Но и столь очевидное смирение помогало мужчинам не всегда. Если женщины индейцев квакиутлей и африканцев кикуйю своих мужчин, изъявивших покорность, не притесняли и только требовали, чтобы они признавали жен за высших существ, то, наоборот, арауканки и алакалуфки их нещадно эксплуатировали, а селькнамки, заставляя работать на износ, еще и мяса лишали (не говоря уж о сладком!), а если хотели повеселиться, раскрашивались под духов и пугали бедняг почем зря. Но в любом варианте положение мужчин было, мягко говоря, подчиненное, и их существование воленс-ноленс целиком зависело от благосклонности женщин.
Обосновывалось это самыми разными доводами, вплоть до смехотворных. Например, демиург индейцев калапуйя якобы устроил состязание между Пенисом и Клитором, персонифицировавшихся в качестве бегунов, и Пенис безнадежно отстал; потому, дескать, мужчинам калапуйя запрещалось проявлять инициативу в половой сфере, а жена имела полное право предложить мужу вместо секса отправиться на сельхозработы или помахать топором в лесу.
В фольклоре болгар, литовцев, русских и украинцев описывается, как Господь устроил эксперимент по временной передаче полноты власти женщинам. Через некоторое время по территориям, отведенным под испытательный полигон, совершил турне апостол Петр. Его доклад привел Господа в ужас: женщины упомянутых народов, словно сговорившись, стали избивать не только своих мужей, но всех мужчин подряд — и даже Петру перепало, несмотря на апостольский ранг, хотя он и пытался спрятаться под кроватью. А русские и украинские бабы к тому же шлялись по кабакам и творили в пьяном виде всякие непотребства. Господь прослезился над участью мужчин и вернул разошедшихся женщин под их власть.
Но все это еще цветочки. Женщины африканского народа хадза, пользуясь тем, что у них было оружие, а у мужчин только палки-копалки, развернули настоящую бойню из-за одного только предположения, что планируется мужская революция. Кровавую баню мужчинам устроили под предводительством прекрасной Власты в легендарный период своей истории ныне вполне мирные и очень даже милые чешки. Межполовая гражданская война, носящая в чешских преданиях название Девичьей, продолжалась семь лет.
Но чешки свирепствовали в период военных действий, что многое объясняет. У нганасанок же отсутствует и это эфемерное оправдание: пресыщенные властью, они день-деньской проводили на охоте и при этом на мужчин охотились с не меньшим энтузиазмом, нежели на оленей и пушного зверя. Существовала даже особая тактика такой охоты: мужчину приманивали на расстояние выстрела из лука, но не ближе, поскольку это был зверь опасный и в случае неточного выстрела мог нанести охотнице урон. Еще менее понятна логика сомалиек: захватив руководящие посты в своем народе и завладев оружием, они не только обратили мужчин в рабство, но и, по приказу своей правительницы Арра-вело, кастрировали их, а на тех, кто сумел спрятаться в лесах, устраивали облавы с участием загонщиков-кастратов.
Но непосильный труд, всяческие лишения, увечья и даже физическое уничтожение еще не самое страшное, что приходилось переживать мужчинам. Куда тяжелее переносились ими моральные страдания. От страны к стране — в каком порядке ни глянь — издевательства во времена матриархата становились все изощреннее. У тофаларов страдать начал уже первочеловек. Этот персонаж, хотя и имел пять голов, дошел до такой крайности, что в присутствии жены притворялся немым.
Царица Ако Манойе узурпировала власть сразу в двух родственных африканских народах дараса и консо. Мужчин дараса она заставляла строить дом, столбы которого не касаются ни земли, ни крыши, и жестко карала их, когда конструкция раз за разом рассыпалась. А мужчинам консо велено было наловить полный, с горкой, котел живых блох — и за каждую сбежавшую блоху несчастные консо отвечали буйными мужскими головушками.
Чатинам женщины отказывали в доступе к своим телам, но при этом с вечера снимали с себя за ненадобностью головы и всю ночь проводили в компании неких пришлецов. И совсем уже не считали за людей своих мужчин женщины шипибо — они потрясали перед ними клиторами, утверждая, что это и есть настоящие фаллосы. Этот орган у женщин шипибо, если верить мифу, при матриархате и в самом деле был несоразмерно велик, но представим, каково было порабощенным мужчинам, у которых отбиралось последнее, в чем они еще ощущали свое первенство.
