— Почему?
— Потому что она считала, что тесное соседство с человеком будет для меня медленной пыткой. Не сказать, чтобы она была неправа, но, во всяком случае, тебе не откажешь в некотором уме, а это слегка компенсирует неприятные ощущения от непрерывного пребывания чужака рядом со мной.
— Б-р-р! — Сергей помотал головой, пытаясь понять, что ему сказал ящер. Не то, чтобы он туго соображал, но всё-таки охранники над ним постарались от души, да и произношение Кариара оставляло желать лучшего. — Какие неприятные ощущения? Ты не мог бы повторить ещё раз — боюсь, тиранцы мне подпортили слух.
— Положительно, ты мне нравишься, вашана! — ящер вдруг засмеялся смехом, который можно услышать от обычного человека. — Вместо того чтобы упрекнуть меня в плохом произношении общеимперского, ты сетуешь на собственную травму. Неплохо для фермера, который никогда не имел дела с адеррийцами.
— А ты откуда узнал, что я никогда не общался с адеррийцами?
— В противном случае ты бы знал, что для моего обоняния твоё тело пахнет… ну, чего уж скрывать — воняет ужасно! Прямо сейчас. А спустя некоторое время тебе понадобится справить естественную нужду, и мои страдания усилятся многократно.
— Ты, между прочим, тоже не духами благоухаешь! — обиделся Сергей. — Как, наверняка, и твоё… твои экскременты.
— С той лишь разницей, что эволюция позаботилась об адеррийцах больше, чем о людях. Наш организм перерабатывает пищу, разлагая её почти на сто процентов, так что экскременты адеррийцев представляют собой твёрдый состав, абсолютно не пахнущий.
— Абсолютно? — недоверчиво переспросил Сергей.
— Во всяком случае, для человеческого обоняния. Кроме того, в отличие от ваших… хм, отходов, наши выходят упакованными в специальную плёнку. Это позволяло нашим предкам лучше скрываться от врагов. Как я уже сказал, эволюция поработала над адеррийцами немного больше.
— В таком случае, в моём неприятном запахе обвиняй эволюцию, а не меня! Иначе мы поссоримся, не успев познакомиться.
— Угу, — меланхолично сказал Кариар. — На это Кумма и рассчитывала. Думаю, не ошибусь, если предположу, что она хочет перевоспитать тебя при помощи меня.
Поймав удивлённый взгляд парня, ящер пояснил:
— Шахтёров сковывают по парам, каждой паре выделяется свой участок для работы. Обычно людей ставят с людьми, инсектоидов с инсектоидами, а ящеров с ящерами — так продуктивнее. Насколько я понимаю, у Куммы на тебя несколько иные виды, а ты, похоже, перестарался в своём упорстве.
— Она включила по телестерео какое-то порно с участием тиранца и человеческих женщин, а я всего-то и успел сказать, что она жирная тиранская шлюха, а потом не помню.
— Вот и я о том же. Видимо, она решила, что я тебе создам невыносимые условия для жизни, и, в конце концов, ты с радостью согласишься на её притязания.
— Клянусь, я скорее…
— Не клянись! — оборвал его ящер. — Никогда не клянись попусту, иначе однажды ты не сможешь сдержать настоящей клятвы. Давай лучше просто договоримся иногда демонстрировать охранникам, как я тебя извожу, а ты меня ненавидишь. Это будет полезно и тебе, и мне — возможно, Кумма месяц-другой нас трогать не станет. А там что-нибудь новое придумаем. А теперь давай, начинай рыть породу.
Рыть породу пришлось в буквальном смысле руками. Когда Кариар посвятил Сергея в таинство отыскивания минералов, парень подумал, что ящер над ним решил подшутить.
— Погоди, Кариар, я правильно тебя понял, что мне придётся ковырять скалу голыми руками?
— Правильно, вашана! — ящер показал зубастую улыбку. — Видишь, идёт светлая полоса в камне? Видишь внутри полосы золотистые прожилки? Вот их тебе и придётся ковырять пальцами. Говорят, для человека эти прожилки немного жестковаты, и шахтёры из людей стачивали себе пальцы в кровь. Но металлический инструмент наверняка испортит тайлерокс прежде, чем ты успеешь понять, что это твоя добыча, поэтому другого способа отыскать его нет. А вот и камень… Нет, это байда — пустышка. Ты должен искать тайлерокс.
