие Чедвик в 1935 г. был награжден Нобелевской премией в области физики — желанная награда, которую чуть не получила Ирен Жолио-Кюри.
Чедвик удостоился ее, потому что был знаком с докладом Резерфорда, сделанным в 1920 г., в котором отец экспериментальной ядерной физики предсказал существование нейтрона. Как говорят, Фредерик Жолио-Кюри с горечью сказал, после того как Чедвик закончил объяснение истинного значения наблюдений Жолио-Кюри, что если бы он и его жена прочитали этот доклад, то они и сами открыли бы нейтрон.
Когда 4 июня 1934 г. умерла Мария Кюри, Ирен Жолио-Кюри в возрасте тридцати шести лет уже достигла вершины своей научной славы, открыв (вместе со своим мужем) искусственную радиоактивность и тем самым значительно расширив размеры обширных владений, где ее мать была суверенной владычицей. Это единственный пример в истории науки, когда величие в одной из выдающихся областей знания передалось по наследственности от матери к дочери.
Но в отличие от матери Ирен Жолио-Кюри имела сильного противника. Лиза Мейтнер, хотя и была менее известна миру, в то время достигла большой популярности за открытия в области радиоактивности. И как это часто происходит с учеными, работающими в одной области, на научных конгрессах Мейтнер смело оспаривала открытия своей французской соперницы.
Лиза Мейтнер родилась в Вене в еврейской семье 7 ноября 1878 г. и была, таким образом, почти на девятнадцать лет старше Ирен, которая родилась 12 сентября 1897 г. В возрасте двадцати лет, когда Ирен был год, Лиза, изучающая в то время технические науки в Венском университете, была потрясена сообщениями об открытии полония и радия Пьером и Марией Кюри. Это открытие, одна из величайших вех в истории, определило выбор Лизы. Она посвятила себя изучению атомной физики, тогда новой области науки. Ее решение, которое через сорок лет оказало глубокое воздействие на ход истории науки, было принято под влиянием того, что одним из выдающихся пионеров освоения этой захватывающей новой области науки была женщина.