– Ну, а я не думал, что у нас с тобой были проблемы последнее время.

Это, конечно, ложь, но, что называется, «ложь во спасение». Я имел в виду, что был совершенно счастлив заверить Сару в этом, чтобы она почувствовала, что если и есть «проблема», то исключительно из-за приближающихся месячных, дико возросшей чувствительности, глупости или еще чего-нибудь. Так что вообще-то это была «белая ложь», которую я готов был развивать, чтобы успокоить Сару и заверить в том, что все хорошо.

– Как выяснилось, их нет, – ответила Сара тоном, необычным для того, кто чувствует себя успокоенным и уверенным.

– И как это понимать?

– Как тебе больше нравится.

– А что это значит?

Сара пожала плечами и посмотрела в другую сторону.

Я вспыхнул.

– Послушай, я не знаю, в чем проблема, но, на мой взгляд, ее вообще нет. Я вполне счастлив, меня и Джорджи не связывает ничего, кроме работы, и я собираюсь пойти взять что-нибудь поесть, ты хочешь что-нибудь?

За этот вечер, полный странных взглядов, Сара оглядела меня самым наистраннейшим образом.

– Нет, – ответила она.

– Хорошо, – сказал я и направился к шведскому столу. Когда я дошел до еды, то не был уверен, что она полезет мне в горло.

По пути я решил вообще проигнорировать застолье и выскользнуть наружу, чтобы выкурить успокоительную сигарету. На улице около входа было намного меньше людей, чем внутри. Я умудрился стрельнуть пару сигарет без особого ущемления совести и сосредоточенно выкурил их. Я велел себе успокоиться. И сам же ответил, что постараюсь.

Я выкурил последнюю сигарету и выбросил окурок в ночную темень: она упала на асфальт, рассыпавшись фейерверком оранжевых искр, словно на краткий миг распустился огненный цветок. Ну почему все так ополчились против курения? Потом я быстро шмыгнул внутрь и начал искать Сару. Но был избавлен от поисков: я подошел к столику с вином, чтобы выпить еще, и она сама меня нашла.

– Где ты был? – спросила она.

– Искал тебя.

– Тебя не было очень долго.

– Я не мог тебя найти. Где ты была?

– Я искала тебя.

– А, – кивнул я, – ну, вот мы и нашли друг друга.

– Да… Пока я ходила кругами, я снова встретила агента Джорджины Най. Я спросила его о том контракте с исправлениями, который ты ездил подписывать.

Мне захотелось закричать.

– Правда? – Я глотнул вина и обвел глазами комнату с беспечным видом и якобы слушая лишь вполуха.

«О, Господи, дай мне сил!»

– Он сказал, что не имеет представления, о чем я вообще говорю.

– Ну, ясное дело, – сказал я, закатив глаза и вздохнув. – Ясное дело, что именно так он и должен был отменить. Это очевидно.

– Мне не очевидно.

– Тсс! Он агент! Он не будет обсуждать детали контракта с посторонними людьми, верно? Агент хочет, чтобы все было конфиденциально. И в любом случае, – сказал я, показывая, что обижен, – почему ты вообще проверяешь меня?

– Я не проверяла тебя. Просто это первое, что пришло мне в голову, единственная общая тема для разговора. И я не спрашивала его о деталях контракта. Я просто сказала: «Так вы и Том встречались на прошлой неделе, чтобы внести изменении в контракт, да?» Вот и все.

– Но, задав такой вопрос, ты выдала информацию, что контракт был изменен.

– Ну, он мог бы ответить: «Мы встречались по делам, это правда» или что-нибудь в этом роде. Вместо того, чтобы отвечать: «Нет, я никогда не встречался с Томом в Лондоне», а потом он оглядел меня так, словно я шпионю за тобой.

– Пфф, он просто не хочет ничего разглашать.

– Даже признавать, что виделся с тобой?

– Да.

– Даже мне, твоей девушке?

– Этот человек просто одержим бизнес-вопросами, понимаешь?

– Тогда давай пойдем и спросим его еще раз. Вместе.

– Господи, мы не можем так себя вести!

– Почему не можем?

«Хороший вопрос, Сара. Дай-ка я глотну вина и подумаю над этим».

– Это смутит его, – сказал я наконец конспиративным шепотом. – Это признак дурного тона.