Мужчины индейского народа яномами, как мы помним, бесконечно долго маялись без женщин. Но стоило женщинам появиться, и они быстро довели мужчин до столь позорного состояния, что времена, когда женщины существовали только в эротических грезах, вспоминались яномамскими мужиками с ностальгическими слезами. Вот как рисует миф устройство семьи у яномами в пору верховенства женщин. У каждой женщины было по нескольку мужей: например, у культурной героини Пет — четыре. Чтобы мужья не разбрелись, Пет связала их веревкой, пропустив ее через крайнюю плоть каждого и обвязав вокруг своих бедер. Того, с кем ей хотелось совокупиться, она отвязывала, но, едва он успевал выполнить супружеский долг, возвращала в общую вязанку. Развлекалась она, заставляя мужей драться на палках и выставляя себя победителю в качестве приза, а чтобы и остальным хоть что-то перепало по сексуальной части, поощряла их заниматься анальным сексом. В общем, кошмар какой-то...
Рассказывать о мужских унижениях можно бесконечно. И в общем-то неудивительно, что высшие силы постепенно стали пересматривать свое отношение к распределению ролей между полами в обществе и семье. Демиург хадза Солнце-Ишоко лично спустился на землю, чтобы прекратить геноцид мужчин и проследить за сдачей оружия женщинами. И, только убедившись, что женщины сложили копья и луки, он дал им наставление, которое сводится к двум вещам — заниматься собирательством и бояться мужчин, — и отбыл на небосклон.
Были прекращены полностью гендерные опыты на болгарах, русских и украинцах. У литовцев руководящие роли указом Всевышнего были перераспределены между теми, «у кого растет борода». Решение, учитывая наличие бороды у мифических женщин многих народов, довольно сомнительное, но, к счастью, право носить бороду литовские мужчины никогда не теряли; они сохранили его даже под тягчайшим женским гнетом и были вознаграждены за это браздами правления.
Там же, где небеса пустили течение земных дел на самотек, мужчинам пришлось самим бороться за свои права. Одни решили проблему бескровно, прибегнув к хитрости. Кикуйю, например, сговорившись, одновременно обрюхатили своих жен, дождались, пока у них отрастут животы и они не смогут сопротивляться, и просто подобрали бесхозную власть. Чатины как-то ночью поменяли головы своих жен и их приходящих возлюбленных. Миф не говорит о том, остались ли обмененные головы на чужих плечах навсегда, или позже статус-кво было восстановлено, но это не важно — главное, что сей акт так повлиял на женщин, что они добровольно сдались на милость мужчин.
Остроумно решил вопрос пятиголовый тофалар, обетом молчания сохранивший себе жизнь. Притворяясь немым дурачком, он выяснил, что вся сила его жены в волосах, которые были длиной в шесть аршинных четвертей, то есть больше метра, и, улучив мгновение, отмахал их чуть ли не под корень. Это магическим образом повлияло на умственные способности тофаларки — она моментально поглупела, и отобрать власть у нее уже не представляло никакого труда.
Мужчинам некоторых народов удалось ограничиться дворцовым переворотом. Дараса и консо очень похоже рассказывают, как зловредную Ако Манойе заманили в ловушку и то ли залили кипятком, то ли закололи копьями, а может быть, сначала залили, а потом закололи; перед смертью она признала свои ошибки и завещала женщинам во всем слушаться мужчин. Не менее жестоким был конец суперлюбовника каймана, которого новое поколение мужчин каражей одолело хитростью, и женщины после этого признали их превосходство. Нашлась управа и на жестокую сомалийку Арравело. Мудрец Одей Бикей, один из немногих, кто во время массовой кастрации сумел сохранить свое мужское естество в первозданной красе, сошелся с ее дочерью, и та родила мальчика, который по наущению Одея Бикея проткнул копьем бабушку и занял трон; так правление перешло к мужчинам.