— Нет, нет, я не буду читать, — поймав его взгляд, поспешно сказал Александр. — Здесь все описано подробно. К этому имею добавить немногое…

— Доклад в письменной форме? — перебил Иннокентий Дмитриевич. — Прекрасно, прекрасно. Давайте, милый мой, вот как сделаем: я ознакомлюсь с вашими записями, а потом и потолкуем.

— Золото мы нашли, — волнуясь, заговорил Майский, не заметив, что Иноземцев его не слушает: поправив пенсне, он бегло листал тетрадь.

— И когда собрались перенести лагерь в другое место, охотник пришел нам на помощь…

— Прекрасно, прекрасно, — опять перебил Иннокентий Дмитриевич. — Я прочитаю ваш доклад. Изучу. Посоветуемся и решим. Зайдите в четверг, нет, лучше на той неделе, в понедельник. Хотя… говорят, понедельник тяжелый день. Давайте встретимся во вторник. Вы где остановились?

— Еще нигде. Не думал, что придется задержаться.

— Торо́питесь, молодой человек, всегда торо́питесь, а в нашем деле так не годится. Я напишу вам записку. Бывшие номера Дягилева знаете? Нет? Спросите, любой покажет. Вот там и остановитесь. — Черкнув несколько слов размашистым почерком в блокноте, управляющий вырвал листок и протянул его инженеру. — Итак, до вторника? Отдохните после дороги, развлекитесь. Мне не нравится цвет вашего лица. Вы утомлены. Надо беречь себя, мой молодой друг. Да, деньги у вас есть? Вы не стесняйтесь, молодежь любит удовольствия, а вы, надеюсь, не исключение. Так деньги у вас есть? Ну, а если понадобятся, рад буду помочь. До свидания.

Майский опять пожал холодную безжизненную руку и пошел из кабинета.

— Да, а что у вас там случилось, в отряде?

— Вы о чем? — Александр остановился у двери.

— Говорят, человек у вас погиб, проводник, что ли. Как это произошло?

— Ах, вот вы о чем, — и подумал: «Об этом так успели узнать». — Это бывший штейгер прииска Лиственничного, Зотов. Вы его рекомендовали в проводники, а он оказался бандитом и едва не перебил половину отряда.

— Помилуйте, батенька, — Иноземцев чуть побледнел. — Я не знаю никакого Зотова и рекомендовать его не мог.

— Зато он вас очень хорошо знал.

— Нет, здесь какая-то ошибка. Зотов… Зотов… Решительно не припомню такой фамилии.

— Штейгер погиб во время пожара. Во вторник я расскажу вам подробнее. До свидания.

Майский вышел в коридор. На душе у него было гадко. Оскорбило бесцеремонное обращение Иноземцева. «Благодетель» разговаривал с ним, как с мальчишкой. Заставляет ждать почти неделю. А главное — до золота ему как будто нет и дела. Словно нашли не золото, а глину. Странно и непонятно. Не такого приема ждал начальник разведочного отряда. Вот и поделился радостью. Что же это такое?

Инженер вышел на улицу. День угасал. По голубому с синевой небу еще блуждали редкие солнечные лучи, оплавляя кромки кудрявых облаков. Шелестели на ветру пыльной листвой кусты сирени и рябины. На дороге плясал и кружился маленький пыльный смерч, втягивая в себя сухие листья и клочки бумаги. Куда же теперь идти? Майский взглянул на листок, который машинально вертел в руках. Ах да, бывшие номера Дягилева. И пошел по разбитому деревянному тротуару — растерянный и подавленный, словно потерял что-то хорошее.

Следующие дни Александр бесцельно бродил по городу, не зная, как убить время. Читал вывески разных учреждений, афиши на круглых тумбах, разглядывал витрины магазинов и зевал до боли в скулах. Неужели для того, чтобы познакомиться с его докладом, нужна неделя? Или у них там есть более важные дела, чем золото? Да какие же могут быть другие дела, когда все эти люди занимаются только золотом?

Приходя в свой номер, Майский ложился на жесткую, скрипевшую при каждом движении кровать, курил и долго не мог заснуть. Слушал, как за грязными порванными обоями шуршат тараканы, а где-то в углу возятся и пищат мыши.

Однажды вечером к нему постучали. Инженер открыл. На пороге стоял пожилой взлохмаченный мужчина в засаленном халате, с безобразно толстым красным носом. Маленькие глазки обшарили комнату и остановились на инженере.

