В конце анатомирования не осталось ничего похожего на плюшевого медведя. Самое страшное было то, что, чем больше они резали, тем больше тело походило на человеческую фигуру…

Позже он стоял перед дверью в палату Кассины, а Пембан придерживал его за руку.

— Не говорите ему, что рити мертв, — повторял настойчиво маленький человек. — Скажите ему, что все было ошибкой. Пусть думает, что хочет. Это может оказаться важным.

— Почему? — спросил рассеяно Спенглер.

Пембан глянул на него с тем же странным, часто появляющимся у него выражением на лице, которое Спенглер замечал у него раньше, когда они выходили из его кабинета. Он должен был бы петушиться, подумал Спенглер рассеяно, а он не делает этого.

— Он все еще в опасности, господин уполномоченный. Он не отвечает за свои собственные действия. Вы должны убедить его, что вы приходили совсем не из-за Вэя и что с Вэем все в порядке, иначе, я думаю, он попробует убить себя.

— Я не понимаю вас, мистер Пембан, — сказал Спенглер. — Откуда вы знаете, что кто-нибудь из докторов или сестер не сказал ему о происшедшем? — Я просил их не говорить ему ничего, — ответил Пембан, ничуть не смутившись, — и дал им понять, что распоряжение исходит от вас.

Губы Спенглера сузились.

— Мы поговорим об этом позже, — сказал он и толкнул ладонью дверь.

Глава 4

Глаза Кассины были закрыты. Его лицо было мертвенного оливково-серого цвета, за исключением легкого румянца на щеках. У него был глупый, беззащитный вид, как у всех спящих инвалидов.

Его голова поддерживалась валиком, в котором имелась специальная выемка для затылка. Жесткий бандаж покрывал шею. Рот Кассины был слегка открыт под щеточкой черных усов, искривленная всасывающая трубка была прикреплена к нижним зубам.

Трубка издавала низкий монотонный булькающий звук, который резко перешел в сухой шум посасывания. Медсестра подошла к кровати и встряхнула трубку пальцем; возобновилось бульканье.

Когда Спенглер отвел взгляд от человека, лежащего без сознания, к нему подошел врач. Врач был высоким человеком с небрежными манерами. Его руки расслабленно свисали. Его карие глаза блестели так ярко, что это могло означать только одно — он носил контактные линзы.

— Уполномоченный Спенглер?

Спенглер кивнул.

— Я доктор Хаузхолдер, заведующий данного отделения. Вы можете теперь задавать вопросы этому человеку, но я бы попросил вас, по возможности избежать того, что могло бы взволновать его, и постарайтесь не задерживаться более пятнадцати минут после инъекции. Он уже получил шестнадцать разных лекарств.

Спенглер вышел вперед и сел возле кровати. По кивку Хаузхолдера медсестра воткнула насадку для подкожной инъекции в голое предплечье Кассины. Она нажала на поршень и, освободив шприц, бросила его на поднос, заменив другим. Через минуту Кассина вздохнул и открыл глаза.

Другая сестра установила металлическую пластинку под рукой Кассины и мягко зажала перо между его пальцами. Провода от пластинки и пера шли вокруг кровати и вели к приземистому аппарату на колесиках с экраном, прикрытым капюшоном. Медсестра подошла к аппарату, щелкнула переключателем и стала возле экрана.

Глаза Кассины стали медленно поворачиваться, пока не обнаружили Спенглера. Он насупился и, казалось, старался заговорить. Его губы двигались ежеминутно, но его челюсть все еще безвольно висела с отсасывающей трубкой, прикрепленной к зубам. Монотонное бульканье выбрасываемой мокроты продолжалось.

— Не старайтесь говорить, — произнес Спенглер. — Ваша глотка и челюсть закреплены. Воспользуйтесь пером.

Кассина посмотрел вниз, и его рука стиснула тонкий металлический цилиндр. Через мгновение он написал:

"Что Вы сделали с Вэем?»

Слова ползли, как черные змеи по белому экрану. Спенглер кивнул и медсестра повернула ручку, написанный текст исчез.

Спенглер в раздумье посмотрел на Кассину. Он ожидал вопроса: «Что случилось со мной?» При данных обстоятельствах именно этот вопрос должен был прозвучать наверняка — с вероятностью 99, 9 процента.

