— Я повторяю, что из надёжных источников, мне в руки попала невероятная информация, о существование, некой лаборатории «Х», которая не просто заброшена, а потеряна. Именно потеряна, а не забыта! Она не проходит, ни по одному военному ведомству!

Дело приобретало расплывчатые контуры и запахло керосином, хоть нефтяные магнаты здесь и ни при чём. Невероятность информации подразумевала полную недостоверность последней. Если, кому-нибудь сказать, что в придорожной лесопосадке средней полосы России стоит слон, то слушатель может поверить. Почему бы и нет: вполне возможно, что слон там стоит. По крайней мере, хоть осла, да найдёшь, но если пустить слух о сотне пасущихся гигантов, то никто и проверять не будет, эту информацию. И так ясно, это — полное враньё. Озвученная версия военного следа, переплюнула, наличие в поле слоновьего поголовья, объединившегося в стадо, и приобретшего, в ближайшей авиакассе, билеты до Калькутты. Комбат, казалось, не замечал того бреда, который нёс уже добрых полчаса:

— Сверхсекретная лаборатория обладала особым статусом. О её существовании, вне стен комплекса, даже Политбюро не знало: некому и незачем, этим заниматься. Она была зашифрована похлеще Штирлица и, осведомлённых, о её существовании людей — было немного. Круг лиц, курировавших данный вопрос, был уже, чем при создании термоядерной бомбы. Проскальзывала мысль, что и государство, не участвовало в проекте, но это — только мысль. Что-то случилось внизу, а наверху, даже не догадывались о происшествии. Все, кто так или иначе, мог пролить свет на данный вопрос: или молчат, или давно почили в бозе, или навсегда остались под землёй. В определённых кругах, полушёпотом, просачивались слухи о том, что лаборатория занималась разработками, связанными с влиянием на время и разработкой энергооружия. Если быть точнее, то исследование целого комплекса энергетических вооружений, таких как плазменный солдат. В этом изобретении, сгустки холодной плазмы удерживаются в стабильном состоянии электромагнитным полем, или каким-то другим, что, само по себе, понять дилетантскими мозгами — невозможно. Поэтому, повышенный интерес, вне стен казематов, был направлен на изучение шаровых молний: сбор информации, обработка, создание. Через научные журналы устраивались конкурсы, посредством которых, обращались к населению с призывом присылать любые материалы, касающиеся данной темы. Фотографии шаровых образований, устное описание, теории — всё годилось в дело. Писком программы, был солдат из чистой энергии, на которой мы воду кипятим и бельё стираем.

— И что из этого следует? — подал голос Сутулый, который соответствовал своему прозвищу буквально.

— Как что? — вздрогнул Комбат, как будто разбуженный, от своего бормотания. — Он, естественно, неуязвим для механического оружия — как воздух! Вот только, кажется, он привязан к точкам питания, по-моему, с помощью СВЧ излучателей. На поле боя, трактор, несущий передающие антенны, должен присутствовать позади наступающих, но он уязвим для ракет и артиллерии, поэтому упор делался на дальность передачи импульсов, или как это там называется… Внутри охраняемого комплекса, излучатели располагаются в шахматном порядке, по типу сотовой связи, но и здесь проблемы с перебоями питания — автономный генератор надёжней. Кстати, увязки со временем, здесь не прослеживаются. Возможно, что это параллельная, а не побочная разработка, преследовавшая цель невидимости, по примеру американского эсминца «Элдридж», на котором вся команда с ума сошла.

— Это ты, с ума сошёл! — сказал Бульдозер, с выпученными, как от натуги, глазами, пристально уставившимися на оратора. — Ты сам то понял, что прогнал?

Он имел комплекцию, созвучную с прозвищем, и каждое слово, давалось ему с трудом.

Сутулый добавил, с надеждой вздохнув:

— Комбат, отсыпь немножко — я тоже так хочу…

Пропустив мимо ушей циничное высказывание друга, не обременённого знакомством с библиотечным червем, незадачливый искатель технических сокровищ поспешил всех уверить, что хранилище, в котором ему дозволили порыться, входило в круг комплекса знаний. Все документы, под разными грифами секретности, распределили на хранение в гражданский архив, не доверяя военным хранилищам а, справедливо полагая, что там, где искать документы, никому не придёт в голову — они будут спрятаны надёжней.

