Не скрывая иронии, Жихарев повторил вопрос:

— Ну так знакомы вам эти личности?

— Вроде нет, — промямлил Сергей. — А кто они — очень опасные преступники?

— Значит, вы с ними не знакомы, — жестко выговорил полковник. — Ну, как говорится, на нет и суда нет. Иногда, знаете ли, в нашем деле без суда и следствия не обходятся.

Жихарев аккуратно собрал снимки и убрал обратно в ящик стола, после чего выжидательно уставился на отставного майора. Сергей изо всех сил старался сохранить уверенную гримасу, но чувствовал себя крайне хреново, потому что не мог сообразить, как вести себя дальше. Проще всего было бы вызвать тоннель и сбежать в Лабиринт. Но это означало бы, что им придется надолго, если не навсегда, переселиться в мир Станций и тоннелей, позабыв о Земле. Подобная перспектива ему совершенно не улыбалась.

Неожиданно Жихарев прервал молчание довольно благожелательным тоном:

— Допустим, ваш друг Турин на самом деле изобрел машину или прибор… не важно, как это называется… Значит, существует штука, при помощи которой можно быстро попасть куда захочется, — так?

Сергей продолжал молчать, как брянский партизан в гестапо. Сокрушенно покачав головой, полковник продолжал:

— Сколько же добрых дел можно будет сделать, когда ваш друг сварганит эту машину… Обязательно посоветуйте Турину, чтобы не разменивался на мелочи.

Пусть хорошо подумает, посоветуется с умными людьми. А то знаете — дай им волю, сразу начнут таскать ящиками ветчину с оптовых складов, по борделям на халяву шляться. Нет, братцы, так нельзя. Надо иногда об Отечестве думать.

— Вижу, как думали об Отечестве в последние десять лет, — прошипел Сергей. — И для каких же добрых дел вы думаете такую машинку применить? Можно, конечно, подложить атомный фугас прямо в подвал ЦРУ или Пентагона! Только я думаю, что по-другому технику используют при нашем-то бардаке. Для начала продадут секрет каждому, кто согласится дать сотню-другую баксов. И получится, что есть новое средство доставки у всех, кроме нас самих. Вот так. Нравится вам такая перспектива?

Ответа на эту речь не последовало. Жихарев долго переваривал услышанное, не в силах найти слов. Потом распахнулась дверь, и в кабинет величаво вошел Восканов. Не обращая внимания на присутствие постороннего, он задал полковнику какой-то вопрос, но затем вдруг резко повернулся к Сергею и застыл с отвисшей челюстью. Совсем пав духом, майор окончательно уверился, что сейчас его разоблачат, и уже собирался произносить пароль, вызывающий тоннель на Станцию.

Однако Восканов всего лишь пробормотал:

— Каростин, что вы тут делаете? Жихарев небрежно проговорил:

— Вы знакомы? Тем лучше. Я подумал, что господин Каростин, как боевой офицер и честный гражданин, мог бы пролить свет на грязные махинации некоей экстремистской группировки, которая купила целый жилой дом в Бутово. Сергей Михайлович любезно согласился информировать нас, если что-нибудь узнает.

— А почему именно он? — настороженно спросил генерал. — Он-то к ним какое отношение имеет?

— Так он живет в том же самом доме.

Начались долгие объяснения, что Сергей не является членом той партии, а произошло обычное совпадение: продавался целый дом, и несколько семей успели купить себе квартиры, и только потом Тарпанов и его товарищи приобрели все здание целиком. Заодно пришлось рассказать, что деньги на квартиру Сергей заработал в «черном поиске».

Выслушав эти подробности, Восканов успокоился. Немного поразмыслив, он решительно сказал:

— Вы мне нужны, майор. Такие, как вы… Полковник, у вас есть еще вопросы к Каростину?

— Мы уже закончили, — лениво отозвался Жихарев. — Дайте сюда ваш пропуск, я распишусь, чтобы вас выпустили. И возьмите мою визитную карточку. Звоните.

— Обязательно.