— Пардон, прошу прощения, — сипло сказал он. — Я ваш сосед по номеру. В картишки не имеете желания?

— Не желаю, — сердито ответил Майский.

— А ничего такого, кхм… у вас не найдется?

— Не найдется, — и захлопнул дверь.

Александр опять лег на кровать, досадуя на себя. «Нехорошо обошелся с незнакомым человеком. Он-то чем виноват, что у меня паршивое настроение. А впрочем, черт с ним». И повернулся к стене, считая до ста в надежде заснуть. Ночью кто-то тихо подошел к двери номера, занимаемого инженером, попробовал открыть, но не смог и также тихо удалился.

Обедал Майский в маленьком ресторане напротив гостиницы. Обычно приходил поздно, отыскивал незанятый столик где-нибудь в углу, торопливо съедал тарелку пахнущего рыбой супа, кашу или капусту с картошкой, пил чай и шел побродить по городу. В этот день, как только он появился в ресторане, двое мужчин, сидевших поблизости от входа, пристально посмотрели на него, и затем один из них чуть заметно кивнул женщине, занимавшей столик напротив. Когда инженер заканчивал обед, женщина подошла к нему, села на свободный стул, при этом она закинула ногу за ногу так, что юбка поднялась чуть выше колен.

— Мужчина, дайте закурить.

Он мельком оглядел незнакомку. Молодая, красивая, с немного резкими чертами лица. Ярко накрашенные губы и подведенные брови оттеняли бледность лица, большие глаза в упор смотрели на Майского. Одета с претензией на роскошь, но безвкусно. Александр Васильевич молча протянул портсигар. Незнакомка не без грации взяла папиросу и потребовала:

— Огня.

Майский чертыхнулся про себя, но все-таки достал зажигалку. Прикуривая, женщина не спускала глаз с горного инженера.

— Где вы проводите вечер? — спросила она, будто продолжала давно начатый разговор.

— А вас это очень интересует?

Незнакомка выпустила дым в лицо инженеру и усмехнулась уголками накрашенных губ.

— Странный вы человек. С вами говорит женщина, а с женщинами надо быть ласковее. Я хочу вина…

Александр отодвинул тарелку с остатками еды и, плохо сдерживая накипавшую ярость, тихо сказал:

— А я хочу, чтобы вы убирались к черту.

От неожиданности незнакомка выронила папиросу, а Майский поднялся и быстро вышел из ресторана. Двое мужчин проводили его непонимающими взглядами, потом посмотрели друг на друга и, словно сговорившись, пожали плечами.

Во вторник Александр встал раньше обычного. Тщательно побрился, потом долго плескался, звеня соском старенького медного умывальника. Как мог, привел в порядок единственный костюм, почистил сапоги и, глянув на себя в треснутое, густо засиженное мухами зеркало, усмехнулся. Из овальной с завитушками рамы на него смотрел худой усталый человек с осунувшимся желтым лицом и ввалившимися глазами.

— Вот теперь и мне не нравится ваше лицо, — негромко сказал инженер. Закончив несложный туалет, вышел на улицу. Точно в назначенное время он стоял перед знакомой дверью. Едва взялся за синюю стеклянную ручку, как дверь открылась сама. В коридор вышел плечистый человек в полувоенном костюме и совершенно седыми, ежиком стриженными волосами. На вид ему было лет около сорока. Серые глаза внимательно смотрели на Майского.

— Вы к кому? — дружелюбно спросил седой человек и чуть прищурил левый глаз.

— К Иннокентию Дмитриевичу. Мы условились встретиться.

— А я вас где-то видел… Позвольте, позвольте… лицо ваше мне знакомо. Да ну, помогите же.

— Я горный инженер Майский.

— Правильно! — седой человек тихо рассмеялся — Вы тот самый неудачник, который искал в тайге золото?

«Почему неудачник?» — удивился Александр. Он собирался возразить незнакомцу, но тот быстро добавил:

— Товарищ Майский, после беседы с Иннокентием Дмитриевичем заходите ко мне, а? У вас найдется несколько минут?

— Хорошо, я зайду, но…

— Вот и отлично. Меня вы найдете в уездно-городском исполнительном комитете. Я — комиссар по промышленности. Запомните? Так я жду вас. Спросите Земцова. Это моя фамилия. Девятая комната.