— Кто его знает, — вздохнул Виктор. — Я, например, частенько убеждаюсь, что Ломброзо прав, Николай Федорович. Обеда у нас все равно не получится. Я тут за Смирновым посмотрю, а вы на всякий случай пришлите мне бригаду. Мало ли, связь появится, то да се.

— Договорились, — Коля ушел.

В управлении он приказал дежурному послать в ресторан бригаду наблюдения и поднялся к себе. В приемной уже ждали Рудаков и Воронцов. Они слушали радио — передавали постановление СНК СССР о присвоении лицам начальствующего состава РККА генеральских званий. Олег, увидев Колю, вскочил и выключил репродуктор.

— Здравия желаю, товарищ начальник! — улыбнулся Миша. — Не знаю, как вы, а я никак не могу привыкнуть, что в Красной Армии — генералы!

— Ты прав, — Коля открыл дверь своего кабинета. — Непривычно. Я тоже, когда первый раз услыхал, подумал: а как же Чапаев? Он ведь не кого-нибудь разбил, а генерала Каппеля. Заходите.

— Я все проверил, — начал докладывать Олег. — Всего украдено полторы тысячи предметов. Двести единиц — особо ценные украшения с крупными бриллиантами, сапфирами, изумрудами, от полутора до четырех каратов. Три вещи — в пять-восемь каратов. Золото высшей пробы, все камни очень высокого качества — как говорят: «первого порядка».

— Что это значит?

— Это значит, что стоимость камня повышается прогрессивно, — объяснил Олег. — Один карат — тысяча рублей, два карата — четыре тысячи и так далее. Теперь о том, как они это все унесли. Я получил на базе точно такие же предметы, все полностью. Укладываются в три чемодана среднего размера. Я разместил предметы на полках торгового зала и в кладовой, как они и лежали в момент кражи. Собирали втроем. На все ушел один час шестнадцать минут и четыре секунды. Сюда же входит время, которое потребовалось на вскрытие сейфа. Он стандартный.

— Выводы?

— Мне удалось установить и допросить двоих свидетелей, — сказал Олег и улыбнулся. — Они влюбленные. Живут в доме напротив. Ровно в три часа утра они выясняли отношения у витрины магазина. Все было спокойно, девушка любовалась украшениями, спрашивала у парня, что он ей подарит на свадьбу. Витрина была освещена, в магазине они никого не заметили. А вот в три тридцать пять дворник Хасанов уже обнаружил кражу и поднял тревогу. Что же получается? У воров ушло всего тридцать пять минут? Значит, их было не трое, а больше?

— Вывод преждевременный, — Коля отрицательно покачал головой. — Сто зайцев не делают одного слона. Слыхали такую поговорку?

— Считаете, что четыре человека ненамного быстрее сработают, чем три?

— Считаю. Что у вас, Воронцов?

— Я был у директора Смирнова, — начал Воронцов. — Он меня не узнал. Во-первых, я был переодет, во-вторых, я уверен, что тогда, в магазине, он и внимания на меня не обратил. Квартиру я осмотрел всю, кладовку, кухню, даже под кровать заглянул. Он не удивился — я работал под инспектора пожарной охраны.

— Ботинки белые нашли?

— В квартире таких ботинок нет, я ручаюсь! И еще вот что: я нашел свидетелей, которые видели, как застрелили Агеева. Стрелял сторож, это свидетели утверждают категорически! В момент выстрела сторож находился во дворе.

— По каким признакам его опознали свидетели?

— Свидетели старенькие, — Миша виновато улыбнулся. — Видели все из окна своей спальни, которое выходит во двор. Они как раз сидели у окна, мучились бессонницей. Сторожа хорошо знают, утверждают, что это был он!

Вошел дежурный, протянул Коле бланк телеграммы:

— Телеграмма из Ленинграда, просили немедленно ознакомить.

— Спасибо, — Коля развернул телеграмму. — Скажите, Воронцов, а какое расстояние от окон спальни до того места, где стоял сторож? Вы проверили?

— Метров пятьдесят, я прикидывал, — покраснел Миша. — Точно измерить нечем было.

— Неважно. А какая, по-вашему, была видимость в три тридцать?

— Слабая. — Миша покраснел еще больше.

— По всем данным: конфигурация следов крови, положение тела — сторож был зарезан около входных дверей магазина. Что же, по-вашему, он сначала был зарезан, а потом побежал во двор стрелять?

— А может быть, он сначала выстрелил — во дворе, а уж потом вернулся к магазину? — парировал Миша. — И там его убили! Могло так быть?

— Хорошо. Давайте разберемся. Значит, вначале сторож находился во дворе, заметил налетчика и выстрелил?

— Так.

— А потом побежал к магазину?

— Так.

— Почему же сторож бросил ружье? Оно же валялось во дворе? Выходит, он побежал навстречу опасности безоружным?

Миша растерянно заморгал.

— Ответа нет, — развел руками Коля. — Даже если предположить, что после выстрела сторож подошел к входным дверям просто так, для проверки, он все равно бы не выпустил ружья из рук. Это ясно. Тем более, если он, как вы считаете, побежал навстречу бандитам, которые хотели вломиться в магазин.

— Вывод ясен, — сказал Олег. — Стрелял в Агеева не сторож.

— А кто? Кто стрелял? — запальчиво выкрикнул Воронцов.

— Не знаю, — пожал плечами Олег.

— И я не знаю, — улыбнулся Коля. — Но ты, Михаил, не огорчайся. Разберемся.

— Хорошо! — не сдавался Миша. — По-нашему, они Агеева раскрыли и убили? Почему же они так плохо организовали следы?

— А они не окончили спецшколу, — пошутил Олег.

— Запомните главное, ребята, — сказал Коля. — Даже если бы на преступление решился самый опытный криминалист — какой-нибудь профессор, — даже он не сумел бы сработать чисто! Следы остаются всегда — это аксиома!

Вернулся из ресторана Виктор, устало опустился в кресло.

— Бригаду я в основном отпустил, — сказал он, закуривая. — Такая чушь.

— А если подробнее?

— А подробнее — так этот Смирнов — элементарный курощуп, вот и все! Весь вечер ходил от столика к столику, приставал к женщинам. Все его отшивали, а напоследок ему повезло: клюнула одна. Сейчас они в его квартире. Патефон играет, Лещенко «У самовара я и моя Маша» поет. Смирнов с дамочкой целуются. Внизу, на улице, слышно. Я двух человек на всякий случай оставил — мало ли что.

— Что у нас со скупщиками?

— Наши, московские, в основном сидят по тюрьмам. А те, что на свободе, либо отошли от дел, либо мелковаты — такую сделку не потянут. Из других городов сообщений пока нет.