Почтальон, не имеющий к данному ведомству, которое определило его новое имя, никакого отношения, схватился за голову:

— Крон — очнись! Тут уже обозначился круг лиц, более не входящий в доверие коллектива.

— Дешёвое кино, в котором всё действие начинается с библиотеки, или её посещения, — согласился с доводами, вызываемый из глубин подсознания.

— С архива, Крон — с архива! — не согласился Комбат, с нападками товарищей, на его могучие доводы. — Вы что думаете, я — сказочник? В этой библиотеке есть секретное хранилище, под землёй, а так же, подземные ходы. По ним — по ночам, бродит чёрный монах, пугающий случайных свидетелей зловещим завыванием.

Тут уже, очнулся от спящего состояния Кащей, до этого, предпочитавший помалкивать. Пребывая в меланхольном расположении духа, он пропустил основную причину разгоревшегося спора. Конечно, если так можно назвать недоумение, охватившее собравшуюся, у автомобильного баллона, группу людей. Его орлиный профиль приподнялся над головами окружающих, и со стороны могло показаться, что он сейчас кого-нибудь клюнет. Прирождённая худощавость, ещё больше подчёркивала его схожесть со своим сказочным тёзкой, за исключением одной буквы. Она мешала певучести прозвища, делая последнее корявым, и не желая спотыкаться об неё, товарищи именовали того просто — Кащей. Они не желали пользоваться инородным наречием — «Кощей!» Как уже было сказано, он очнулся но, не найдя, что сказать, опять впал в забытьё. Вселенная осиротела, оставшись без философского изречения, которым костлявый, так и не удосужился осчастливить мир. Моргнув напоследок глазами, он опять сосредоточился на созерцании огня, который поддерживался в маленьком походном костре, а тот, в свою очередь, разжигался для порядка, а не для готовки или обогрева. Общался Кащей, с языками пламени, отбрасывающими яркий свет на окружающие предметы, вероятно на подсознательном уровне, потому что глаза были закрыты.

Возникшую пустоту попытался заполнить последний участник эпопеи, до сих пор не вовлечённый в разговор. Его прозвище, так же связанное со сказочным персонажем Бармалей, не имело никакого отношения к разбойному прошлому. Если быть точнее, то никто не знал, откуда оно вообще появилось. Он высказался, про Комбата, просто:

— Надо его остановить, пока он бездумным языком, не перепортил то святое, что ещё осталось.

Что именно под этим подразумевалось, выяснять не стали, или не захотели, так как день клонился к закату, а позиция выработана не была. Не выяснена, так же, роль каждого, из участников, но как все догадывались — выяснена не будет до тех пор, пока круговорот событий не захватит членов экспедиции цепкими лапами, вертя ими по своему усмотрению.

Анализируя рассказанное, Крон, уже готов был поверить в любую небылицу, описанную в карте и озвученную Комбатом, но только не в то, что у затрапезной технической библиотеки, есть подземное хранилище и коллекторные переходы, по которым бродит полоумный чёрный монах. Термоядерную бомбу изобрели средневековые алхимики — очень даже, возможно, но только не это…

Солнце спускалось к горизонту всё ниже, и сборы, было решено отложить до утра, когда, как выразился один остряк, портянки наматываются на свежую голову.

Глава вторая Джентльменский набор

Настоящий искатель приключений, никогда не отдаст волнующую часть подготовки к выезду, на откуп коновалам от туризма, предлагающих разнообразные заготовки снаряжения: от экипировки, до продовольственных пакетов, включая медицинские аптечки. Кому-то нововведение может показаться чем-то новеньким, но он не подозревает, о запахе мамонта. На советы из газеты, матёрый сталкер — плюёт, конечно, если он не относится к членам ролевых игр, которых в последнее время развелось, как собак нерезаных. Они собой заполонили: леса, луга и перелески. Прививок, от всякой заразы, переносилось до трёх уколов зараз: из шприца или пневмопистолета. Вечером, температура тела поднималась до тридцати девяти градусов по Цельсию, от такого количества инъекций, за один приём. Время не имеет сослагательного наклонения, но если предположить, что можно чихнуть на античном базаре, то народ, на нём, не прожил бы и двух суток. Большая часть снаряжения изготавливается самостоятельно, под индивидуальные требования, а продукты выбираются поштучно. Вот и сейчас, оставив остальных готовиться к выходу, Комбат, Крон и Доцент, занялись закупками всего необходимого.