Но вместо этого Кассина спросил о Вэе. Нехотя Спенглер ответил:

— Ничего, полковник. Вы знаете, мы пришли не за капитаном Вэем. В его комнате скрывался ритианский шпион. Мы не могли предупредить Вэя, не спугнув ритианина.

Кассина серьезно посмотрел на Спенглера, как будто стараясь решить, обманывает он его или нет. Спенглер внезапно почувствовал, что его колени тяжелеют.

— С ним все в порядке? — написал каракулями Кассина.

— Все хорошо, — ответил Спенглер. — Мы взяли ритианина и тревога снята.

Кассина глубоко вздохнул и выдохнул. Его рот все был вяло расслаблен, как у идиота, но глаза улыбались. Он написал:

"Для чего Вы надели на меня эту смирительную рубашку?»

— Вы были ранены в борьбе. Вы встанете на ноги через несколько дней. А сейчас вам нужно снова поспать. Спенглер подал знак. Медсестра с лошадиным лицом нажала на поршень шприца, закрепленного на руке Кассины. Через мгновение она сказала:

— Полковник Кассина, мы хотим, чтобы вы написали числа от одного до пятидесяти. Пожалуйста, напишите.

На цифре «пятнадцать» каракули цифр стали расти и были написаны менее уверенно, цифра «двадцать три» была повторена дважды, за ней последовала дико пляшущая цифра «семнадцать».

В кабинетах давно уже закончили работу, а Спенглер все еще сидел у себя за столом. Он потушил верхнее освещение, единственный свет исходил от экрана, который стоял перед ним. На экране высвечивалась часть записи его беседы с Кассиной.

Спенглер щелкнул переключателем и прокрутил ролик записи в начало. Он начал снова читать появившийся перед ним текст.

Вопрос: Вы меня слышите, полковник?

Ответ: Да.

Вопрос: Я хочу, чтобы вы отвечали на поставленные мною вопросы ясно, обдуманно и по возможности как можно полнее. Когда и где вы впервые встретили капитана Вэя?

Ответ: В Дар-Эс-Саламе, в октябре 2501 года.

Вопрос: Вы уверенны в этом? Вы говорите правду?

Ответ: Да.

Сознательная часть мозга полковника Кассины была убеждена, что он впервые встретил «Вэя» двадцать лет назад в Африканском регионе. Несколько повторений этого вопроса не дали изменений в ответе. Спенглер постарался выяснить обстоятельства, задавая вопросы о первой встрече после 18 декабря 2521 года, даты обнаружения ритианских агентов городским патрулем.

Он пропустил некоторое количество строк и стал читать дальше.

Вопрос: Что произошло после этого обеда?

Ответ: Я пригласил его к себе. Мы сидели и разговаривали.

Вопрос: О чем вы говорили?

Ответ: (двухсекундная пауза) Я не помню точно.

Вопрос: Я приказываю вам вспомнить. Что Вэй говорил вам?

Ответ: (трехсекундная пауза) Он говорил мне… Он сказал, что он капитан Вэй, служивший под моим началом в Африканском департаменте с 2501 по 2507. Он…

Вопрос: Но вы же знали об этом, не так ли?

Ответ: Да. Нет. (двухсекундная пауза). Я не помню.

Вопрос: Я перефразирую вопрос. Знали ли вы или не знали, что Вэй служил под вашим началом в Африканском департаменте?

Ответ: (трехсекундная пауза) Нет.

Вопрос: Что еще он рассказал вам в этот вечер?

Ответ: Он сказал, что выполнял работу в военно-морской службе безопасности. Сказал, что подал прошение о переводе, просил прикомандировать его ко мне адъютантом.

Вопрос: Рассказывал ли он вам еще что-нибудь в этот вечер, кроме подробностей о вашем предыдущем знакомстве и о своем переводе, давал ли он вам какие-нибудь инструкции или предоставлял информацию?

Ответ: Нет.

Вопрос: Перейдем к вашей следующей встрече. Что он вам говорил по этому поводу?

Постепенно вся история прояснилась, за исключением одного пункта. Спенглер натолкнулся на неожиданное препятствие, когда он подошел к событиям вечера двадцать шестого числа, то есть два дня тому назад. Вопрос: Что сказал вам Вэй в этот вечер?

Ответ: (четырехсекундная пауза). Я не помню. Ничего.