- Все, он тут, - спокойно сообщил Кайлум.
- Отвлеки его, - скомандовал Сансер Оливии. - Пусть он не подходит к телу хотя бы секунд пять.
У неё было всего несколько мгновений. Придумать какой-то отвлекающий маневр не вышло, поэтому Олив решила импровизировать. Девушка бросилась навстречу Максимилиану, с криком:
- О, боже! Это ужасно! - и с разгону влетела в объятия, не ожидавшему такого поворота чародею. Имея двух братьев, Оливия пришла к выводу, что мужчины плохо реагируют на женские слезы и истерики. Поэтому хоть она и редко прибегала к этому средству, но делала это виртуозно. Вот и, сейчас слезы так натурально брызнули у неё из глаз, что даже стоящий чуть поодаль Кайлум, зааплодировал, чуть все не испортив. Олив хрюкнула, сдерживая смех, но смогла выдать это за всхлип.
- Что? Что там? - отстранил её от себя чародей.
- Это... это... это ужасно, - выла и причитала Олив до того момента, как Кайлум сказал:
- Цепочка у Сансера.
Это как раз совпало с тем, как Максимилиан рявкнул:
- Успокойся и внятно скажи, наконец, что произошло!
Олив моментально успокоилась и, вытерев слезы, спокойно сказала:
- Я нашла Сонни. Он без сознания.
Максимилиан сначала опешил от столь резкой смены настроения, а потом со злостью отшвырнул её в сторону так, что девушке пришлось сделать несколько больших шагов, чтобы не упасть, и побежал в том направлении, откуда пришла Оливия.
- Не жизнь, а сплошной травматизм, - недовольно пробурчала она, поворачиваясь и идя следом за чародеем.
Когда она вернулась на то место, где оставила своего горе-похитителя, Максимилиан уже склонился над ним и делал какие-то пассы руками. Прошло ещё несколько минут, Оливия даже успела заскучать, прежде чем от его действия появился результат: Сонни застонал и открыл глаза:
- Максимилиан, - прошептал он, счастливо улыбаясь. - Вы пришли за мной...
- Зачем ты все это натворил? - спросил его брат спокойно.
- Ради вас, дорого брат, - Сонни смотрел на него глазами полными обожания. - Ради вас...
- Я не приказывал тебе её убивать, - таким же спокойным тоном сказал тот в ответ.
- Она пренебрегла вами, демонская подстилка, - Сонни с такой ненавистью посмотрел в сторону Оливии, что девушка невольно отступила на шаг.
- Поэтому ты её поцеловал? - скептически хмыкнул Максимилиан.
- Я подумал... - Сонни запнулся, устало закрыл глаза, но потом снова открыл их: - Вы поступили бы также на моем месте. Вот я и поцеловал.
- Что ж, у меня для тебя две новости, - усмехнулся его старший брат: - Первое, ты полностью исчерпал свой магический резерв, потому, что, как дурак-неуч не рассчитал свои силы. Тебе стоило дать уйти тем, кто пытался бежать. Тогда возможно хотя бы самому хватило на обратный переход. А вообще, я в принципе не понимаю, зачем ты притащил её в это забытое богами место...
- Она его очень боялась... - растерянно промямлил бледный чародей.
- Ага, - фыркнул Максимилиан. - То-то я смотрю у неё ноги от страха подгибаются и бедняжка того и гляди описается.
- Но цепочка... - глаза Сонни оживились. - Я добыл цепочку, которая причиняет ей невыносимую боль!
Максимилиан оглянулся на Олив, но та лишь плечами пожала: не знаю, мол, о чём он тебе поёт.
- И где же эта цепочка? - спросил чародей у своего младшего брата, безжалостно встряхивая его, чтобы не уснул.
Парень посмотрел на свою руку и в отчаянье взвыл:
- Она была у меня в руке... она была... я нашел...
Максимилиан хлестко ударил его по лицу:
- Тихо!
Истерика молодого чародей тут же прекратилась, а Олив вдруг почувствовала касание холодного металла к шее, и невольно подняла руку, касаясь украшения, которого там раньше не было. Девушка оглянулась. Сансер как раз закрыл замочек цепочки, и, ободряюще улыбнувшись, рассыпался миллиардом искорок, которые тут же исчезли.
Олив вновь повернулась к двум чародеям, и увидела, что Сонни в упор смотрит на неё, шокированными глазами и каким-то чудом умудрился поднять дрожащую руку, тыча её перед собой:
- Ты... ты! - пораженно и зло шипел обессиленный чародей, который, наконец, все понял. - Это ты... использовала меня! Чтобы добыть эту цепочку!