– Как это?

– Послушай, агент не хотел выдавать тебе никакой информации именно потому, что ты моя девушка. Он не хотел говорить об этом, потому что это показалось ему оскорбительным, но он тебя не знает, зато знает, что обычно именно от девушек идет утечка информации. Когда они мстят. Сознательно рассказывают все подряд после того, как отношения закончены.

– Я и не знала, что наши отношения подходят к концу. И кто еще в курсе, кроме тебя и агента Джорджины Най?

– Ну, не передергивай. Ты же знаешь, что я имею В виду. Он ведь не знает – вдруг мы разбежимся хоть сегодня вечером, агенты все подозрительны.

Сара не выглядела полностью убежденной. Но она и не выглядела так, словно произнесенная мной тирада была самым невменяемым бредом, что ей приходилось слышать в своей жизни, и вроде бы она не собиралась заехать мне по лицу туфлей просто за то, что я попытался заставить ее поверить в такую ерунду. «Так что это был настоящий триумф», – решил я.

Сара молчала. Что было славно. Стоило на этом и остановиться. Я взял со стола бокал вина и вручил ей. Мол, выпей, расслабься. Алкоголь и молчание, вот что нам было сейчас нужно. Она сделала глоток, нe сводя с меня взгляда, но все равно ничего не сказала. Ситуация выровнялась, когда к нам подошли Хью и Мэри. Сара была сбита с толку и пассивно участвовала в разговоре, но непринужденная беседа отвлекла ее, так что она не просто стояла, погруженная в размышления. «В продолжение вечера она выпила еще несколько бокалов вина, и мы четверо неплохо провели время», – думаю, можно сказать и так.

Мы очень долго и спокойно беседовали на совершенно безболезненные темы, потом Хью посмотрел на часы и сказал:

– Я сделаю последний обход.

Было уже поздно, и многие гости разъехались. В комнате осталось мало народу, и было легко разглядеть всех: я отметил, что Джорджи, очевидно, уехала, хотя Пол все еще был тут и общался с Эми.

– Да, нам, пожалуй, пора домой, – сказал я.

– Мы подвезем вас, – предложила Мэри. – Мы уже заказали такси и просто высадим вас у дома.

– Но вам не совсем по пути, – сказала Сара. Хью махнул рукой, отметая все сомнения, – благородный жест.

– Тихо, «Макаллистер и Кэмпбел» оплачивают такси… мы можем проехать мимо Инвернеса, если хотите.

Хью отправился любезно прощаться с теми, кто может помочь в деле продажи книги, а Мэри отправилась ожидать такси, которое должно было подъехать в течение десяти минут. Сара и я медленно вышагивали к гардеробу. Я обнял ее за талию, когда мы шли по комнате. Она посмотрела на меня и, казалось, вот-вот собиралась что-то сказать, но затем прикусила губу, замолчала и тоже обняла меня. Мы надели пальто и после этого с легкостью вернулись в объятия друг друга, что было очень приятно. Сара даже сонно положила мне голову на плечо, когда мы шли по направлению к выходу. Я смотрел на нее. Внезапно раздался фальшиво дружеский и слишком громкий возглас: «Том!», так что мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что он явно предвещает неприятности.

– Привет, Фиона.

– Отличный вечер, не так ли? Мне кажется, он прошел просто великолепно. – Фиона была, как обычно, холодна, но, кажется, немного пошатывалась, несмотря на свой ледяной покров.

– Да.

– А это, должно быть, и есть твоя девушка? – фраза звучала довольно оскорбительно: Фиона произнесла слово «девушка», словно из всех возможных вариантов выбрала самый рискованный и произнесла его вслух практически на ощупь, за отсутствием альтернативы.

– Это Сара, да. Сара, познакомься, это Фиона. Фиона – глава отдела паблисити в «Макаллистер amp; Кэмпбел».

Сара подняла голову с моего плеча и улыбнулась.

– Привет. Очень приятно познакомиться.

– А! Шотландка, как я слышу! – продекламировала Фиона. – Тому определенно нравятся шотландки, – она улыбнулась, как змея, которую хочется взять зa хвост, покрутить над головой, ударить несколько раз о дерево и бросить в огонь.

– Простите? – сказала Сара.