— Искать что?
— Тайлерокс. Драгоценные минералы. Вот, гляди.
Кариар указал на небольшую нишу в стене, где Сергей увидел несколько матовых камешков, размером с ноготь на мизинце. Они ничем не отличались от сотен других, валявшихся под ногами.
— Как-то не производят впечатления драгоценностей, — хмыкнул парень. — И из-за этой серости я должен рыть скалы?
— Неужели ты ничего не слышал о тайлероксе? О, нижние боги, с какого же отсталого мира ты появился!
— С Сильвана.
— Это всего лишь восклицание, не обращай внимания, — Кариар махнул когтистой лапой. — Тайлерокс в простонародье именуют гипнокамнями.
— О-о-о, — протянул Сергей, — вот про гипнокамни я слышал. Они жутко дорогие и светятся всеми цветами радуги в зависимости от настроения разумного существа. Но эти матовые кругляши совсем не похожи на настоящие гипнокамни! А, я догадался! Они не обработаны, правильно? А после огранки они станут сверкать…
— Правильно. Только в этом есть один нюанс: начать огранку должен будущий владелец, иначе тайлерокс будет для него так же бесполезен, как и любой булыжник.
— Это почему? — удивился Сергей.
— Потому что тайлерокс тем и ценен, что принадлежит только одному хозяину. Для остальных — он всего лишь кусок камня. А хозяином становится тот, кто первым снимает часть природного покрова тайлерокса, и камень начинает реагировать только на его эмоции. Запомни, если ты поцарапал камень, то он уже негоден для продажи и его не возьмут при расчёте. Вот почему здесь ковыряются пальцами, а не инструментами. Единственная помощь — это визор.
Ящер бросил парню небольшое ситечко с короткой рукоятью.
— Берёшь камень, кладёшь его в середину, нажимаешь кнопку. Если появится зелёный свет, значит, ты нашёл тайлерокс. Если свечения не возникнет — это байда. Проверь несколько камешков и сам всё поймёшь.
Едва Сергей положил в ситечко пару матово-серых камней, взятых из ниши, как они вдруг засветились глубоким внутренним светом. Салатово-зелёные сполохи в камнях начали сменяться жёлтыми вспышками с алыми прожилками. Парень заворожёно смотрел на фейерверк, в который вдруг превратилась горка невзрачных камешков. В этом было что-то гипнотизирующее. Сергей не отводил глаз от камней. Постепенно слепящие краски стали меркнуть, и им на смену пришёл успокаивающий белый цвет. Он, правда, был не чисто белый — в нём присутствовал оттенок топлёного молока, которым Сергея когда-то поила мама…
Очнулся он от удара в плечо.
— Эй! — на чешуйчатой морде ящера отчётливо отражались все оттенки удивления, доступные адеррийцам. — Что ты сделал?
— Когда? Ничего не делал. Что случилось?
— Камни у тебя в руке начали светиться белым.
Сергей посмотрел на два камешка, которые не влезли в ситечко и которые он всё ещё держал в руке. Действительно, они были белыми, и прямо на глазах тускнели, возвращаясь к первоначальной матово-серой окраске.
— Камни вдруг побелели. Я, конечно, не спец по тайлероксу, но вижу такое впервые, — Кариар внимательно посмотрел на парня, некоторое время помолчал и потом озабоченно сказал: — Вот что, дружище, постарайся впредь не демонстрировать, что ты умеешь заставлять гипнокамни светиться без помощи визора. Почему-то мне кажется, тиранцам это не понравится.
Скоро Сергей нашёл свой первый гипнокамень. Пустую породу он откалывал небольшим молотком с неудобной ручкой, а когда видел золотистые прожилки, начинал ковырять их пальцами. Крохотные слежавшиеся песчинки довольно легко поддавались нажиму, но через час такой возни Сергей уже чувствовал в кончиках пальцев жжение — верный признак начинающихся мозолей.
Сергей нашёл и отбросил с десяток серых камешков, когда в очередной раз, сняв пальцем слой золотистого песка, почувствовал что-то твёрдое. Он колупнул пальцем камень и положил его в визор. Матовая серость сменилась ослепительно-зелёной вспышкой. Сергей подавил радостный возглас, вспомнив, что у раба нет повода для радости. Камень — добыча для хозяев.