Джоанна была представлена Линдси Фрэзер, что сыграло свою роль два года спустя, когда, Уже в качестве Дж. К. Ролинг, писательница согласилась дать интервью для серии «Беседы» издательства «Эгмонт». Это записи бесед в неформальной обстановке с детскими авторами об их главных произведениях. Линдси, будучи «местной» и уже имея опыт работы над одним из выпусков серии, «Интервью с Терезой Бреслин», автором «Кеззи» и «Повелителя снов», сама беседовала с Джоанной. «Джо не пришлось долго уговаривать, — говорит Линдси, — потому что это делалось для читателей, а она всегда поражала меня своим уважительным к ним отношением». Их беседа стала одним из самых информативных и откровенных интервью Джоанны.
Получив стипендию Совета искусств, Джоанна первым делом приобрела текстовый процессор. Теперь она могла забыть о допотопной печатной машинке, на которой перепечатывала заново страницу за страницей, и спокойно работать дома, а не забившись в уголок где-нибудь в «Николсонс» или других кафе Эдинбурга. Мало кто знает, что Джоанна пишет всю серию о Гарри Поттере одновременно, помимо работы над текущим текстом, делая записи и пометки для будущих книг. Она уже продумала судьбу каждого персонажа, хотя, возможно, это не войдет в окончательный вариант. А хранит свои записи Джоанна старым, испытанным способом — в обувной коробке. «Она ничего не выбрасывает, — объясняет Брайони Эвене. — Вдруг что-нибудь пригодится в будущем. Например, в первой книге Хагрид «сваливается с неба» на мопеде, который он позаимствовал у
«молодого Сириуса Блэка». А позже, уже в тре тьейкниге, снова заходит речь об этом персонаже и его мопеде, который он опять одалживает Хагриду, и сразу вспоминаешь, где встречалось это имя. Не знаю, как ей удается так искусно связывать все сюжетные линии».
«Гарри Поттер и философский камень» увидел свет 26 июня 1997 г., одновременно в твердом и мягком переплетах. Минуло целых семь долгих лет несчастий и лишений с тех пор, как у Джоанны впервые зародился замысел «Гарри Поттера» по дороге из Манчестера в Лондон. Наконец-то ее мечта осуществилась. Тираж в твердом переплете составлял 500 экземпляров. Барри Каннингем лично занимался оформлением обложки. Он хотел, чтобы иллюстрации были доступными и красочными, не смешными, но забавными и отражали бы тонкий юмор «Гарри Поттера». Ему понравился эскиз Томаса Тейлора, где мальчик в круглых очках с толстыми линзами и шрамом-молнией во лбу стоит на фоне ярко-красного поезда с надписью «Хогвартс-экспресс», — самая известная в книжном мире иллюстрация.
Джоанна была так возбуждена, что целый день пробродила по Эдинбургу с книгой под мышкой. Она как-то сказала Барри, что это было «все равно, что родить ребенка». Из ее же Уст Линдси Фрэзер узнала, что первыми словами Джессики были «Гарри» и «Поттер» и что
малышка, причем без всякого принуждения со стороны мамы, выкрикивала их в книжных магазинах: «А, наверное, люди думали, это я заставляю ее это делать».
Вокруг публикации первой книги не было никакого ажиотажа. Неизвестный автор, сюжет, где фигурировала какая-то школа волшебников, не привлекали особого внимания литературных редакторов. Бюджет книги был довольно скромен (настолько мал, что едва удалось заключить контракт с американскими распространителями) и недостаточен, чтобы Барри мог обеспечить книге громкую рекламу. Вместо этого он использовал свои связи с влиятельными литераторами, которые могли бы по достоинству оценить «Гарри Поттера». Тем не менее вскоре в «Скотсмэн» все же появился первый благоприятный отзыв: «Невозможно противиться дерзкому напору свежей, новаторской струи на фоне приевшихся триллеров и приторных любовных романов».