Нетерпеливо следивший за их диалогом Восканов отвел Сергея к себе в кабинет, расположенный двумя этажами выше, усадил в уже знакомое по голограммам кожаное кресло и разразился длинной речью. Он говорил, что понимает негодование и возмущение майора по поводу той омерзительной истории, случившейся пять лет назад, но было страшное время, страной и армией руководили подлые интриганы и грязные предатели, которые всеми средствами расправлялись с честными патриотами. Сам Восканов, по его словам, тогда ничего не мог поделать, и его сердце якобы обливалось кровью, но рука вынуждена была выполнить распоряжение сверху, и полковнику-политотдельцу пришлось завизировать приказ об изгнании прекрасных офицеров из рядов вооруженных защитников Отчизны.

Ни одному слову Сергей, конечно, не поверил, но слушать было забавно.

Потом стало совсем интересно: Восканов заявил, что в таких надежных людях, как майор Каростин, ныне появилась особая надобность.

— Ну, во-первых, не майор, а бывший майор, — сварливо уточнил Сергей, — А во-вторых, совершенно непонятно, кому это я вдруг так срочно понадобился.

— Насчет звания не беспокойся. — Генерал уже по-хозяйски обращался к нему в единственном числе. — Если дела пойдут успешно, у тебя снова будет все: звезды на погонах, должность, почет, деньги. А нужен ты, как и прежде, Отечеству.

В этих словах было слишком много патетики, поэтому Сергей сразу заподозрил неладное. А Восканов принялся вдруг говорить о продажных политиканах, которые захватили власть в соседних республиках, притесняют русскоязычное население и спекулируют национальными богатствами, раздувая свои счета в зарубежных банках.

О масштабах такого грабежа Сергей и сам имел представление, поскольку получил доступ к вкладам упомянутых деятелей. Тем временем Восканов добрался до главного:

— Есть люди, которые хотели бы свергнуть эти марионеточные режимы. Уже создан отряд добровольцев-профессионалов. Скоро на южных и восточных границах многое изменится. Теперь понимаешь, для чего ты нужен?

— Не совсем, — признался Сергей. — Ты рассчитываешь, что летом президентом станет коммунист?

Заместитель начальника Управления пренебрежительно фыркнул и неприятно засмеялся:

— Левых к власти не пропустят. Как говорится, но пассаран! Власть должна и будет принадлежать подлинным хозяевам страны, которые контролируют финансы, промышленность, торговлю, энергоресурсы. Им нужна большая страна с единым рынком товаров, капиталов и рабочей силы. И они очень не хотят, чтобы на этом рынке господствовали мощные заокеанские конкуренты. Поэтому во главе ближайших азиатских соседей следует поставить наших сторонников.

Для виду Сергей помялся, затем поинтересовался, какую именно работу ему предлагают и сколько за это будут платить. Восканов стал расписывать самые радужные перспективы — от инструкторской деятельности по обучению спецназовцев до непосредственного участия в боевых операциях. Судя по его рассказам, у генерала были грандиозные планы: топить украинские подлодки на Черном море, подрывать на Каспии трубопроводы и нефтяные платформы; кроме того, намечалось пускать ко дну прогулочные яхты некоторых республиканских президентов. После таких диверсий в сопредельных государствах неизбежно начнется смута, и уж тут боевики Восканова бросятся в бой крупными силами, чтобы перебить мафиозную элиту и усадить в президентское кресло нужных и, что самое главное, послушных человечков.

Сергей подумал, что новые правители, которых Восканов намерен экспортировать на юг, окажутся точно такими же мафиозными сволочами и казнокрадами, но только будут представлять другие кланы воров и взяточников.

Может быть, на первых порах они и станут слушаться, но вряд ли этот период затянется надолго.

Неправильно расценив его молчание, генерал решил, что почти убедил бывшего сослуживца, и предложил посетить лагерь, где его легионеры готовятся к грядущим сражениям за светлое империалистическое будущее. По дороге Восканов пытался разглагольствовать о высоких материях, но Сергей почти не слушал, погрузившись в собственные мысли. Все последние дни он страшно тосковал по Элли, и вот вчера вечером она сама позвонила. Разговор получился сумбурным: у Элли был очень странный голос, словно она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Спрашивала же она сущую ерунду: как, мол, дела, чем занимаешься и тому подобное. Сергей не выдержал, предложил плюнуть на все и всех и встретиться, но Элли твердо отрезала: о новых свиданиях не может быть и речи. После этого звонка отставной майор вышел из себя, напился по-черному и продолжал бы пить весь сегодняшний день, но помешало приглашение к Жихареву…