После этого Бабрак уговорил Советское правительство: перед тем как вывести основные части, помогите разбить две самые крупные группировки душманов. Иначе все зря, ведь если они объединятся, то сметут власть в Кабуле.

После успешного ввода помочь правительственным войскам в разгроме двух банд представлялось делом не таким уж и сложным. Советские подразделения вошли в горы и… остались там на девять лет: началась цепная реакция взаимных ударов.

Улетая в Москву в начале февраля один, Гуськов тем не менее вновь пообещал десантникам: «Встречу вас 23 февраля».

Потом не обещал, а просто планировал встретить на 2августа — День ВДВ, 1 сентября — детей повести в школу, 7 Ноября к параду, на Новый год. Потом уволился в запас, а «десантура» все мерила горные склоны Афгана, не зная своей судьбы. И лишь в сентябре 1981 года, когда заменили комдива (Рябченко ушел в Академию Генерального штаба с орденом Ленина), прибывший на его смену генерал-майор Слюсарь Альберт Евдокимович (впоследствии Герой Советского Союза, генерал-лейтенант, начальник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища) потребовал карту-схему расположения городка. Сутки изучал ее, сверял с местностью, а потом, отменив все боевые операция, засады и рейды, объявил десятидневку строительства дорог и обустройства лагеря. Стало ясно — Афган надолго.

Хотя, знай мир все подводные течения в афганской ситуации, это можно было сказать и раньше.

А именно: в связи с вводом войск в Афганистан нашлось немало стран, которые, закричав «держите вора», на самом деле начали спешно греть руки на советско-афганском костре, поставив главной задачей не выпустить СССР из ДРА. Соединенные Штаты первыми выделили 30 миллиардов долларов для закупки оружия моджахедам. «Извозчика» для его переправки долго искать тоже не пришлось — предложил свои услуги Пакистан с его 1400-мильной границей с Афганистаном. Тут же были определены так называемые «Особые правила» во взаимодействии тех, кому была выгодна война:

1. Страны, поставляющие оружие, делают это тайно, избегая публичности.

2. Осуществление контроля за дозированным распределением этого оружия возлагается на Пакистан. Дозировка оружия необходима для более долгой войны. То же самое распространяется и на финансовые средства.

3. Оружие, поставляемое афганским мятежникам, должно быть советского производства. Это должно показать миру, что мятежники действуют успешно и сами добывают себе оружие.

4. Оружие прибывает в Пакистан под видом обычного груза на самолетах, опознавательные знаки которых постоянно меняются.

Удачно распределились и выгоды. Пакистан за услуги «извозчика» получал долгосрочные кредиты на сумму 3 миллиарда долларов. Саудовская Аравия взяла на себя рола банкира с неизбежными процентами. Израиль, Египет и Китай поставляли оружие советского производства. Кроме того, Анвару Садату после сделки в Кэмп-Дэвиде важно было показать себя защитником ислама, в то же время угодить США и выгодно продать советское оружие, которое до этого почти за бесценок Египет приобрел в СССР. Израиль вообще влезал на коня: чем больше мусульман убивало друг друга, тем сильнее становилось сионистское образование в середине арабского мира. К тому же СССР переносил центр своего внимания из региона интересов Израиля в Афганистан.

Не оставались внакладе и США, давшие деньги на раскрутку этой пружины. В администрации Рейгана выработалось три подхода к событиям в Афганистане.

1. «Вьетнам Москвы». Превратить Афганистан в советский Вьетнам. Обескровить СССР путем увеличения издержек его пребывания там и удерживать там его как можно дольше, расстраивая ресурсы, подрывая внутреннюю стабильность СССР и международный престиж.

2. «Боковой эффект». Афганистан должен стать отвлекающим эффектом, главное — не он. Действительный вопрос — отработка баланса между США и СССР в пользу США. Согласно этому пункту жизненно важные интересы США должны сосредоточиться в другом регионе, куда СССР, увязнув в Афганистане, не сможет дотянуться. Чем дольше Советский Союз поведет войну на афганской земле, тем прочнее утвердятся США в необходимых регионах.

3. «Торговля по кусочкам». США должны торговаться с СССР: мы уменьшаем свою помощь моджахедам, СССР — в Латинской Америке или в том регионе, который выгоден сейчас США. К тому же помощь моджахедам позволяет привлекательно выглядеть на международной арене.

Вот и все «беспокойство» «друзей» Афганистана. Да только знать бы обо всем этом моджахедам, знать, что дается им строго дозированное количество оружия с определенным количеством боеприпасов. Знать в конечном итоге, за чьи интересы они идут воевать с винтовкой против танков. Знать, как подло и грубо о них вытирают ноги новые «друзья».[44] Шурави хоть воевали открыто. Но тем не менее пелись песни, газели:

Так войну продолжала политика…

Документ (справка отдела Среднего Востока МИД СССР в ЦК КПСС):

«8 февраля 1980 года.

При этом направляю материалы с высказываниями А. Банисадра, избранного 25 января с. г. на пост президента Исламской Республики Иран.

21 января, выступая в Исфахане, Банисадр заявил: «Я считаю Афганистан частью Ирана. Советское нападение на Афганистан я рассматриваю как нападение на Иран».

5 января 1980 года. Нью-Йорк.

Зал заседаний Совета Безопасности заполнялся медленно, и Михаил Аверкиевич Харламов, даже не глядя на часы, понял: заседание, как всегда, начнется с опозданием. Это было первое недоразумение, с которым он столкнулся, приехав работать в Нью-Йорк: переносы, опоздания были в Совете Безопасности делом обычным, словно заседал не высший совет ООН, а профком отстающего завода.

А казалось, сегодня уж точно все начнется минута в минуту. ООН гудит в связи с вводом ограниченного контингента советских войск в Афганистан. 52 страны, почти треть состава ООН, направили позавчера Генеральному секретарю Организации письмо с настоятельной просьбой собрать Совет Безопасности по этому вопросу.

Вчера из Кабула прилетел новый министр иностранных дел Шах Мухаммед Дост и, как говорили в кулуарах, еще на трапе самолета выразил свой протест против вмешательства во внутренние дела Афганистана. Тем не менее Курт Вальдхайм заседание Совета назначил, и через несколько минут всё определится. Хотя что — «всё»?

Харламов оглядел зал. Трояновский уже занял свое место и записывал что-то в свои листочки. Он пожелал выступать первым, Москва порекомендовала сразу идти в бой, категорически настаивая на отмене повестки дня. События в Афганистане — дело двух стран, между которыми заключен Договор о взаимопомощи, в том числе и в военной области, и которые свои обязательства выполнили. И больше это никого не касается.

Касается. Еще как касается. Вот занял свое место Макгенри, представитель США. По алфавиту в наименовании стран он и Трояновский сидят практически рядом, и однажды, когда в зал заседаний каким-то образом — еще одно удивление для Харламова — проникли американские молодчики одной из антисоветских группировок и вылили на Макгенри банку красной краски, видимо считая, что чернокожий представитель Соединенных Штатов «покраснел» и проводит недостаточно жесткую политику в отношении социалистических стран, алые брызги в тот раз попали и на костюм Трояновского. Еще тогда подумалось: как же близко мы все находимся друг от друга. Да только ошиблись молодчики: не думал «краснеть» Макгенри и, вероятнее всего, сегодня докажет это.