Повесть также удостоилась благосклонного упоминания в «Санди Таймс», где была названа «забавной волшебной сказкой для людей всех возрастов от десяти и старше». В основном, книга была рассчитана на возрастную группу от девяти до тринадцати лет, но главным достижением Джоанны как детской писательницы была доступность «Гарри Поттера» в том числе и взрослому восприятию. В газете кратко излагался сюжет повести: «Гарри Поттера в младенческом возрасте отдают в семью ужасно занудных и злобныхродственников ради его собственной безопасности: он из мира волшебников. В день одиннадцатилетия волшебники сообщают ему, кто он на самом деле, и поезд уносит его навстречу судьбе. История полна неожиданностей и шуток; на этот раз, похоже, сопоставление с Дэлом вполне оправданно». По иронии судьбы, Роальд Дэл был далеко не самым любимым писателем Джоанны Ролинг.
Через три дня после выхода в свет «Гарри Поттера» в судьбе Джоанны произошел неожиданный, прямо-таки фантастический поворот. В доме номер 7 по Саут-Лэйн-Плэйс зазвонил телефон. Это Кристофер Литтл звонил ей из Нью- Йорка. Он сказал, что там начался аукцион по продаже прав на распространение книги на американском рынке и ситуация складывается весьма обнадеживающая. Позже в интервью журналу «Салон» Джоанна вспоминала: «Аукцион? — подумала я. — «Сотби», «Кристи»? Антиквариат? О чем это он? Только потом я догадалась, что на продажу выставлена моя книга». Кристофер обещал держать Джоанну в курсе происходящего. Ключевой закулисной фигурой аукциона был Артур А. Левин, директор редакции «Схоластик Букс». По совпадению, незадолго до этого Дженет Хогарт уволилась из «Блумсбери» и, уехав в Америку, устроилась в «Схоластик». Именно она обратила внимание Левина на «Философский камень». Тот прочитал повесть в самолете, пока летел из Нью-Йорка в Италию, на книжную ярмарку в Болонье, и сразу же понял, что в Америке «Гарри Поттер» будет пользоваться неслыханным спросом. На аукционе он был отнюдь не единственным покупателем, но только он предложил за книгу 100 000$ (66 666£). В интервью «Нью-Йорк Таймс» он заявил: «Становится страшновато, когда продолжаешь торговаться, а ставки все растут. Единственное, что я могу сказать: мне нравится эта повесть безвестной шотландской писательницы, и я хочу ее издать. Другое дело, когда речь идет о деньгах. Как вам 50 000$? А 70 000$?»
К счастью для Джоанны, мистер Левин раскошелился на 100 000$, хотя, по его собственному признанию, ни за одну книгу он не давал такой суммы, решаясь при этом пойти «на большой риск». Даже Кристофер Литтл, подсчитав свои 20 процентов, оставил обычно шутливый тон, когда по телефону сообщал Джоанне: мистер Левин из «Схоластик Букс» предложил за ее книгу шестизначную сумму и минут через десять самолично позвонит поздравить ее с успехом. «Я едва не умерла от волнения», — говорит Джоанна. «Мы очень мило побеседовали, — вспоминает мистер Левин. — Я ей сказал: «Только не пугайтесь», — а она ответила: «Спасибо, я уже испугалась». И мы оба согласились, что теперь отступать некуда и надо сделать все, чтобы книга окупилась».
Это стало переломным моментом в жизни Джоанны. Оглядываясь в прошлое, в статье для «Санди Таймс», Дж. К. Ролинг вспоминает: «Я весь вечер ходила взад-вперед по дому в каком-то нервном оцепенении, легла спать только в два часа ночи, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я не отходила от телефона всю неделю». Пресса любит смаковать подобные сюжеты: «нищая мать-одиночка получает шестизначную сумму» или «крупный лотерейный выигрыш спас жизнь умирающему без дорогостоящей операции ребенку». Каждая газета мечтала заполучить подробную информацию о жизни Джоанны в Эдинбурге, рассчитывая выжать из этой сенсации что только можно.
Чего только о ней не писали. «Недавно разведенная мать-одиночка без гроша в кармане продала первую книгу за 100 000£», — заявляла «Дэйли Мэйл». Во-первых, Джоанна давно уже не сидела без гроша в кармане благодаря стипендии Шотландского совета искусств. Развелась она почти два года назад, а гонорар ее составил сто тысяч долларов, а не фунтов, как утверждалось. Не ошиблись они только насчет матери-одиночки. Все факты биографии Джоанны искажались, упрощались; значение одних событий в ее жизни преуменьшалось, других — преувеличивалось. Газетчики быстро разузнали, что она имела привычку писать в кафе, пока