- Какую цепочку? - попытался понять о чём говорит младший брат Максимилиан, и, оглянувшись на Олив, заметил тоненькое украшение у неё на шее и уточнил. - Ту, цепочку?
Олив снова непонимающе пожала плечами:
- Он вроде говорил что цепочка, которую он нашел, у него? Что-то я запуталась. Может у него бред?
- Здесь был мужчина! - Сонни вцепился в руку брата. - Он одел на неё цепочку и превратился в искорки!
Максимилиан посмотрел на стоящую с ничего не понимающим видом Олив, потом на нездоровый румянец брата и лихорадочный блеск у него в глазах, и резюмировал:
- Кажется, ты права.
- Нет, брат, - Сонни неожиданно сильно сжал его руку. - Послушайте! Поверьте! Она и вас дурачит! Это заговор! Ей помогают! Я не знаю почему! Но это из-за цепочки!
Молодой чародей вдруг обмяк и обессиленно прижался спиной к камню.
- Поверьте же мне, - прошептал он едва слышно и затих, погружаясь в сон.
Но Максимилиан снова сделал несколько пассов, и парень снова открыл глаза. Предвидев очередную порцию бреда, от младшего брата, старший рыкнул:
- Довольно!
И заговорил с ним на незнакомом Оливии языке. Сонни отвечал ему, из чего девушка заключила, что это не какое-то заклинание, а действительно разговор. Который, к слову, длился достаточно долго. Олив опять заскучала и начала ходить со стороны в сторону, пиная камешки.
Наконец, их разговор затих и Сонни, устало закрыв глаза, снова уснул. Максимилиан высвободил руку, и, не говоря ни слова, встал и пошел в ту сторону, из которой они пришли, попутно взяв Олив за руку.
- Подожди! - воскликнула девушка, бегущая за ним, стараясь не упасть. - Мы же не можем его здесь так бросить.
Максимилиан вдруг резко остановился и повернулся:
- Ты права.
Чародей подошел к спящему Сонни и, наклонившись, легко свернул ему шею.
- Нет! - Олив бросилась к теперь уже мертвому чародею. Она не могла поверить в произошедшее. - Как ты мог? Как ты мог? Это же твой брат!
- Уже забыла? - насмешливо улыбнулся Максимилиан. - Я - чудовище.
Не отдавая себе отчет в том, что делает, Олив выхватила кинжал из ножен, заткнутых за пояс Сонни, и бросилась на чародея. Тот легко перехватил её руку и в несколько движений скрутил оказавшуюся невероятно слабой по сравнению с ним девушку так, что она оказалась прижата к нему спиной, и лишенная возможности двигаться. В таком положении несчастная не то, что оказывать сопротивление, даже голову убрать не смогла, когда Максимилиан зашипел ей на ухо:
- Ты себе даже не представляешь, какое я чудовище. Убить брата? Не проблема. Я же чародей, я не испытываю никакой любви к семье! И запомни, демонская подстилка - тебя не трудно убить. Если ты ещё хоть раз попадешься на моем пути, я сожму твою хрупкую человеческую шейку немного сильнее, чем следует и сделаю из тебя мертвую демонскую подстилку. Поняла?
Олив промолчала.
- Думаешь ты медленно, так что приму это за "Да", - Максимилиан отшвырнул её от себя, словно она была ему омерзительна. На мгновенье отвернулся, но потом снова повернулся и, не говоря ни слова, схватил её за руку, рывком поставил на ноги и потащил за собой.
Остаток пути они преодолели молча. Каждый думал ос воем. Олив было невыносимо жаль Сонни, несмотря на то, что он её похитил и избивал. Девушка понимала, что он всего лишь пытался угодить обожаемому старшему брату. Невозможно было не заметить, с каким почтением, если не сказать благоговением разговаривал Сонни со старшим братом. Как-то так разговаривала Оливия со своим отцом, когда тот был ещё жив. Уилем Пентергриф на фоне остальных людей казался ей кем-то невероятным. Он знал множество потрясающих историй, одна другой волшебнее и интереснее. И когда отец их рассказывал герои будто оживали, ходили по той же улице, по которой шли сейчас шагала и Оливия, вдыхали тот же воздух, смотрели на то же небо. А ещё он много чего умел, и многому успел научить свою юную, любознательную дочь: как развести огонь без спичек, как искать укрытие от дождя и прочее. Уилем Пентергриф был тем зеркалом, через которое Олив смотрела на мир, узнавала его, училась понимать, где в нем её место. Уилем Пентергриф был не просто отцом, практически богом в глазах своей плоти и крови.